– Мой брат Гарри, образцовый джентльмен и наследник герцогства, был отцом незаконнорожденного ребенка?

– Я не знаю точной даты рождения, но мне сказали, ^:что ей почти три, – добавила Джулианна.

Майклу пришлось признать, что на сей раз он оплошал, не сдержал эмоций. А ведь он так всегда гордился своим самообладанием… Но это открытие… Оно действительно застало врасплох – ошеломило! Он даже представить не мог, что Гарри был настолько неразборчив и беспечен. Бросив взгляд в сторону кровати, где лежала закутанная в одеяла спящая малышка, он пробормотал:

– Черт возьми, как эго случилось?

И тут Джулианна вдруг весело улыбнулась:

– Держу пари, милорд, что вы прекрасно знаете, как такое случается.

Майкл тоже улыбнулся:

– Я совсем не это имел в виду, моя дорогая. Пожалуйста, расскажите все, что вы знаете. И начните с самого начала.

Веселье ее вдруг исчезло, и она в очередной раз вздохнула.

– Про начало я ничего не знаю. И я ничего не знала о Хлое, пока Гарри не умер. Когда же вдруг узнала… Ваши родители тогда были в таком горе, и я не решилась об этом сказать. А узнала я все от Ли. Эта женщина прислала мне записку и попросила о встрече. Она знала, что я была невестой Гарри. Она сказала мне, что у нее его ребенок и что он платил ей за то, что она заботится о Хлое и держит язык за зубами, И если бы я не стала делать то же самое, то она бы обратилась к герцогу и герцогине. Я боялась, что в тот момент ваши родители не выдержат этого, поэтому и согласилась.

Майклу потребовалось некоторое время, чтобы переварить услышанное.

– Эта женщина шантажировала вас? – спросил он наконец.

– Наверное, можно сказать и так, – согласилась Джулианна. – Однако я предпочитаю думать, что хоть как-то помогала Хлое и заботилась о ней.

– Но почему вы были так уверены, что это ребенок моего брата?

– А вы вообще-то смотрели на нее? – Джулианна пристально взглянула на мужа. – Ведь эта малышка – безусловно Хепберн. Она нисколько не похожа на свою мать. К тому же Гарри наверняка знал, что Хлоя – его дочь, потому что платил за ее содержание. Ли показывала мне записки, написанные его рукой, и в них оговаривались условия.

Майкл действительно не рассматривал эту малышку – он заметил только растрепанные каштановые кудри и бледное личико. И вообще у него не было опыта общения с детьми. Но вот записки – это куда более убедительно.

– Значит, вы платили ей все время после его смерти? Но откуда деньги?

– Мой отец регулярно выдавал мне небольшую сумму… И еще… Я продала кое-что из драгоценностей моей бабушки.

Майкл не знал, что на это сказать. Но сама по себе ситуация была, конечно, возмутительной. Юная незамужняя девушка каким-то образом умудрялась содержать ребенка Гарри. И это при том, что отец Гарри был очень богатым человеком. Ей не следовало идти на такие жертвы.

– Когда мы с вами поженились, – продолжала Джуллианна, – с деньгами стало гораздо проще. Вы были очень щедры, и денег, которые вы давали мне на булавки, вполне хватало, чтобы регулярно платить ей и больше не беспокоиться об этом.

Поднявшись на ноги, Майкл снова прошелся по комнате. Сказать, что он был в недоумении, – значит, ничего не сказать: Он поставил на стол свой бокал и, опять усевшись в кресло, пробормотал:

– Конечно, я должен поблагодарить вас, дорогая. Но все-таки… Скажите, почему вы не говорили мне о ребенке моего брата? Я же ваш муж, Джулианна.

– Я знала вас недостаточно хорошо и не могла даже представить, как вы на это отреагируете.

Черт возьми, она действительно плохо его знала, И он сам в этом виноват. Да, только он один. Он относился к жене… как к чужой. Слишком замкнут был, слишком молчалив… Да, конечно, он не мог раскрыть ей все свои секреты, но мог бы почаще с ней общаться, о чем-то разговаривать…

А Джулианна вновь заговорила:

– Я не хотела вас обманывать, но вы ведь очень хорошо знаете, как переживали ваши родители после смерти Гарри. И еще я подумала о том… Видите ли, я была уверена: Гарри не хотел, чтобы они знали о Хлое, иначе уже давно все бы им рассказал. Так что я делала это не только ради них, но и ради него.

Выходит – ради Гарри, человека, которого она всю жизнь считала своим будущим мужем. А он, Майкл, всего лишь замена. Ненастоящий маркиз, ненастоящий наследник… и ненастоящий муж.

Будь все проклято!

А она, запинаясь, продолжала:

– Клянусь вам, я просто пыталась хоть как-то помочь, а мой обман… О, я ужасно из-за этого переживала. Увы, я со временем обнаружила, что стала как бы заложницей своего обмана. Ведь чем дольше лжешь, тем труднее потом сказать правду, – добавила она, тихонько всхлипнув.

Маркиз долго молчал. Он прекрасно понимал: Джулианна скрывала правду из самых добрых намерений. Так что было глупо на нее сердиться. Она ведь полагала, что лжет по необходимости.

– Вы любили его? – спросил Майкл.

Он сам не ожидал, что задаст этот вопрос. И тут же вдруг понял, что ответ для него очень важен.

Джулианна явно смутилась.

– Любила ли я его? – переспросила она.

Майкл молча ждал ответа. Джулианна, судорожно сглотнув, пробормотала:

– Нет, думаю, что не любила. Во всяком случае – не так, как женщина любит мужчину.

Майкл вздохнул с облегчением и тут же отчитал себя за эгоизм. Боже, неужели он и это отобрал у своего старшего брата?

Но ведь ничего из того, что унаследовал, он не хотел. По крайней мере ни титула, ни наследуемого им герцогства он точно не хотел. Все это не имело для него значения и скорее было обузой. А вот очаровательная Джулианна… С этим произошли изменения. Теперь-то он рад, что женился на ней, и было бы глупо это отрицать.

– Со временем я, возможно, полюбила бы его, – сказала она, как бы размышляя вслух. – Да, скорее всего так бы и случилось. Но все же… – Голос ее вдруг изменился и стал чуть хрипловатым. – Но все же я знаю, точно знаю: с ним все было бы совсем не так, как с вами.

«Она влюбится в тебя…» – тотчас же вспомнились ему слова Антонии.

Но неужели Антония права? Почему-то это вдруг стало для него чрезвычайно важно.

– А как со мной? – спросил Майкл и тут же понял, что и на сей раз не совладал с собой, не сумел изобразить безразличие. Более того, он вдруг в ужасе понял: ему действительно хотелось, чтобы жена сказала, что любит его.

Значит, он испытывал к ней какие-то… глубокие чувства?

Неужели это и впрямь произошло? Он так старательно избегал ее – и в итоге потерпел неудачу?

Как ни странно, но ему очень хотелось потерпеть неудачу.

А Джулианна молча смотрела на него своими чудесными синими глазами, и ему; казалось, что она стала еще прекраснее, «Но что же она молчит, почему молчит?» – спрашивал себя Майкл, чувствуя, что с каждой секундой все сильнее нервничает.

Проклятие, он никогда в жизни еще так не нервничал из-за женщины!

«А как со мной?» – все еще звучало у нее в ушах.

Конечно, она могла бы возмутиться, что он задал такой вопрос. И если бы ее мужем был какой-нибудь другой мужчина, то она скорее всего возмутилась бы. Но дело в том, что Майкл… Неужели она действительно уловила дрожь в его голосе – словно он очень волновался, задавая этот вопрос? Но ведь такого просто быть не может. Или все-таки может?

А он пристально смотрел на нее, неподвижно сидя в кресле, и его удивительные золотистые глаза… О, в его глазах был не просто вопрос. Казалось, что для него действительно очень важно, что она ответит.

Но как он отреагирует на ее признание? Может, не примет его? Может, оно заставит его отступить, замкнуться? И тогда разрушится та близость, которой ей уже удалось добиться. Или, может быть, Он просто проверяет ее? И тогда, узнав о ее чувствах, возможно, отдалится от нее раз и навсегда.

Ах как жаль, что она так неопытна в подобных играх. У него, безусловно, больше опыта. Вот Антония Тейлор, несомненно, точно знала бы, что ответить.