Фрэнк Фарман выкрикивал инструкции полудюжине полицейских, которые пытались оцепить территорию желтой лентой. Диксон расположился рядом с золотистой «шеви нова» Карли Викерс, давая указания штатному фотографу и оператору, пока те снимали машину, стоящие автомобили и близлежащую территорию со всех возможных ракурсов.

— Тони, — сказал Диксон. — Отгоним машины в наш гараж и там с ними разберемся.

— О’кей. Где машина Лизы Уорвик?

— Через два ряда, позади. — Он указал в направлении нескольких полицейских, которые встали вокруг машины. — Пилот вертолета говорит, что эта машина приехала сюда с какой-то грязной проселочной дороги от задних ворот — там на траве черные следы от шин.

— Пару дней назад, — добавил Мендес.

— Тут еще и пресса повсюду, — сказал Диксон. — Кто-то прознал про заклеенные глаза и рты Уорвик и Джули Паулсон.

— Черт. Утечка информации из управления?

— Не знаю.

— Может, убийца сам распустил слух, — сказал Мендес. — Винс считает, что парень хочет славы.

— Где он?

— В гостинице. Обдумывает психологический портрет преступника.

И свидание с Энн Наварре, подумал он, до сих пор расстроенный, хотя это было и не его дело, да и назвать свиданием предстоявшую встречу язык не поворачивался. Леоне требовалось четкое представление о детях. Отец Крейна был последним, кто видел Карли Викерс. Отец Вэнди Морган имел связь с Лизой Уорвик. А парень Фармана — потенциальный серийный убийца, взявший на память палец жертвы. Ему сейчас помогут любые предположения.

— Ты считаешь, это он созвал прессу? — спросил Диксон.

— Винс? Навел репортеров? Нет, — отмахнулся Мендес.

— Не будь так уверен, Тони. Знаем мы таких, как он.

— Это один из лучших спецов по профилированию.

— Один из самых известных. И стал он таким не потому, что скромно стоял в стороне. Это нам он может заливать, что он одинокий волк. Это не его стиль.

Мендесу не понравилась такая оценка.

— Сейчас все равно. Журналисты здесь. Они знают то, что знают. Нам надо делать дело. Ты разговаривал с владельцем? Что он говорит?

— Послал к нему пару копов, ждут тебя и Хикса. Я хотел успеть оцепить автомобили.

— Ты поедешь на одном из них?

— Ну да.

— А кто еще?

— А что?

Мендес состроил недовольную физиономию.

— Парень Фармана притащил в школу палец Лизы Уорвик в качестве наглядного пособия.

У Диксона округлились глаза.

— Что?

— Ага. Он лежит в коричневом пакете в моем багажнике. Паренек пытался скормить его однокласснице.

— Бог ты мой!

— Он, наверное, нашел его на месте преступления, но как это будет выглядеть, когда пресса обо всем раструбит? У мальчика отрезанный палец жертвы, а мы позволяем его отцу ехать в ее машине? Не хочу связываться с Фарманом, но допускать его неуместно. Юрист потом может прицепиться.

Диксон взял паузу, чтобы переварить всю информацию. Нужно смотреть на ситуацию с позиции детектива с двадцатилетней практикой. Сейчас уже неважно, насколько хорошо он знал Фрэнка Фармана. И неважно, что у того была безупречная репутация. Теперь затронут сам процесс расследования.

— Согласен с тобой, — сказал он. — Иди общайся с владельцем. Я разберусь с Фрэнком. Он уже знает о том, что произошло с его сыном?

— Да.

Мендес с облегчением вздохнул. Он прошел два ряда машин и дошел до автомобиля Лизы Уорвик, где Хикс разговаривал с двумя полицейскими.

— Собираемся поговорить с владельцем, — проинформировал тот. — Ты сказал Диксону про палец?

— Ну да. Ответил, что сам разберется с Фрэнком.

— Лучше он, чем ты.

Они отогнали машину Мендеса с территории на свалку. Проехать через главный вход мешали репортеры и полицейские, которые его перекрыли.

Мендес раздраженно загудел сигналом. Хикс поднял свое удостоверение. Фотограф сделал снимок.

— Теперь мы поймем, каково это — быть звездой, — сказал Хикс.

— Похоже, не очень здорово.

Контора свалки оказалась ржавым трейлером, который, по всей видимости, был и жилым помещением. Мендес с Хиксом вошли внутрь, сощурившись от слишком яркого света флуоресцентной лампы, лившегося с акустического натяжного потолка, желтого от сигаретного дыма. Кругом был беспорядок, в воздухе стоял кислый запах пота и жареного лука.

Один из полицейских сидел за кухонным столом рядом с мрачным человеком, который, как предположил Мендес, был Гордоном Селлзом. На вид Селлзу было сильно за сорок, он уже начал лысеть. Из-под засаленной майки на спине и груди виднелись волосы.

— Мистер Селлз, — заговорил Мендес, протягивая руку. — Я детектив Мендес. Это мой коллега, детектив Хикс.

Незнакомый со светскими условностями Селлз хмуро посмотрел на него и сказал:

— Понятия не имею насчет их машин. Не знаю, как они сюда попали.

Мендес вытащил стул. Хикс прислонился к захламленной кухонной мойке, выудив оттуда кошку, которая искала еду среди объедков на грязной посуде.

— Вы никогда не видели этих машин раньше? — спросил Мендес.

Селлз покачал головой. Мендес попытался представить, какой была бы реакция женщины на этого парня. На его сальные волосы. На эту четырехдневную щетину на щеках.

— Как же, мистер Селлз? — спросил он. — Ваша собственность ведь огорожена, не так ли?

— Ну.

— Значит, кто-то должен был открыть ворота, чтобы завезти эти машины.

— Ничё не знаю.

Мендес достал снимки Карли Викерс из кармана пиджака.

— Вы когда-нибудь видели эту женщину?

Селлз едва взглянул на фотографию.

— Не-а.

— Вам что-нибудь говорит имя Лиза Уорвик?

— Не-а.

— Эти машины принадлежат этим женщинам. Одна из них погибла. Другая пропала без вести.

— Ничё не знаю, — повторил он, не тронутый страшными новостями.

— У вас есть работники, мистер Селлз? — спросил Хикс.

— Я да мой племяш. Он тоже ничё не знает.

— А где он?

— Кенни! Вали сюда! — прокричал Селлз.

Из другой комнаты появился Кенни — здоровенный парень глуповатого вида, лет двадцати. Складывалось ощущение, что он сошел с афиши «Избавления» [20]в своем комбинезоне с одной отсоединившейся лямкой и раскрытым ртом.

Мендес поднялся и назвал себя. Кенни в ответ только глупо посмотрел на него.

— Вы не видели эту женщину? — спросил Мендес, показывая ему фото Карли Викерс.

Кенни пожал плечами.

— Он ничё не знает, — раздраженно произнес Селлз. — Он слабоумный.

— А вот и нет, — сказал Кенни монотонным голосом.

— Эта женщина пропала, — пояснил Мендес. — А та женщина, которой принадлежала другая машина, умерла. Убита.

Селлз нахмурился.

— Он не знает…

Мендес хлопнул ладонью по столу и нагнулся к нему.

— Заткни пасть! Хорош твердить, что ты «ничё» не знаешь, скотина безграмотная!

— Я не арестованный! — крикнул Селлз.

Мендес рванул наручники со своего ремня.

— Хочешь это исправить? Сейчас исправлю!

Хикс спокойно подошел к нему и положил руку на плечо.

— Остынь. Уверен, что мистер Селлз просто не понимает серьезность ситуации.

— Что может быть непонятного в обвинении в убийстве? — рявкнул Мендес.

— Успокойся, — урезонил его Хикс.

Мендес вышел из-за стола и стал прохаживаться перед холодильником. Он изрыгал отборные ругательства по-испански. Селлзу не надо было владеть испанским, чтобы понять, что о нем думает детектив.

Хикс сел за стол и заговорил увещевательным тоном:

— Прошу прощения за моего коллегу, мистер Селлз, просто женщина, которую убили, была его двоюродной сестрой…

Селлз подозрительно прищурился.

— Он же латинос. А ее я по телевизору видел.

— А она золовка, — не растерялся Хикс.

— Если я узнаю, что ты ее хоть пальцем тронул… — начал Мендес, указывая пальцем на Селлза.

Хикс предупредительно поднял ладонь.

— Тони, прошу тебя. — А потом вздохнул и снова повернулся к Селлзу. — Знаете, мистер Селлз, если вы купили эти машины, то ничего плохого в этом нет. Нам нужно найти убийцу, а еще ту другую девушку, прежде чем с ней что-нибудь случится.