Она чуть не плакала, хотя по результатам встречи в конференц-зале это было вовсе не к чему. Разве что ей хотелось плакать от одного появления Джанет Крейн, подумал Мендес.

— Вы многое пережили. Как я понимаю, вашего мужа не было в городе, когда дети нашли труп.

— Да, — ответила она, с подозрением глядя на него. — Вы говорили со Стивом? Зачем?

— Убитая, Лиза Уорвик, была в Томасовском центре частным поверенным. Они с вашим мужем часто работали вместе. Мы подумали, что она могла бы посвящать его в свои дела. Вы были знакомы?

— Да, — ответила она. — Пару раз встречались.

— И все? — спросил Мендес, разыгрывая удивление. — Они никогда не обсуждали свои дела у вас дома?

— Стив обычно не тащит работу домой.

— Гм… Что ж, я полагаю, это хорошо, но в таком случае он, должно быть, часто засиживается допоздна в офисе?

— Стив очень ответственный.

— По отношению к работе, — подчеркнул Мендес. — Вас не огорчает, что он посвящает Томасовскому центру столько времени?

— Это важное дело, — сказала Сара прохладным тоном.

Она посмотрела в сторону, сняла солнцезащитные очки с макушки и надела их.

— Вы тоже работаете там на добровольных началах? — спросил Мендес.

— Нет, я занята другими делами.

Например, тем, чтобы удержать себя в руках, подумал Мендес. «Еще неделю назад у нас была такая чудесная жизнь…»

— Миссис Морган, — начал он, — я не знаю, как спросить деликатно. У вашего мужа были отношения с Лизой Уорвик? Романтические?

— Нет! — выпалила она и крепко обняла себя.

— Мы проверили телефонные звонки мисс Уорвик. Она часто звонила в офис вашего мужа. Звонила именно после работы.

— Вы же сами сказали: у них были общие дела по работе.

Мендес не стал ее дожимать. Вынуждать Сару Морган произносить такое вслух было бы жестоко. Муж ей изменял. Храня свой секрет, она и так сильно переживала.

— Еще кое-что, — сказал он. — Может, вы помните, где ваш муж был в прошлый четверг ближе к вечеру?

— В городе, — ответила она. — Я это помню. Я читаю лекции по искусству каждый четверг вечером. Когда я вернулась, он был дома.

— А, скажем, с семнадцати до девятнадцати?

— Он редко приходит домой до семи. Я ухожу на занятия в шесть.

Другими словами, она не может сказать, где был ее муж во время похищения Карли Викерс.

Он ждал, пока Сара Морган спросит, зачем ему это выяснять, но ей, видимо, хватило и предыдущих вопросов.

— Спасибо, что уделили время, миссис Морган, — сказал он. — Я вас больше не задерживаю. Всего хорошего.

Она невесело усмехнулась, направляясь к машине.

— Я поговорил с Сарой Морган, — сообщил Мендес, входя в импровизированный оперативный штаб, где Винс выкроил себе местечко за маленьким столиком в углу.

Он поднял голову, оторвавшись от своих записей, и взглянул на вошедшего поверх сползших на кончик носа очков.

— И что?

— Есть вероятность, что Стив Морган изменял жене с Лизой Уорвик. Миссис Морган чувствовала себя неуютно, когда я заговорил об этом, — сказал Мендес, беря стул.

— Она не стала с тобой откровенничать?

— Нет. Она постоянно искала оправдания. Делала все, чтобы скрыть это. Для нее — больной вопрос, что он посвящает столько времени Томасовскому центру.

— Где много женщин, — продолжил Винс. — Уязвимых женщин, которым нужен герой. Там обширное поле для деятельности плохого парня.

— Все говорят, он просто бойскаут.

Винс вскинул бровь.

— Что полагается за измену, напомни?

— Алая буква?

— Точно, — сказал Винс. Он снял очки и отложил их в сторону. — Итак, будем считать, у него с ней был роман. Но то, что с ней сделали, проявление далеко не теплых чувств.

— Может, она угрожала, что расскажет его жене, выставив ультиматум, с которым он не мог согласиться.

— Сойдет для мотива убийства. Но человек убивает свою любовницу в запале. Он старается избавиться от тела. Он не занимается художественным вырезанием на нем и не выставляет свое произведение в парке, чтобы его увидели дети.

— Может, он намеренно подстроил все так, будто ее убил маньяк.

— Какие детали убийства Паулсон просочились в прессу? — спросил Винс. — Удушение? Вырезание на коже? Расчленение? Заклеенные глаза?

— Почти никакие, — ответил Мендес. — Сара не может сказать, где он был, когда пропала Карли Викерс. Наверное, лучше выяснить, не был ли он знаком с Джули Паулсон.

— У нее была судимость?

— Пара обвинений за проституцию, но это не у нас.

— Проверь, может, она спалилась на нем. Вдруг нам повезет?

— Ладно, позвоню кое-куда. Что там в Квонтико?

— Один из агентов припомнил дело в Огайо, где парень сел за убийство десятилетней девочки. Когда откинулся, переключился на миниатюрных проституток, похожих на маленьких девочек. Он рассудил, что, когда пропадает ребенок, люди замечают, а когда шлюха — всем плевать.

— Карли Викерс маленькая, — сказал Мендес. — Но Лиза Уорвик была довольно фигуристая. Уж ее никак не примешь и не выдашь за ребенка.

— Пойдем проведаем твоего Селлза, — произнес Винс, неспешно поднимаясь. Он нацепил очки для чтения на голову и взял папку из стойки на столе. — Диксон дал добро, чтобы я его допросил. Хочу знать, что его заводит.

Когда они вошли в комнату, Селлз, завидев Мендеса, ткнул пальцем в его сторону:

— Мне тебе нечего сказать, чертов латинос.

Мендес глянул на Винса и пожал плечами. Винс кивнул на дверь, так как не хотел, чтобы Селлз злился из-за того, что ему не нравится Мендес.

Он сел, надел очки на нос и неторопливо прошелся по записям о Гордоне Селлзе, которые были сделаны ранее. Селлз с подозрением смотрел на него, ерзая на стуле, пока часы неспешно отсчитывали минуту за минутой.

Наконец Винс вздохнул и поднял голову.

— Мистер Селлз, — произнес он с дружелюбной улыбкой, — мне все равно, сколько машин вы перегнали в Мексику.

Селлз не стал отрицать того, что он их перегонял.

— Это не важно. Ни мне, ни вам. У вас другие интересы, — сказал Винс. — Я беседовал со многими парнями вроде вас. У них те же… наклонности… что и у вас. И никто из них не хотел быть таким. Вы, я подозреваю, тоже. То есть мы ведь понимаем, что это противоречит общественному порядку, но вы не просили создавать вас таким. Вашей вины нет в том, что вам нравятся девушки младше разрешенного обществом возраста.

— Вы кто? — спросил Селлз. — Мозговед, что ли?

— Вроде того, — ответил Винс. — Я Винс.

Он протянул руку и пожал грязную ладонь Гордона Селлза.

— Так, Гордон. Могу я звать вас Гордон?

Селлз пожал плечами.

— Ну да.

— Итак, Гордон, детектив Мендес считает, что вы имеете отношение к убийству Лизы Уорвик.

— Ничё не слышал про нее.

— И к исчезновению другой — Карли Викерс.

— Ничё про нее не знаю.

Винс поднялся, подошел к стене и прикрепил к ней три фотографии с места преступления. Частично разложившиеся останки Джули Паулсон.

— Взгляните.

Селлз подошел и посмотрел на отвратительные фотографии, вскинул руки и отвернулся.

— Хрень какая. У меня нет желания видеть это. Я, может, и делал чего в свое время, но не такое же.

— Я об этом и говорю, — сказал Винс. Он вернулся к столу и вытащил из папки еще две фотографии порнографического содержания, на которых была изображена пышногрудая женщина лет двадцати, и прикрепил к стене рядом с предыдущими.

— Я хочу кофе, — произнес он. — Хотите кофе, Гордон?

— Ага.

— Сейчас вернусь.

Он вышел в коридор.

Диксон взглянул на него, когда он зашел в комнату с монитором и подошел к кофе-машине.

— И какой в этом смысл?

— В порнухе? — спросил Винс, наливая две чашки черного кофе. — Увидите.

Он добавил в свой кофе суррогатные сливки и принялся помешивать его, подойдя к монитору, на котором все увидели, что Селлз подошел к стене, с минуту посмотрел на откровенные фото, потом на остальные и ушел.