Однако в любовных делах молодой женщине, по-видимому, везло не многим больше, чем Клеменсу. Появлялись короткие сообщения о наследнице, присутствовавшей на благотворительных обедах и тому подобных мероприятиях, но каждый раз ее сопровождали разные мужчины.
Рикки хмыкнула, огибая поворот, за которым минутой раньше исчезла Салли Джейн. Возможно, не было ничего хорошего в том, что игры в постели не служили eе лекарством.
Улыбка исчезла с ее лица, когда в голове возник образ Боу.
– Уходи! – вслух скомандовала она, но три следующие мили, до самого возвращения домой, он оставался с ней.
Лучшим в мире лекарством от бессонницы была выпивка. Боу спал беспробудным сном, но в это утро, едва открыв глаза, он сразу же подумал о Рикки, о поцелуе, которым они обменялись. Нет, вычеркнуть это. Они ничем не обменивались, он сорвал его. Да, он не отрицал этого, и он не только поцеловал бы ее, если бы она дала ему хоть полшанса.
Свесив ноги с кровати, он запустил руки в волосы, вспоминая последние минуты подслушанного телефонного разговора. Кто, черт побери, этот Кит? Вправду ли она любит этого парня? Он слышал, как она сказала, что любит, но эти десять лет она прожила в Бостоне, а там люди постоянно так говорят, разве нет? Это не обязательно означает, что они влюблены.
Он не мог убедить себя, но и не мог забыть, как она вела себя в его объятиях, и как ее губы раскрылись под его губами. Он сказал ей, что оно, это чувство, еще существует между ними, и знал, что был прав.
Он встал и подошел к зеркалу. Это было ошибкой. Оттуда на него смотрело страшилище – нестриженое, с воспаленными глазами и темной густой щетиной на подбородке. И он скорчил гримасу своему отражению.
– Единственное, что тебе необходимо, так это хорошая порция виски.
Вероятно, это был кратчайший путь к исцелению, но Боу знал, что не будет поощрять себя, во всяком случае, не сегодня утром.
После возвращения от нее он сделал для себя открытие поразительное, учитывая, как много он выпил. Он хотел ее больше, чем когда-либо. Он влюбился в неё, когда они были просто сосунками, но это не прошло. Он пытался избавиться от своего чувства, дьявол, он даже женился на другой, усиленно стараясь освободиться от воспоминаний о ней. Но со временем он оставил эту надежду. Однако это было до ее возвращения, теперь же она была здесь, и он собирался доказать ей, что они принадлежат друг другу.
Он наполнил стакан водой из-под крана и поднял его.
– Извини, братец, – обратился он к мужчине, с которым Блю разговаривала по телефону вчера вечером. – Ты напрасно позволил ей приехать сюда, потому что я не позволю ей уехать.
Это вернуло его назад, к открытию, которое он сделал как раз перед тем, как сон овладел им на рассвете.
Она поглощена розыском убийцы родителей. Глупо и опасно. Он не был уверен, что разделяет ее убежденность в том, что убийцей был один из их бывших друзей. На самом деле он надеялся, что она ошибается, но не потому, что питал симпатию к кому-либо из них. Все они, за исключением Эрона и Пэм Грант, ему не очень нравились. Но, если она была права, ей грозила неизмеримо большая опасность, чем если бы это был посторонний. Она предлагала одному из них охотиться за ней, и Боу не мог сидеть сложа руки и допустить, чтобы это произошло. Он должен придумать, как помочь ей.
Боу усмехнулся, представив себе, как в ней вспыхнет гнев, если она узнает, что он готов вмешаться на середине ее игры, но это было бы чертовски скверно.
Он заметил экземпляр «Плеймейтс», который она прислала ему несколько месяцев назад, и наклонился, чтобы поднять его с пола, куда уронил вчера ночью.
Встретив холодный взгляд голубых глаз, он коснулся пятнышка на глянцевой бумаге, которое было одной из глубоких ямочек, всегда сопровождавших ее улыбку.
– Нравится тебе это или нет, Блю, но я займусь этой гонкой вместе с тобой. – Он швырнул журнал на кровать.
Стоя под горячими струями душа пять минут спустя, он размышлял о том, с чего начать. Он решил начать с Эрона и Пэм. Он уже исключил их из подозреваемых, но ему нужно доказать их невиновность и сузить круг обвиняемых.
Он вышел из дома, насвистывая и впервые за долгое время чувствуя себя по-настоящему хорошо. В тот момент, когда он садился за руль автомобиля, Рикки как раз вышла из дома на холме.
– Я всегда знал, что ты создана для меня, Блю, – сказал он, наблюдая, как она усаживается в джип и уезжает – Ты никогда не вернулась бы назад, если бы не хотела меня, поэтому я собираюсь приклеиться к тебе как банный лист.
Рикки на десять минут опоздала к назначенному времени ленча с Салли Джейн, но та снисходительно отнеслась к ее опозданию, отмахнувшись от извинений.
– Забудь об этом, мы обе занятые деловые женщины, я все понимаю.
Рикки сделала глоток воды.
– Сегодня утром я снова слушала твою программу, – сказала ей Салли Джейн, – ты действительно увлекла весь город.
– Это не так сложно. Люди становятся равнодушными, безразличными ко всему, и когда ты напоминаешь им, что они не должны быть бессмысленными жертвами, они просыпаются. Я пробуждаю их, встряхиваю – вот и все, что я делаю.
– И делаешь это здорово. Я только надеюсь, что при этом ты не разбудишь убийцу.
Рикки уловила осуждение в тоне Салли Джейн, но появился официант, чтобы принять у них заказ, и они на время прекратили разговор. Рикки быстро пробежала меню и заказала гамбургер.
– Положите на него приправу, все, что полагается, и порцию жареного картофеля сбоку, – сказала она ему.
Салли Джейн заказала кукурузный салат и обратилась к Рикки:
– Никто из нас не мог тягаться с тобой за столом.
Заявление было сделано с улыбкой, но Рикки почувствовала зависть в ее тоне.
– Кстати, я хотела сказать тебе, что ты потрясающе выглядишь, Салли Джейн. Должно быть, в твоей жизни существует особенный мужчина.
– Да, у меня есть любовник. А у тебя?
– По правде сказать, нет.
– Это меня удивляет. Я думала, у такой зажигательной знаменитости, как ты, мужчины толпами стоят под дверью.
– У меня нет времени. Сейчас мой любовник это моя карьера. – Рикки улыбнулась пришедшей в голову мысли. – Знаешь, я ведь всегда думала, что ты и Джуниор будете вместе, а теперь обнаруживаю, что продолжения не последовало.
Салли Джейн была нервна, в каждом ее замечании содержалась нотка раздражения, но при этих словах она рассмеялась:
– Здесь ты попала в точку. Джуниор – как бы это сказать? – недостаточно развит для меня.
Рикки рассмеялась вместе с ней:
– Хорошо сказано. Думаю, ты попала не в бровь, а в глаз. Так расскажи мне о своем теперешнем парне.
– Это не те отношения, которые мне хотелось бы обсуждать, – не колеблясь, ответила Салли Джейн.
– О! – Рикки давно не брала ни у кого интервью, но понимала, что «я не могу говорить об этом» почти всегда означало скорую женитьбу или замужество, и изменила тему. – Ладно, давай вернемся к моей передаче и розыску убийцы. Меня не беспокоит, что он… или она станет выслеживать кого-нибудь другого. Зачем, если он не делал этого много лет? Он, возможно, начнет охотиться за мной, но я должна пойти на такой риск.
– Почему ты ждала десять лет?
– Все очень просто. Моя бабушка взяла с меня обещание не возвращаться, пока она жива. В прошлом году она умерла, но мне понадобилось много времени, чтобы привести в порядок дела в Бостоне и договориться о покупке радиостанции в Сент-Джоуне.
– Возникает еще один вопрос. Люди интересуются, как долго ты собираешься оставаться здесь. Их интересует, собираешься ли ты все всбаламутить и вылить на них?
Рикки не ответила на вопрос, не могла ответить, у нее не было ответа. Вместо этого она спросила:
– Салли Джейн, ты за что-то злишься на меня?
Салли Джейн моргнула, хладнокровие на секунду изменило ей.
– Конечно, нет. Как только такое могло прийти тебе в голову?
– Возможно, я ошибаюсь, – Рикки пожала плечами, – но по роду своей работы я научилась быстро определять чувства по интонащиям, и в твоем голосе я услышала раздражение.
