— А ты меня слышала? — закричал Винни, часто моргая. — Убирайся вон из моего дома!

В комнате зашумели, все хотели знать, из-за чего сыр-бор.

— Отец! — вмешался Майкл.

— А ты… — Винни злобно сверкнул на сына глазами. — Совсем ума нет, что ее в дом тащишь?

— Она… она просто хотела засвидетельствовать почтение к бабушке, — пролепетал Майкл, потрясенный происходящим.

— «Почтение»! — рявкнул Винни. — Да Лани ее на дух не выносила, и она это отлично знает! Она сюда явилась позлорадствовать, что я калека. — Он еще больше повысил голос. — Гони ее взашей!

Майкл впервые видел отца в таком волнении. Теперь на них были устремлены все взгляды.

— Хм-ммм… Миссис Джованни, — сказал он, беря ее под локоть, — нам лучше уйти. Я вас провожу.

Но Мейми никуда идти не собиралась, она еще не все сказала. Стряхнув руку юноши, она нависла над Винни.

— Не узнаю старину Винни, — насмешливо произнесла она. — Забавно. Помнится, когда я насасывала твоего петушка, ты меня не прогонял. — С этими словами она выпрямилась и стремительно направилась к выходу.

— Черт! — буркнул Майкл и на глазах у всех бросился вдогонку. — Как вы можете так говорить? Вы же на похоронах моей бабушки!

— Как я могу так говорить, сынок? — переспросила Мейми, задержавшись в дверях. Все навострили уши. — Так ведь это же правда. Пока твой папаша не притащил сюда эту паршивую итальянку, я была его девушкой.

— Я не знал… — пролепетал Майкл. — Он мне ничего не говорил.

— Мы с ним должны были пожениться, — продолжала Мейми. — А красотка затащила его в постель и заставила его меня бросить. Когда я в гневе, мне под руку не попадайся.

— Почему же вы мне не рассказали, что у вас было с отцом? Я должен был знать!

— Да это не новость. Не горюй, малыш, и не вздумай меня жалеть — я намного лучше устроилась, чем было бы с Винни Кастеллино.

Вот так номер! Отец — и Мейми. Ну и парочка. Невероятно. Но не придумывает же она!

— Гм-ммм… Миссис Джованни, все же вам не следует говорить так о моей маме, — пробормотал Майкл.

— Это еще почему? — с вызовом ответила Мейми. — Это чистая правда. Ты ее не знал, Майки, но поверь, она была обычной проституткой. И хитростью захомутала Винни.

— Замолчите!

— Все знают, как она с ним обошлась. — Мейми мстительно сощурилась. — Говорят даже, она сама подстроила то ограбление, со своим дружком на пару, да только сама под руку подвернулась. Вот тебе и вся правда: это она виновата, что Винни стал калекой. Вот кого надо винить.

— Я… я вам не верю!

— Но это правда, малыш. Поражаюсь, как тебе отец сам не рассказал.

Майкл промолчал, стараясь сдержать эмоции. Мейми говорила так уверенно, а Винни действительно ни разу ни слова ему не сказал о том случае…

— Мне жаль, что правду ты узнаешь от меня, — произнесла Мейми и провела по его щеке накрашенным ноготком. — Ты же знаешь, Майки, я тебя люблю, мне неприятно тебя расстраивать. Но все же, согласись, лучше знать правду?

«Зачем? — стучало у него в голове. — Зачем мне знать, что моя мать была шлюхой, которая подставила отца?»

Но он промолчал. Только повернулся и вышел на улицу, оставив Мейми стоять там, где была.

Вернуться в дом он не мог. Похороны закончились.

Дэни не ошиблась: Эмили они больше так и не увидели. Искали ее несколько месяцев, но — никаких ниточек. Сэм даже съездил на ранчо, узнать, не выкрал ли ее все-таки Дэшел. Дэни хотела поехать с ним, но он счел это неразумным и оказался прав, ибо то, что он там увидел, повергло его в шок. Ранчо было заброшенным, повсюду разгром, будто люди уезжали в страшной спешке. Даже лошадей не осталось.

— Как ты думаешь, что там случилось? — спросила Дэни, когда он вернулся и рассказал об увиденном.

Сэм был озадачен не меньше ее.

— Ума не приложу, — признался он. — Одно могу сказать: впечатление гадкое. Хорошо, что тебя со мной не было.

— Может, в полицию сообщить? — предложила Дэни. В голову ей лезли всякие страсти.

— О чем? — рассердился Сэм. — Никакой полиции до нас нет дела. Для них Эмили — очередная пропавшая без вести.

И, как всегда, взялся за бутылку. После исчезновения Эмили это стало его единственным утешением. Как ни старалась, Дэни не могла отговорить его от пьянства. Он ее и слушать не хотел, все больше погружаясь в пучину своего горя. Сэм не был запойным пьяницей, но стал слезлив и сентиментален и без конца говорил об Эмили. В конце концов его уволили, и вот тогда—то он запил по—настоящему.

Дэни не знала, что делать. К счастью, у нее еще была работа, и она решила переехать к Сэму, чтобы тратить сэкономленные от аренды деньги на прокорм их обоих. Спала она на диване в гостиной, но не роптала: когда-то Сэм спас ее из ада, теперь была ее очередь спасать его.

Однажды Дэни вернулась с работы и застала Сэма в его любимой позе: забравшись с ногами на диван, он уткнулся носом в кофточку жены и сидел так, раскачиваясь из стороны в сторону. Дэни давно беспокоилась за его душевное здоровье, и теперь она решила, что дольше ждать нельзя. Сейчас главное — не допустить, чтобы он окончательно спился.

Дэни подошла к зятю и положила ему руки на плечи.

— Пора тебе это прекратить, — тихо сказала она.

— Прекратить что? — воинственно вскинулся Сэм.

— Прекратить оплакивать Эмили. Ее не вернешь, надо все начинать сначала.

— Как ты можешь такое говорить? — Язык у него заплетался.

— Первое, что мы сделаем, это приведем тебя в порядок, — объявила Дэни. — Я узнала, есть такая организация, называется «Анонимные алкоголики». Если ты к ним пойдешь, я уверена, они тебе помогут.

— Зачем это я к ним пойду? — безучастно спросил Сэм. — Мне теперь незачем жить.

— Но у тебя есть я, правда? — ласково произнесла Дэни.

— Ты? Ты просто ребенок.

— Мне уже шестнадцать, — с серьезным лицом продолжала она. — Я уже три года как работаю, так что никакой я уже не ребенок.

— Ага, — пробурчал он.

— Ну пожалуйста! — взмолилась Дэни. — Сделай это для меня. И для Эмили. Она тебя так любила, она бы не хотела видеть тебя таким.

— Хорошо, хорошо. Я подумаю, — нехотя сдался он. Она поцеловала его в щеку.

— Спасибо.

— Ой, извините! — Дэни залилась краской.

Ей не раз случалось заходить в номер в пикантный момент, но сейчас все было не так, как всегда. В пентхаусе номер один, который обычно оставался за руководством отеля и сдавался всяким шишкам, занимались любовью две дамы. В душе.

— П-п-прошу прощения, — пролепетала Дэни и поспешила выйти из ванной.

Она была в шоке. Надо же, даже не удосужились повесить на двери соответствующую табличку! И уж цепочку—то на дверь можно было накинуть, если хотите уединиться.

— Постой! — внезапно окликнула ее одна из дам. Дэни замерла и приготовилась к увольнению.

Через несколько секунд женщина вышла, завернутая в пушистое белое полотенце. Ей было сорок с небольшим, крашеная блондинка, лицо несколько вульгарное. Полотенце доходило ей до бедер, ноги у нее были белые и крепкие. И она нисколько не была смущена.

— Ты! — ткнула она пальцем в Дэни. — Ты ничего не видела, ясно? Ничего такого, о чем можно было бы рассказать.

— Так точно, мэм, — пролепетала Дэни, стараясь справиться со смущением. Но это ей никак не удавалось. Две женщины вместе! Это ненормально.

Женщина взяла с тумбочки сумочку крокодиловой кожи.

— Вот, держи, — произнесла она и швырнула ей три десятидолларовые бумажки. — Тридцать баксов тебе.

— Это… это лишнее, — пробормотала Дэни.

— Ну почему? — протянула дама, пихая деньги ей в ладонь. — Я здесь пробуду неделю, и мне потребуется персональная горничная. Так что, детка, считай, что это будешь ты.

— Я? — Дэни поперхнулась.

— Да. Я позвоню управляющему и договорюсь. У моего мужа с этим отелем свои дела, так что мне здесь ни в чем не отказывают. А персональная горничная — это в порядке вещей. — Она прищурилась. — Только не воображай ничего лишнего. Мой старик приезжает завтра, но то, что я позволяю себе развлечься, не означает, что это разрешено и ему. Так что держи свои хорошенькие лапки при себе, губки на замке — и все будет как надо.