– Но он не пытался ограбить меня, – возразил Майкл.

– Потому что твоя реакция сбила его с толку. Или же он просто хотел сначала убить тебя, чтобы потом без хлопот отобрать кошелек.

Тут за окном, в саду, какая-то ночная птица завела тихую мелодичную трель, совершенно неподходящую к столь мрачному разговору.

– Я думаю, что эти два события каким-то образом связаны, – ответил Майкл. – Нападение на прошлой неделе очень походило на нынешнее. Тогда тоже напали совершенно неожиданно, без всякого предупреждения. Наверное, сегодня мне следовало ожидать чего-то подобного. Обычно меня интуиция не подводит, но на сей раз, к сожалению, подвела. Знаешь, еще совсем недавно я полагал, что наш приятель опять скрылся от нас, покинув страну. Теперь я уже не так в этом уверен.

– Похоже, он снова обвел нас вокруг пальца, – сказала хозяйка и, склонившись над раненым, стала мокрой тряпкой вытирать кровь с его левого бока.

Ее черные как вороново крыло волосы тотчас рассыпались по плечам, отчего яркая внешность леди Тейлор стала казаться еще более необычной.

По происхождению Антония была испанкой, и это отчетливо проявлялось в ее смугловато-оливковой коже и резких чертах лица. Правда, нос у нее был, пожалуй, немного длинноват, зато губы казались необычайно чувственными, а изящные пышные формы могли бы соблазнить и святого.

А Майкл – Бог свидетель! – к святым никакие относился.

Внезапно халат Антонии слегка распахнулся, и Майкл – пусть раненый и истекающий кровью, но все же никак не труп – невольно залюбовался ее полными крепкими грудями с темными сосками. «Неужели искушение?» – промелькнуло у него. Нет-нет, такого просто быть не могло. Эти их отношения закончились несколько лет назад. Но он все равно оставался мужчиной, а она – очень соблазнительной женщиной, и с этим ничего нельзя было поделать.

Тут Антония, снова смочив тряпку в тазу с холодной водой, решительно заявила:

– С тобой все будет в порядке. – Она опять приложила ткань к тому месту, где кровь все еще немного сочилась. – Рана не слишком глубокая, но все же следует послать Лоренса за доктором. Не возражаешь?

– Нет-нет, спасибо.

Антония тяжко выдохнула и с некоторым раздражением проговорила:

– Я так и знала… Знала, что ты будешь упираться. Но рану необходимо зашить. Ты ведь видел мой вышивки? Поверь, получится замечательный шрам. Еще один шрам-красавец.

Майкл нахмурился и пробурчал:

– Просто перевяжи рану, вот и все.

Было бы ужасно неприятно, если бы пошли слухи о том, что маркиза Лонгхейвена ударили на улице ножом. Общественное внимание для него – как яд. Именно поэтому он решил, что не стоило появляться дома в таком состоянии.

Антония вдруг подбоченилась и громко заговорила:

– Мигель, ты должен…

– Пожалуйста, прекрати, – перебил Майкл. – Сейчас слишком поздно для споров.

Женщина сокрушенно покачала головой и, театрально вскинув руки, воскликнула:

– Я бы все равно проиграла спор! Знаю это по опыту! Что ж, прекрасно. Поступай по-своему, упрямец. Сейчас я тебя перевяжу.

С этими словами Антония скрылась в туалетной комнате. Через несколько минут она вернулась с женской сорочкой из тончайшего полотна, а затем, отыскав ножницы, стала резать ее на длинные полосы.

Майкл какое-то время наблюдал за ней, потом проворчал:

– Знаешь, я почти сразу понял, что рана не опасная для жизни. Но из-за нее все же возникает чертовски сложная проблема…

Антония прижала к его ране тампон, а затем принялась перевязывать рану. Майкл минуту-другую помолчал, потом вновь заговорил:

– Видишь ли, через два дня я должен жениться. Поэтому мне придется придумать какое-то правдоподобное объяснение, чтобы отложить свадьбу.

Антония вскинула на него глаза и поджала губы. Наконец, протянув руку за очередной полоской белой ткани, тихо спросила:

– Ты действительно собираешься… пройти через это? Даже не верится.

– Почему же не верится? Ведь о помолвке было объявлено еще несколько месяцев назад.

– И все же я не верю, Мигель.

Майкл со вздохом пожал плечами. Этот разговор возникал у них и раньше. Однако Антония постоянно заявляла, что ей «не верится».

– Но я и впрямь собираюсь жениться, – сказал Майкл.

– Неужели ты женишься на какой-то невзрачной девчонке только потому, что этого желает твой отец?

– Я был бы очень тебе признателен, если бы ты не называла мою будущую жену невзрачной, – ответил Майкл, снова нахмурившись.

Антония в раздражении передернула плечами. Продолжая перебинтовывать рану, она заявила:

– Тебе будет до смерти скучно с ней. Неужели не понимаешь?

Майкл невольно усмехнулся:

– Я не думаю, что жена обязана развлекать меня. В моей жизни и так предостаточно развлечений, в список которых можно включить и тот факт, что кто-то, судя по всему, желает моей смерти. Так что давай пока оставим в покое мою будущую жену, если ты не против. Лучше скажи, что ты думаешь о нападениях на меня. Ты полагаешь, что это какой-то мой враг?

Заканчивая перевязывать Майкла, Антония наклонилась к нему так близко, что он почувствовал запах этой обворожительной женщины, и сейчас ее чудесные черные волосы касались его щеки!

– Я в этом не уверена, – ответила она почти шепотом. – Но думаю, что смерти тебе могут желать многие из тех, кто знает о твоем существовании.

Кто знает о его существовании? Что ж, таких людей, к сожалению, немало.

Немного помолчав, Майкл вновь заговорил:

– Но причиной покушения могло стать… что-то особенное. Тебе так не кажется?

– Может быть, решимость поймать Роже? – предположила Антония.

Он утвердительно кивнул:

– Что ж, вполне возможно.

– Может, обдумаешь именно этот вариант?

– Нет, пока не стоит. – Майкл провел ладонью по подбородку. – Полагаю, сейчас мне надо обдумать самые разные варианты, а затем остановиться на каком-то одном, самом правдоподобном.

– Такой вариант у тебя уже есть, так что не пытайся меня одурачить. – Закончив перевязывать рану, Антония сделала на концах «бинта» изящный бантик. – Последнее покушение окончательно убедило тебя кое в чем, не так ли? Ты полагаешь, что наверняка будут и другие попытки убить тебя, ведь так? Иными словами, они не уймутся, пока работа не будет выполнена.

– Я предпочел бы, чтобы о моем убийстве не говорили как о работе, – проворчал Майкл.

Антония тихонько фыркнула.

– Тогда скажи, как еще это называть.

Проигнорировав замечание собеседницы, Майкл продолжил:

– К несчастью, первый убийца не остался в живых, иначе я уже тогда, бы получил все ответы и обошелся бы без сегодняшней ночной встречи. – Это была самозащита, и он даже не сам убил того человека – его кучер, заметив нападавшего, достал пистолет в очень удачный момент (или в неудачный, это уж как посмотреть). И кучер оказался на редкость метким стрелком.

К сожалению, нападавший умер почти мгновенно и оказался совершенно бесполезным. Досадно, это точно. Раненые обычно довольно разговорчивы, а вот мертвые в этом отношении – сплошное разочарование.

– Но раз уж так случилось… что ты теперь собираешься делать? – спросила Антония, приподняв свои черные брови.

– Что делать? – переспросил Майкл со вздохом. – Что-нибудь непременно придется сделать, вернее – придумать. Вот только в данный момент я не знаю, что именно, – добавил он, снова помрачнев.

Действительно, как же он будет объяснять эту рану в свою брачную ночь? Ведь даже в темноте и под одеялом его молодая жена узнает про рану, потому что почувствует бинты. Рана, слава Богу, не слишком серьезная, поэтому не сделает его недееспособным, но все же через два дня ее вряд ли можно будет разбинтовать без риска, что она снова откроется.

Проклятие! Жизнь становится все сложнее, и этот случай – прекрасное тому доказательство. Если он зальет кровью свою молодую жену, это едва ли можно будет посчитать романтичным. И – опять-таки! – это происшествие потребует каких-то объяснений. Вот только каких именно?