– Но он был моим любовником.

– Уже давно не был. Приведите довод получше.

Лоренс провел пальцем по ее губам.

– Дело вовсе не в нем. – Антония вздохнула. – Дело в нас с тобой.

– Наконец-то мы приходим к чему-то. Продолжайте.

– Но я… я не верю в любовь.

– И тем не менее считаете, что любите Лонгхейвена? Поэтому я сказал бы иначе: вы не верите, что любовь – это разумно. Я прав?

Прав ли он? Она не знала. Сейчас она могла думать только о том, что он совсем близко. И о том, что ей ужасно хотелось прижаться к нему покрепче, хотелось оказаться в его объятиях.

Судорожно сглотнув, она прошептала:

– Люби меня, Лоренс. Я хочу, чтобы ты любил меня.

– Именно это я и хотел услышать, – ответил он, опуская голову.

В следующее мгновение его губы прижались к ее губам, и она, прильнув к нему, наслаждалась его поцелуем и теплом мускулистого тела. Когда же он сорвал с нее кружевной халат, тонкая ткань порвалась, но она даже не заметила этого. А Лоренс, подхватив ее на руки, тотчас же бросил ее на постель. Затем стащил с себя бриджи. И почти в тот же миг они слились воедино, и Антония громко выкрикнула его имя, когда он вошел в нее. Она со стонами раз за разом устремлялась ему навстречу, и ногти ее так впивались ему в плечи, что на его могучих плечах то и дело выступали капельки крови.

Наконец он вошел в нее последний раз, изливая горячий поток семени, и оба, содрогнувшись, громко застонали, а потом затихли, тяжело дыша.

Через некоторое время, немного отдышавшись, Антония проворковала:

– Вот за этим я и пришла.

Лоренс поднял голову, посмотрел ей в глаза, и на губах его появилась улыбка.

– Только давайте, помнить, моя дорогая, что правила игры изменились, хорошо?

– Как это?…- Она провела пальцем по его груди. – Почему?

Он перехватил ее руку и поднес к губам.

– Потому что вы наконец-то сказали, чего хотите.

«Возможно, я просто теряю навыки», – подумал маркиз. Позавчера ему не терпелось вернуться к Джулианне, и он в тот день не заметил человека, следившего за ним. Небрежность, конечно. А это недопустимо для шпиона.

Впрочем, он уже не ощущал себя таковым, а чувствовал совсем другое, что-то очень странное… Ему казалось, что он вышел на свет после долгого пребывания во тьме. И теперь он ощущал тепло вместо тьмы и видел свет вместо мрака… И он не возражал, – напротив, был рад этим переменам.

Конечно же – из-за жены.

– Почему вы все еще следите за мной? Я думал, Джонсон понял, что я заметил его уже несколько недель назад.

Но все же следовало признать, что в последние дни он его не замечал. Либо молодой человек, решив доказать свою состоятельность, стал более осторожен, либо Майкл был слишком уж занят своей личной жизнью.

Возможно, и то и другое уж если быть честным до конца.

– Просто мы очень беспокоимся, – ответила Антония. Окинув взглядом библиотеку герцога, где Майкл решил их принять, она добавила:- По крайней мере – я.

– Кроме того, ты должен признать: наблюдение Джонсона оказалось весьма кстати.

– Да, Лонгхейвен, не стесняйтесь признать это, – с улыбкой сказал Лоренс. – И раз уж мы сейчас заговорили об этом… – Он сделал паузу. – Для меня важно, чтобы вы оставались в живых, хотя у меня совсем другие мотивы.

Майкл невольно усмехнулся. Он был уверен, что «мотивы» Лоренса имели самое непосредственное отношение к Антонии. Но едва ли следовало осуждать его за это. Антония стоила того, чтобы за нее бороться. И если бы все сложилось по-другому, то, возможно, и он бы…

Впрочем, нет, не стал бы Он за нее бороться. Потому что они с Антонией, в сущности, никогда не были близки по-настоящему. А вот Джулианна – совсем другое дело. Да, у него есть Джулианна. А теперь еще и Хлоя, племянница, о существовании которой он раньше даже не подозревал.

– Но что же случилось? Почему вы вдруг решили прийти в десять утра?

Майкл прошелся по комнате, потом снова повернулся к гостям.

Те молча переглянулись, затем Антонйя, приблизившись к нему, проговорила:

– Дело в том, что человека, стрелявшего в тебя, наняла женщина. Мы побывали у него. Так вот, оказалось, что он не очень-то похож на настоящего убийцу. Во всяком случае, трудно предположить, что Роже мог бы нанять такого человека.

– И все же он зацепил меня, – заметил маркиз. – Возможно, ему просто помешала погода…

– Много лет назад я тоже подстрелила тебя, – с грустной улыбкой сказала испанка.

– Да, помню. У меня до сих пор остался шрам. Но ты всегда клялась, что это была случайность. Разве не так?

– В каком-то смысле – случайность, – ответила Антония со вздохом.

Майкл пристально посмотрел на нее. Он прекрасно понимал: ее чувства к нему – это всего лишь чувства молоденькой девушки, когда-то сидевшей у развалин своего дома. То были чувства, основанные на иллюзии, – вовсе не любовь. И сейчас, женившись, он окончательно в этом убедился. Потому что Джулианна смотрела на него совсем по-другому. В глазах его жены не было ярости и жажды обладания – была только нежность… и что-то еще, что-то такое, чему он не мог дать названия. Может, это и есть любовь? Может быть, и так.

Что же касается Антонии, то со временем она наверняка поймет то, что уже понял он. Поймет – и забудет о своей ревности.

Коротко рассмеявшись, Майкл сказал:

– Будем, считать, что ты действительно подстрелила меня случайно. Но все-таки ужасно неприятно, когда в тебя стреляют… А теперь расскажите подробнее о человеке, которого выследил ваш агент.

– Он сказал, что у женщины, нанявшей его, были ярко-рыжие волосы.

Майкл пожал плечами.

– Вот как?

Сам по себе этот факт, конечно же, ничего не означал. Его множество раз пытались убить – пытались и рыжие, и брюнеты, и блондины. Указав на стулья, стоявшие поблизости, он сказал:

– Пожалуйста, садитесь. В описании было что-то еще?

Антония уселась в кресло, обитое парчой, а Лоренс, оставшись стоять, положил руку на спинку кресла.

«Что ж, вот и хорошо», – подумал Майкл. Не кривя душой, он мог сказать, что был бы рад за них обоих, если бы все у них сложилось удачно. Усевшись на синий бархатный диван, он закинул ногу на ногу и вопросительно взглянул на Лоренса. Тот отрицательно покачал головой:

– Нет, он больше ничего не сказал. Только про волосы. Но поверьте: если бы он еще что-то знал, то непременно бы выложил. Парень по-настоящему испугался.

Майкл молча кивнул и задумался. Потом, нахмурившись, пробормотал:

– Даже представить не могу, кто это может быть. Конечно, можно предположить, что у Роже есть сообщник, но ведь Лондон не Испания и здесь ему не так-то просто найти союзников.

– Возможно, все это не имеет никакого отношения к Роже, – заявила Антония. – А что, если это отвергнутая любовница?

Она пристально посмотрела на маркиза.

– Предпочитаю брюнеток, – ответил тот с улыбкой. – Кроме того, я не могу припомнить женщину, способную убить меня из ревности.

– Не можешь? Подумай хорошенько.

Антония смотрела на него все так же пристально.

Он заставил себя рассмеяться:

– Ох, забыл! Наверное, ты бы с удовольствием меня убила.

– С величайшим, – подтвердила Антония. – Но все же я решила воздержаться.

Майкл с усмешкой кивнул:

– Благодарю. Я ценю твое милосердие. К сожалению, нашлась какая-то другая дама, более кровожадная. Но кто же она такая?

– Этот человек встречался с ней в «Зайце и бутылке», в Кемдене. – Лоренс вытащил из кармана клочок бумаги и протянул маркизу. – Вы ведь не против, если Джонсон продолжит следить за вами?

Майкл тяжко вздохнул:

– Если честно, то я не очень-то понимаю, зачем ты утруждаешь себя и устраиваешь слежку за мной. Однако боюсь, что мои возражения все равно не будут приняты во внимание. Что же касается твоего агента, то передай парню, что я благодарен ему. Очень хорошо, что он сумел выследить того, кто стрелял в меня.