то есть в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 275, 281 ч.2, 206 ч.3 УК РФ (аналогичными статьями УК РБ).
Подозреваемый: Суховеев.
По существу подозрения могу показать следующее:
В полку «Бранденбург» служу с момента создания подразделения. 10 января 1940 года был сформирован 800-й строительно-учебный батальон особого назначения (нем. Baulehrbataillon z. b. V. 800), состоявший из четырёх рот. Роты дислоцировались в четырёх пунктах, впоследствии место дислокации одной из рот – город Бранденбург-на-Хафеле – дало название всему подразделению («Бранденбург»). Наименование «строительно-учебный» было присвоено для конспирации. 1 июня 1940 года батальон был развёрнут в 800-й учебный полк особого назначения «Бранденбург» (нем. Lehrregiment Brandenburg z. b. V. 800), наименование «учебный» – по-прежнему для конспирации. Полк состоял из трёх батальонов, дислоцировавшихся раздельно – в Бранденбурге, Вене, Дюрене. Первым командиром полка «Бранденбург» был майор Кевиш, затем (с октября 1940) – майор фон Аулок, с 30 ноября 1940 – подполковник Пауль Хелинг фон Ланценауер. Полк «Бранденбург» непосредственно подчинён управлению внешней разведки (нем. Amt Ausland/Abwehr II) Верховного командования Вермахта. В отряды набираются помимо лиц немецкой национальности, соответствующих всем (весьма жестким)физическим кондициям, фольксдойче других стран, владеющие, соответственно, двумя языками, а также лица всех прочих национальностей, одобрявших политику рейха. Их задачи – использование в тылу противника в диверсионных целях, переодетыми в форму врага и знающими язык – для его дезориентирования. В подразделении «Бранденбург» солдаты помимо постоянной лингвистической практики, осваивают: рукопашный бой, работу с картой, взрывное дело, маскировку на местности, тактику боя в одиночку и малыми группами, навыки изготовления фальшивых документов, тактику засад, борьбу с танками, доскональное изучение своего и трофейного стрелкового оружия. Принципом работы «Бранденбурга» является отказ от ограничений в законах ведения войны. Можно всё, что ведёт к результату, даже если это противоречит морали. Допускается: применение любых видов оружия, пытки при допросе пленных, захват заложников, убийство женщин и детей, террор против некомбатантов и ряд других мер. Принципом ведения боя, является тактика работы в «боевой двойке» или «работа в паре». Двойки тренируются в взаимодействии в составе подразделения из 12 человек (условно – боевое отделение). Эти отделения формируются в тактическое боевое подразделение из 300 человек – батальон. Главные задачи «Бранденбурга» в условиях военных действий: диверсии в тылу противника, глубокая разведка, уничтожение коммуникаций, захват мостов, аэродромов, бункеров, стратегических объектов любого уровня охраны, уничтожение узлов связи, ликвидация офицерского состава высокого ранга – ведущая к дезорганизации противника, террор против гражданского населения (зачастую в форме противника) для создания панических настроений и усиления хаоса, подрывы ж/д путей, уничтожение складов с амуницией, продовольствием, боеприпасами, добыча «языков».
Допрос подозреваемого прерван в связи с необходимостью приема пищи.
Подозреваемый: Суховеев Р. А.
Перед началом, в ходе либо по окончании допроса подозреваемого от участвующих лиц заявлений не поступало. Протокол прочитан лично. Замечаний к протоколу не имею.
Подозреваемый: Суховеев Р.А.
Участвующие лица: подпись
Следователь: подпись
– Господа! Это какое-то недоразумение – я же свой. Позвольте представиться: генерального штаба подполковник Суховеев! Прикажите же, наконец, меня освободить!
– Ребятки, дайте нам с дядей поговорить, – Андрей кивком головы предложил охранявшим Суховеева бойцам выйти, – за дверью подождите, пожалуйста. Один – на месте, а второй – на полчаса свободен, потом поменяетесь.
Студенты, козырнув (ишь ты, уже настрополились), вышли из помещения, наградив подполковника «добрыми» взглядами – судя по всему, за время совместного пребывания с Суховеевым в «каземате», они узнали о себе много нового, и вряд ли это новое было добрым и светлым.
– Господа, а как же я?
– Во-первых, гражданин Суховеев, при обращении к любому из нас вы должны употреблять обращение «гражданин следователь». Во-вторых, а почему вы решили, что мы испытываем хоть какое-то желание вас освободить?
– Но как же… Я же сам видел трехцветный флаг… Да и на шевронах у вас – тоже он. Пусть не треугольный, как у нас, в Добровольческой, был, но ведь трехцветный, не большевистский! Я так понимаю, что вторжение Рейха привело к тому, к чему и должно было привести – Советы рухнули – только так я могу объяснить и флаг, и шевроны.
– О «советах» мы с вами поговорим позднее. Я хочу сразу объяснить вам сложившуюся ситуацию: вне зависимости от существующего в России (искорка надежды в глазах диверсанта), да, именно в России, режима, гитлеровская Германия воспринимается гражданами страны, вне зависимости от их политических пристрастий, в качестве врага, а вы – вы встали на сторону этого врага для того, чтобы участвовать в нападении на страну, которая является вашей Родиной. – избранную мною линию поведения продолжил Андрей. В «злого» и «доброго» играть не будем – смысла нет, к таким трюкам его готовили, возможно, не только в Абвере, но и эээ… пораньше, все-таки генштабистом представляется.
– Но позвольте! Как вы можете видеть врага во мне – человеке, который уже двадцать лет прилагал и прилагает все усилия к тому, чтобы ликвидировать большевизм? Если у вас это получилось сделать внутри страны, не нужно забывать о тех, кто потратил свою жизнь на то, чтобы создать вам внешние условия для достижения цели. Мы, пусть разными путями, делали одно и то же дело. Может быть, вы мне не доверяете? У вас тут есть хотя бы один комиссар? Освободите меня, дайте мне пистолет, и я вам докажу, что заслуживаю полного доверия новых российских властей. Раз большевизм свергнут, между Германией и Россией не может быть каких-либо разногласий, настолько значимых, чтобы был смысл продолжать войну, а мое звание в германской армии только поможет установить контакт с властями Рейха. Пусть я всего лишь гауптман, но меня лично знает адмирал, и не только адмирал – я знаком с многими деятелями партии. Поймите же наконец, что, удерживая меня, вы тратите драгоценное время.
– Комиссар, говорите? Есть, как не быть. Называется, правда, по-другому – заместитель командира части по работе с личным составом, но – есть.
– Что?! Вы хотите сказать, что в вашем полку среди офицеров есть правоверный большевик и он еще жив?
– Андрей, ты не в курсе политических предпочтений местного замполита?
– Абсолютно нет, меня они как-то не интересуют. Кстати, я на последних выборах голосовал за коммунистов – «ЕдРо» или эсэры меня как-то не вдохновили, а Жирика я после известной тебе истории терпеть не могу.
– Объясните, что здесь происходит? Кто вы такие? О чем, черт возьми, вы вообще тут говорите? Как может быть, чтобы большевики терпели трехцветный флаг?
– Да они не только трехцветный флаг терпят, у нас и орлы (хихикнув про себя – все равно вилки для снимания с ушей лапши у него нет и не предвидится) вместо звезд в Кремле на башнях стоят. А коммунисты – коммунисты заседают в парламенте на Охотном ряду вместе с теми, кого вы бы назвали кадетами или, скажем, обновленцами. Часть коммунистов, кстати, исповедует взгляды, близкие к взглядам Союза Михаила Архангела.
– Слава тебе, господи, – были бы у Суховеева свободны руки – наверное, он бы истово перекрестился, – почему же тогда вы обращаетесь со мной, как с врагом?
– Видите, ли в чем дело, гражданин Суховеев. Мы обращаемся с вами в полном соответствии с вашим статусом – вы и есть для нас враг.
– Но почему?
– Смотри, Андрей – он еще спрашивает. Неужели не доходит?
– Гражданин Суховеев, мы морально осуждаем тех же большевиков за то, что в борьбе с существовавшим режимом они не брезговали пользоваться помощью внешнего врага. Следовательно, с таким же основанием мы осуждаем и вас – тех, кто считал, что использует внешнего врага для свержения большевизма, хотя на самом деле это внешний враг использует вас.
