— Что еще за ночь?

— Ночь неуспокоенных.

— Неуспокоенных?

— Непрошеных воспоминаний и кошмарных снов. Ночь призраков и оборотней. Ты тоже это чувствуешь?

Я невольно оглянулась на дверь, запертую на надежный засов.

— Не беспокойся, — сказал южанин, — я наложил заклятье.

— Слышала, — начала я, — в твоем отряде все были колдуны?

— О нет, — сказал он равнодушно. — Если бы так…

— Еще я слышала, вы перед боем раскидывали карты — и верили предсказанию?

— Ты многое слышала, хозяйка.

Я пожала плечами.

— У меня же есть уши! Путники много о чем треплются за кружкой пива.

— Ты любопытна, хозяйка? Так узнай свою судьбу.

Я посмотрела на его твердые пальцы, легшие на лаковые карты. Тяжелое золотое кольцо с иноземным камнем, казалось, следило за мной зорким красным глазом.

— А сам-то ты на себя гадаешь?

— Мне уже все равно.

Я дотянулась до колоды, решительно разбросав карты, — солдат отдернул руку, будто испугавшись моего мимолетного прикосновения.

— Ну а мне не все равно, парень! Я слишком устала бояться, ждать, и загадывать. Нет. Не хочу.

Принесла две кружки пива. Солдат взглянул на них, и губы его тронула слабая усмешка.

— За счет Гвенды?

— Можно и так, — согласилась я. — Поговорим, коль нам обоим не спится.

— Я не слишком разговорчив, хозяйка.

— А я, как ты понял, любопытна и буду задавать вопросы. Хоть на часть ты да ответишь!

Солдат серьезно подумал. Кивнул.

— Разве что на часть.

— Как тебя зовут?

Молчание.

— Ингри.

Теперь помедлила я. Это имя было слишком странным, слишком… юным для его неподвижного лица, холодных отсутствующих глаз, глухого равнодушного голоса…

— Ты с юга?

— Да.

— Зачем в Сунгане?

Он начал складывать карты.

— Повидаться.

— С кем?

— Со старыми друзьями.

Его пальцы задержались на одной карте. Ингри быстро перевернул ее и, едва взглянув, положил в колоду. Я смотрела с любопытством.

— Ты же говорил…

— Это не моя карта! — перебил он. Собрал колоду и посмотрел на меня — едва ли не первый раз за весь разговор.

— Ты хозяйка корчмы?

— Ты видел вывеску.

— Где твой муж?

— Умер.

— У нас на юге женщины не держат трактиры.

— Конечно, — согласилась я, — они лучше сдохнут с голоду!

— Ты умирала с голоду?

— Это было давно, — нехотя ответила я. Солдат явно пытался перевести разговор на меня. — Расскажи о своем отряде, Ингри.

— Что ты хочешь знать?

— Все.

Он угрюмо смотрел перед собой.

— Всего не знаю даже я.

Я глядела на него нетерпеливо: завтра он может уйти, а я так и ничего не услышу.

— Расскажи о своем командире.

— Сагвер был молод, — сказал Ингри не сразу. — Слишком молод и горяч, чтобы командовать людьми. Но война не делает скидок на возраст.

Скидок… Я тоже была слишком молода, когда жирный старик Самур взял меня в свою постель. Но у него была корчма. Еда.

Ингри следил за мной сквозь ресницы.

— Вот это я и называю ночью неуспокоенных. Ты разбудила мои кошмары. Я — твои.

Я сердито тряхнула головой.

— Служба в Отряде Судьбы была для тебя кошмаром?

— Ты упряма, — заметил он отчужденно. — Нет. Мы были счастливы, мы до смешного были счастливы воевать в этом отряде — и ветераны и юнцы. Мы были ОСОБЫМИ. А если за эту особость приходилось платить жизнями чаще других — так на то и Отряд Судьбы…

Он встал — так резко, что сдвинул тяжелый стол.

— Покойной ночи, хозяйка!

Он не был высоким — худощавый, гибкий, в ладно облегающей черной форме Картежников. Дошел до лестницы, положил руку на перила и остановился. Спросил, не оборачиваясь:

— Собираешься куда-нибудь завтра, хозяйка?

— Вроде нет… — сказала я удивленно.

Ингри кивнул и легко взбежал по лестнице. А я смотрела ему вслед и раздумывала, что может чувствовать единственный выживший из Картежников. Не то же ли самое, что чувствовала девушка из сожранного голодом поселка?

Ингри сидел на своем месте с самого утра. Я кивнула ему, он мне не ответил, и я забыла о солдате на целый день. До вечера было не присесть: на ярмарку ехали купцы, с ярмарки — покупатели, желавшие обмыть свои покупки. Краснощекие девицы стреляли глазами по сторонам и, похоже, наш красавчик тоже не остался без внимания. Я усмехнулась, представив, как бедная девушка пытается его расшевелить…

Корчма стихала. Кэти лениво вытирала столы. Потирая ноющую поясницу, я вдохнула тяжелый воздух, пропитанный пивом, дымом, запахом кож, шкур, разгоряченных тел. Хоть раз за день выйти во двор… Накинув теплый платок, я с наслаждением дышала полной грудью. Тяжелая дверь за моей спиной не хлопнула, придержанная чьей-то рукой. Я посторонилась и оглянулась. Ингри смотрел поверх моей головы на залитый лунным светом двор.

— Ты же говорила, что никуда не пойдешь…

— Даже на двор? — огрызнулась я. Ингри помедлил, словно раздумывая, не вернуться ли, и все же прикрыл дверь.

— Смотри, какое небо ясное, — сказала я. Созвездия медленно проступали сквозь морозное сияние луны. Ингри промолчал. Он и не думал смотреть на небо. Он обшаривал цепким взглядом двор. Луна была полной, и тени ложились на снег четко и густо. Я пошла к конюшне. Снег скрипел под ногами, я не слышала, шел ли Ингри следом. Если солдат тоже решил прогуляться, не мое дело его развлекать. Наклонившись, я ухватила полную пригоршню снега, с наслаждением приложила его к горячему лбу, усталым глазам — и все пропустила.

Меня рванули за рукав — назад и влево, — я закрутилась на месте, едва устояв на ногах, и ошеломленно уставилась на очутившегося передо мной Ингри. Что за… Ледяной свет блеснул на его мече, когда Ингри ринулся к изгороди. Я едва успела увидеть метнувшуюся прочь фигуру — она бежала как-то странно, проваливаясь на передние лапы, словно они были у нее гораздо короче, но дьявольски быстро, и исчезла за конюшней прежде, чем туда поспел Ингри. Я и моргнуть не успела, как солдат вновь очутился рядом, неспешно засовывая меч в ножны. Едва ли он дышал чаще, чем до этой неожиданной пробежки. Коротко взглянул — и ответил на мой безмолвный вопрос:

— Как сквозь землю провалился… Странные твари ходят вокруг, хозяйка. Хочешь еще прогуляться?

При всем желании я не могла уловить в его голосе усмешки. Я молча повернулась и поковыляла на ватных ногах к корчме. Ингри помог мне задвинуть засов, задержал на нем руку — прочел заклинание, поняла я — и пошел прямо к лестнице.

— Ингри?!.

Он нехотя оглянулся. Сказал ровно:

— Я не знаю, кто это был, хозяйка.

И я не знаю. Я тупо уставилась в еле тлевший очаг. Ходили всякие слухи о тварях, появляющихся по ночам, иногда видели незнакомые следы, находили трупы людей, умерших странно… Я мало верила в это. До сегодняшнего дня. Ночи. Это была собака, просто бродячая собака, говорила я себе и себе не верила. Если бы не Ингри…

Ингри! Почему он спрашивал, не собираюсь ли я куда? Почему пошел за мной во двор? Что за карту открыл он вчера? Чью? Мою? Но ведь я не открывала… а если все-таки, коснувшись, невольно выбрала, и Ингри успел взглянуть? Что, если карта предсказала появление той твари? Что, если… Я с силой растирала трясущиеся руки. Завтра хорошенько рассмотрю его колоду.

Увидев Ингри одетым в меховую куртку, я испытала острое сожаление.

— Уходишь?

Он только посмотрел на меня.

— Я попросила его помочь закопать Блэка.

— Блэка? — непонимающе переспросила я, и в глазах служанки зажегся радостный ужас.

— Так ты еще ничего не знаешь! Идем, глянешь во дворе…

Мы обогнули дом, и я вросла в снег. Вот почему пес вчера не лаял… От громадного волкодава остались одни куски мерзлого мяса, разбросанные по всему заднему двору, и еще кровавая корка льда…

— Вот, видишь?!

— Волки, — сказал Ингри и деловито обратился к служанке. — Принеси мне мешок и лопату.