Плезанс лежала, не шевелясь и не открывая глаз. К ней постепенно возвращался рассудок. Она слышала, как Тирлох запер дверь дома и притушил огонь в очаге, и надеялась, что ей удастся притвориться спящей. Он поднял ее на руки, перенес в свою постель и лег рядом. Все это время она делала вид, что спит, однако, почувствовав на себе его пристальный взгляд, поняла: ее хитрость не удалась.

— Скажи, что тебя беспокоит, малышка?

Он слегка опустил одеяло, обнажив ее грудь, и увидел, как затвердели соски на холодном воздухе.

Она продолжала лежать с закрытыми глазами.

— Я бесстыжая.

— Я так не думаю. Если бы ты была бесстыжей, ты бы не лежала здесь вся пунцовая, как роза, и не жмурилась изо всех сил. Просто ты страстная женщина, и слава Богу. Возможно, ты будешь меньше смущаться, если узнаешь, что я так же, как и ты, только что пережил пугающе новые ощущения.

Она приоткрыла один глаз и взглянула на него, но не заметила в его лице ни тени лжи.

— Нет! Как ты мог делать то, чего не знаешь?

— Я не говорил, что не знал этого — знал, но никогда не пробовал. Мужчина постигает тайны любовной близости не только на личном опыте. В мужской компании три любимых темы для разговора: политика, деньги и искусство любви. — Лениво водя пальцем вокруг ее сосков и по ним, он продолжил: — У всех женщин, с которыми я спал, было много мужчин. Я получал удовлетворение, сделав всего несколько движений. С тобой все по-другому. Я знаю, что до меня к тебе никто не прикасался. И если на тебе есть мужской запах, то это мой запах. — Он усмехнулся и поцеловал оба ее соска. — И на вкус ты тоже очень приятна.

Она шутливо замахнулась на него кулачком, и он схватил ее в объятия.

— Так, значит, ты отрабатываешь на мне новую технику? — укорила она, догадываясь, что он планирует очередное путешествие в царство страсти.

Интересно, удастся ли ей на этот раз стать ведущей?

Она ласково погладила его живот и опустила руку ниже. Тирлох знал, что, как только она доберется до паха, его накроет мощной волной желания, и заранее приготовился.

— Мне бы хотелось попробовать кое-какие вещи, — пробормотал он.

— Вот как? Ну что ж, у меня тоже есть парочка желаний, — призналась она, мягко сжав в ладони его мужское достоинство и почувствовав, как он задрожал.

Тирлох расслабленно повернулся на спину и потянул ее за собой. Он не сопротивлялся ее ласкам, решив, что будет наслаждаться ими до тех пор, пока хватит выдержки.

— Вот как?

Он начал почти машинально гладить ее, не в силах противиться этому желанию.

Плезанс устроилась сверху, слегка задетая его снисходительным тоном. Пришло время показать Тирлоху, что она тоже умеет экспериментировать. Ей было приятно слышать, как он тихо и благодарно рычит в ответ на ее поцелуи. «Возможно, — думала она, — если я постараюсь и стану хорошей любовницей, это приблизит меня к его сердцу. Старики говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, однако то, что находится чуть ниже желудка, похоже, заслуживает еще более пристального внимания, которое гарантирует скорейший успех».

Тирлох довольно урчал, пока она нежно целовала его грудь. Он положил руки под голову, чтобы больше не отвечать на ее ласки и тем самым немного сдержать свою страсть. Ему хотелось как можно дольше растянуть эти сладостные мгновения. Однако ее дразнящие поцелуи опускались все ниже, и ему становилось все труднее обуздывать себя. Она начала поглаживать его бедра и ягодицы, и это еще больше распалило Тирлоха. Он почувствовал, что теряет самообладание, и окончательно сдался, когда ее теплые губы коснулись его мужского достоинства. Вскрикнув от удовольствия, он потянулся к ней, но она отстранила его руки. Тирлох был так удивлен, что даже не стал настаивать, а потом и вовсе обрадовался возможности насладиться тем пламенным желанием, которое вызывало в нем каждое ее движение. Хрипло зарычав, он усадил Плезанс на себя. К его восторгу, она почти без его помощи освоилась в новой позиции и быстро подвела обоих к пику наслаждения. Страсть была настолько бурной, что они потом долго лежали в объятиях друг друга, приходя в себя и отдыхая.

— Откуда ты знаешь, как это делается? — прошептал он, прижимая ее к себе и машинально прочесывая пальцами ее спутанные волосы.

— Ты о чем?

Не удержавшись, Плезанс зевнула во весь рот.

— Где ты этому научилась?

Он говорил каким-то странным тоном. Она посмотрела ему в глаза, но не заметила там подозрительности — одно лишь легкое удивление. Она и сама была изумлена: кто бы мог подумать, что, доставляя ему удовольствие, она так сильно возбудится?

— Ты делал это со мной и сказал, что здесь нет ничего плохого, вот я и решила сделать то же самое с тобой. Ведь это было правильно?

— О, еще как правильно!

— Вот и хорошо. — Она уютно прижалась к его боку и закрыла глаза. — Я на мгновение испугалась, что тебе было противно.

— Нет, что ты, — прошептал Тирлох и тут понял, что она уже спит.

Вздохнув, он обнял ее покрепче и закрыл глаза. Плезанс давала ему такое удовольствие, какого он еще никогда не испытывал. Он так ее хотел, что просто терял голову. Но она ни в коем случае не должна знать, какую власть над ним имеет. Чтобы это скрыть, придется приложить немало усилий…

— Вы с Тирлохом собираетесь пожениться?

Плезанс вздохнула. Осторожно вынув свечи из кипящего котелка, она поместила свечной стержень нарейки, аккуратно проложенные между двумя стульями, чтобы свечи охладились.

Мойра вернулась домой почти неделю назад. За это время Плезанс несколько раз пыталась поговорить с девочкой о своих отношениях с Тирлохом, но в последний момент отступалась. В глубине души она надеялась, что Мойра либо не заметит любовной близости между братом и служанкой, либо воспримет ее просто, не задавая никаких вопросов. Теперь она поняла, как глупы были ее надежды.

— Нет, не собираемся.

Плезанс почувствовала, что краснеет. Слава Богу, ей нельзя было отрываться от работы, и она могла не смотреть в лицо девочке.

Мойра, которая в это время добавляла сало в один из двух висевших над огнем котелков, хмуро сдвинула брови:

— Он заставляет тебя спать с ним, потому что ты его служанка?

— Нет, Мойра, он ни к чему меня не принуждал. Видимо, мне не хватило сил соблюсти приличия.

— Или ему.

— Да, наверное, мы оба оказались слабы. Скоро мы с тобой сможем делать свечи из восковницы [4].

— Они мне нравятся больше, чем сальные. Жалко, что ягод не так много, как животного жира.

— Да, жалко. — Плезанс сделала глубокий вдох, приготовившись более подробно поговорить о Тирлохе. — Мы с Тирлохом поступаем неправильно. Я не хочу, чтобы ты думала, будто это нормально. Все, что я говорила про честь и доброе имя женщины, остается в силе.

— Тогда почему ты это делаешь? Потому что любишь его?

— Мойра…

— Не бойся, я ничего ему не скажу. Ведь это не мое дело, верно? Ты любишь его и ложишься в его постель, но он не зовет тебя под венец.

— Если совсем коротко, то да. Ну, что ты нахмурилась? Нет такого закона, который обязал бы его на мне жениться. Даже не знаю, как тебе это объяснить…

— Не надо со мной церемониться, Плезанс. Можешь говорить как есть. В здешних краях мы рано постигаем законы природы. Я знаю, что люди так же, как и животные, имеют потребность спариваться. Просто у них это происходит не в какой-то определенный сезон, а круглый год. Они могут испытывать такую потребность хоть каждый день и занимаются этим в браке или вне брака, по любви, или ради денег, или… — тихо добавила она, — из склонности к ненависти и насилию.

Мойра явно вспомнила то, что случилось с ее мамой. Плезанс обняла девочку и, к своему восторгу, почувствовала, как маленькие ручки обнимают ее в ответ. Ласково улыбнувшись друг другу, они наконец разжали объятия и вновь занялись изготовлением свечей.