– Ах, черт побери! Да заткнитесь, вы! – заорал Роуленд. – О Господи…

Тысяча людей ахнули, увидев, что Весперс споткнулась, но затем выровняла шаг на длинном, идущем на подъем отрезке дистанции.

– Она потеряла стремя, – задохнулся от страха Роуленд. – Она упадет… финиширует последней – и мертвой.

– Да взгляни, она уже воткнула ногу в стремя! – возразил Майкл. – Перестань кудахтать! Она уже рядом с основной группой.

Приближалась тесная петля дистанции. Это был тот отрезок, где высокая лошадь должна была сдать назад. Единственный отрезок, где она могла вырваться вперед, находился на длинной прямой в самом конце. Но, очевидно, эта ведьма Элизабет Ашбертон не знала таких тонкостей. У Роуленда глаза полезли на лоб, когда он увидел ее рывок навстречу опасности. Каким-то чудом Весперс, задрав хвост, протиснулась между перилами и маленькой гнедой, выиграв этим маневром значительное расстояние.

На трибуне раздался гул одобрения. До финиша оставалось меньше мили.

Роуленд ощутил металлический привкус крови во рту и не смог двинуться. Он стиснул зубы и понял, что кто-то сунул ему в руки подзорную трубу. Он приставил ее к глазам, руки его тряслись, словно трепещущий флаг. И в этот момент он увидел искаженное ужасом лицо женщины, без которой он не мог жить.

О Господи!

– Она вырывается вперед! – В голосе брата слышалось ликование.

Эйта захихикала от восторга и запрыгала на месте, словно шестилетняя девочка.

– Я же говорил, – добавил герцог Хелстон, на сей раз, не растягивая, по своему обыкновению, слова. – Она в отличной форме.

– За исключением этого парика, – сказал Майкл и дико расхохотался.

Пол мили. И тогда он почувствовал приближение катастрофы. Элиза была в тройке лидеров. – Шла рядом с серым мерином Таттерсоллза, постепенно выдвигаясь вперед. И в это мгновение жокей Таттерсоллза взмахнул кнутом и хлестнул по крупу Весперс.

Кобыла взбрыкнула, позволив серому мерину выйти вперед. Но хуже всего было то, что Элизабет потеряла равновесие. Глаза Роуленда едва не вылезли из орбит. Кажется, сейчас он станет свидетелем смерти.

Своей собственной смерти.

Дыхание у Элизы сбилось, во рту пересохло, на зубах что-то заскрипело. Она ухватилась за гриву Весперс мертвой хваткой и сумела удержаться и выпрямиться. Ноги занемели, но она обхватила ими, словно клещами, бока Весперс, пытаясь выпрямиться.

– Спокойно, – выдохнула Элиза скорее для себя, чем обращаясь к кобыле.

Было невыносимо смотреть на то, как мелькают копыта лошадей впереди нее. Две или три лошади находились между ней и финальной прямой. На длинном отрезке, идущем под уклон, Элиза держалась ближе к краю, понимая, что еще одной встречи с кнутом жокея ей не вынести. Если у нее оставался какой-то шанс, он заключался в том, чтобы уйти от столкновения с другими и позволить Весперс сделать свое дело.

В этот момент жокей, который имел наглость ударить кнутом ее кобылу, оглянулся и ухмыльнулся гаденькой улыбкой.

Ярость едва не ослепила Элизабет.

– Вперед, девочка! – прохрипела она. Лошадь отозвалась мгновенно, она понеслась словно стрела, выпущенная из тугого лука, слышен был свист ветра за спиной.

Руки Элизы покачивались в такт полету Весперс, которая догнала двух лошадей и обошла их в начале прямого отрезка.

Это был ее последний шанс. Сердце Элизабет подступало к горлу. Когда разрыв между Весперс и серым мерином Таттерсоллза был преодолен, в мозгу Элизабет сверкнуло лицо Роуленда.

– Сделай это для него, девочка… Прошу тебя. – Кажется, лошадь поняла ее и рванулась вперед.

Элизабет все еще продолжала гнать Весперс, когда вдруг поняла, что шум в ее ушах идёт вовсе не от топота лошадей, а от ревущей толпы. Она решилась оглянуться и увидела, что другие лошади далеко позади. Забег уже давно завершился.

Наконец это поняла Весперс и постепенно перешла на рысь. Бока ее часто и тяжело раздувались. Потом она остановилась, и кто-то схватил ее за повод.

Элизабет посмотрела вниз, почти ничего не видя. Его взгляд встретился с ее взглядом. С лица Роуленда спала обычная маска непроницаемости. В его светящихся глазах читалась бьющая через край ярость. Пока к ним подходили другие, он схватил Элизу за талию и попытался приподнять с седла.

Но она не могла оторваться подобно репейнику, вцепившемуся в мохнатую шерсть.

– Ослабьте ноги, – сказал Роуленд октавой ниже и более хриплым голосом, чем звенящие вокруг возбужденные голоса.

Ноги? У нее есть ноги? Элиза не смогла сдержать дрожь.

Она почувствовала, как он освобождает из стремени ее ногу, а затем он одним резким движением снял ее с седла и опустил на землю. Земля вздыбилась под ногами, и он успел схватить Элизу за талию, не дав ей упасть. Казалось, ноги не в состоянии удержать ее.

– Я выведу ее отсюда, Мэннинг, – негромко произнес чей-то голос, похожий на голос герцога Хелстона.

– А Весперс… мы выиграли? – наконец-то вернулась к ней способность говорить.

– Разумеется, вы выиграли, – крикнул Майкл и счастливо засмеялся.

Слышны были звонкие голоса людей, которые поздравляли и выражали восторг и восхищение. Но ей хотелось слышать только один голос – тот самый, который молчал. Роуленд передал ее герцогу Хелстону:

– Унесите ее отсюда. Не позвольте Пимму отыскать ее.

То, что должно было стать величайшим моментом в ее скандальной жизни, превращалось в момент печальный. Сильные руки герцога Хелстона уносили ее от главной трибуны, а Майкл старался спрятать Элизу от глаз любопытных зевак. Она пыталась посмотреть на Роуленда, который вел Весперс к площадке победителей. Его спина оставалась прямой.

Элизабет поджидала карета, и два лорда погрузили ее внутрь.

Здесь ее встретила маленькая фигурка вдовствующей герцогини.

– Вы должны ехать до Хорс-Шу-Клойстерс, – наставлял Майкл Эйту. – Кучер знает, там все готово.

Когда дверь захлопнулась, поток эмоций, которая Элизабет до сего момента сдерживала, затопил глаза, грозя хлынуть на измазанное грязью лицо.

Они ожидали его, когда он добрался до площадки победителей. Тучная фигура принца-регента стояла чуть впереди генерала Пимма и герцога Веллингтона. Последний, похоже, чувствовал себя весьма непринужденно.

– Браво, браво! – воскликнул принц. – Отлично, старина! Я знал, что вы сможете победить. Хотя, – принц заговорщицки наклонился вперед, – я бы на вашем месте не стал связываться с Пиммом. Он поставил не на того наездника – или наездницу, если не ошибаюсь. – Принц подмигнул.

Герцог Веллингтон пожал Мэннингу руку без единого слова, сохраняя обычное для него серьезное выражение на своем ястребином лице.

– Отдайте ему награду, Пимм. Вот так, дорогой мальчик. Вы никогда не умели проигрывать красиво – и слава Богу, это счастье для Англии.

Генерал Пимм подошел, чтобы вручить Роуленду Золотой кубок, на котором значились имена предыдущих победителей самого престижного соревнования в Англии. На лице Пимма была приклеена фальшивая улыбка, капельки пота выступили над бровью, ровная линия белокурых волос на лбу была нарушена.

– Хороший спектакль, Мэннинг, – громко произнес он. – Поздравляю.

Не было ничего удивительного в том, что генерал приблизился к Роуленду и, понизив голое, сообщил:

– С сожалением должен информировать вас, что мне не требуются те кавалерийские лошади, Мэннинг. Плохо, да? Я должен был знать, что такой бастард, как вы, не способен понять простейших условий.

– Что такое, Пимм? – Принц шагнул вперед.

– Просто я приглашаю мистера Мэннинга на свою свадьбу, ваше высочество.

– Ну вот, я знал, что вы можете быть великодушными при поражении, Пимм, – со смешком сказал принц. – А теперь, где этот ваш бесшабашный жокей-дьяволенок? Я бы очень хотел встретиться с ним – или с ней.

Водянистые глаза принца изучающе смотрели на Роуленда.

– Вы меня не проведете, – пробормотал он достаточно громко, чтобы это слышали Пимм и Веллингтон. – Это была та самая женщина, которую вы так яростно целовали в церкви Святого Георгия, не так ли? Чертовски талантливая штучка! Вы не хотите поделиться?