Принц-регент продолжил речь, несмотря на лавину голосов и поздравлений, адресованных Саре.

– Вы довольны, мисс Ашбертон? Мудро ли выбрал Пимм подарок для вас?

Волна счастья затопила Элизу. Это было именно то, чего она больше всего пожелала бы Саре.

– Ваше высочество, – шепотом проговорила она, я потрясена вашей щедростью.

– Скорее вам следует поблагодарить Пимма, а не меня. Она сглотнула комок и, не поднимая глаз, обратилась к генералу:

– Ничто не может сделать меня более счастливой, чем счастье видеть мою подругу так хорошо устроенной. Я чрезвычайно благодарна за ваш щедрый подарок, генерал.

– Ваше счастье означает для меня целый мир, Элизабет, – с самодовольной улыбкой сказал Пимм.

Тишину пронзил голос Сары.

– Это слишком много, ваше величество. – Глаза ее были огромными, и в них поблескивали слезы. – Я не могу принять такой…

Принц-регент отмахнулся от ее слов.

– Я рад вашему согласию, миссис Уинтерс. – Он поднял бровь. – Кроме того, насколько я понимаю, я могу тем самым убить двух зайцев. Одним домом, так сказать.

Что за черт?

– Я готов биться об заклад, что я не сделаю подарка Уаймиту, когда он соберется жениться. – Он закатился смехом.

Элизабет подняла глаза и увидела, что Пимм подмигивает ей.

Ее мир разрушался на глазах, и тем не менее она должна была улыбаться. А затем ее последний оставшийся союзник, герцог Хелстон, человек, на которого можно было положиться, сбросил со своего лица напряженное выражение.

О, она так понимала его. Он испытывал облегчение. После замужества Элизы и обустройства Сары финансовый груз по обеспечению двух женщин, находящихся под протекцией его бабушки, спадет с его плеч. И теперь, после этого подарка, никто из ее друзей не поверит в то, что Пимм – чудовище.

Словно услышав ее мысли, Люк взглянул на Элизу.

– Позвольте принести мои искренние поздравления и пожелать вам счастливого будущего, Элизабет.

– Спасибо, ваша светлость. – Возвращение к официальной форме общения казалось наилучшим способом начать будущее, которого она надеялась избежать.

Она будет изъята из круга друзей. В самом деле, ее лучшая подруга отправится на другой конец страны. И ее, как сказал Роуленд, отправят на хранение в громадный дом Пимма, обрюхатят и выбросят на свалку, когда генерал наиграется. Если ей повезет, она заставит его устать от нее быстро.

Люк снова так тяжело вздохнул, что Элизабет невольно повернула голову в его сторону.

– Ваша светлость?

Он заговорил настолько тихо, что она вынуждена была наклонить голову, чтобы разобрать его слова.

– Я знаю, что пожалею об этом. – Он покачал головой. – Граф Уоллес находится в королевских конюшнях. Он передал вам неразумную просьбу принести хоть каплю чаю больному человеку.

Она едва смогла вздохнуть в своем тесном корсете.

– Мистер Мэннинг? – шепотом спросила она.

– Не имею ни малейшего представления. – Он откашлялся. – Не будьте глупышкой, Элизабет. Было бы лучше, если бы это сделал кто-то другой. Вы ведь знаете, Пимм не любит долго томиться ожиданием.

Впервые в жизни Элизабет вознесла молитву о том, чтобы у нее не было шанса потанцевать сегодня. Прошло, наверное, пять минут – целая вечность! – прежде чем принц-регент удалился из-за стола, эффектно завершив королевский ужин и позволив тем самым удалиться и гостям.

Элизабет бежала по дорожкам, и свет полной луны помогал ей преодолевать все встречающиеся препятствия. Кто болен? Она была уверена, что это Роуленд. Пальцы занемели, и она в спешке уронила салфетку с подноса, который несла. Тяжело дыша, она нагнулась, чтобы поднять ее с гравийной тропинки.

Королевские конюшни были ярко освещены фонарями. Целая армия конюхов, грумов, кучеров и лакеев бегала в разных направлениях, обихаживая множество лошадей. Она нашла графа Уоллеса в задней части конюшен, окружённого полудюжиной людей.

– А, Элизабет, – сказал он, одарив ее улыбкой, – вы принесли чай?

– Что она здесь делает? – рявкнул Роуленд.

О… он не болен.

– Я попросил ее принести что-нибудь для Лефроя, – в замешательстве ответил Майкл. – А что?

Ее взгляд упал на седовласого мужчину, лежащего на соломенной постели в окружении группки людей.

– Мистер Лефрой, – прошептала она. – Что с вами случилось?

– О, это вы, голубушка. Вы что-то принесли старику Лефрою? Я даже не знаю, смогу ли приложиться сейчас к чему-нибудь, – слабо сказал он. Он попытался приподнять голову и застонал.

– Что с ним? – Она посмотрела на Роуленда и увидела на его лице весьма мрачное выражение.

– Не знаю, – пробормотал он.

– Обед плохо улегся, – простонал Лефрой.

Элизабет приложила руку к его лбу.

– Температуры нет. Гм… Никто не ходил в аптеку? Может быть, вы выпьете чаю, мистер Лефрой?

Казалось, его лицо позеленело, на лбу выступили крупные бисерины пота. Лефрой кивнул, и Элизабет помогла ему немного попить.

– Он определенно не сможет завтра скакать, Роуленд, – пробормотал у нее за спиной Майкл.

Она посмотрела на Лефроя.

– Скакать?

– Золотой кубок, – прошептал Лефрой.

– Я очень сомневаюсь, что вы будете способны на это, мистер Лефрой, – тихо сказала она, затем повернулась к Роуленду. – Нужно найти кого-то другого.

Лицо Роуленда стало еще жестче.

Элизабет окинула взглядом людей, стоявших рядом с ним. Молодой парнишка, которого она раньше видела в конюшне Роуленда, пояснил:

– Весперс не любит мужчин, за исключением мистера Лефроя и хозяина, она любит только женщин… Очень темпераментная. Сбрасывает наездников.

– Значит, на ней можете скакать вы, – предложила она, встретившись наконец с отрешенным взглядом Роуленда.

Он хрипло засмеялся.

– А в чем дело?

Объяснил всё Майкл:

– Он слишком тяжел. Другие лошади будут нести гораздо меньший вес. Эта кобыла не имеет ни малейшего шанса выиграть при таком гиганте.

Элиза окинула взглядом всех собравшихся.

– Вы ошибаетесь.

– Прошу прощения? – спросил Майкл.

– Мистер Мэннинг, возможно, крупнее Лефроя, но он более поджарый, разве вы не заметили?

Последовали беспорядочные вопросы и восклицания.

Она оборвала всех:

– У вас есть идея получше? Или вы собираетесь стонать и плакать?

– Роуленд на три стоуна тяжелее, чем любой другой наездник, Элизабет, – сказал Майкл. – Это весьма ощутимый минус.

– Ну, тогда могла бы я… если она ничего не имеет против женщин, – негромко предложила она.

– Абсолютно невозможно! – с угрозой в голосе сказал Роуленд.

– Она отличная наездница, сэр, – пробормотал мистер Лефрой. – Я это сам видел.

– Выходит, вы без разрешения ездили на моих лошадях? – раздраженно спросил Роуленд. – Я догадывался, что у вас было мало работы.

– Это идея, – высказался Майкл, и на его лице появилась улыбка. – Сара как-то говорила, что Элизабет – первоклассная наездница. Я нисколько не удивляюсь, ведь она изъездила большую часть Испании и Португалии, – нарочито будничным тоном добавил Майкл.

Элизабет окинула взглядом выжидающие физиономии всех.

– Есть какие-нибудь ограничения для женщин-наездниц?

Все заверили ее, что таковых не имеется.

– Я скорее сниму Весперс, нежели позволю этой дамочке взобраться на спину лошади.

– А почему? – Майкл скрестил руки на груди. – Элизабет – твой лучший шанс на приз.

Элизабет видела, как по лицу Роуленда пробежала черная туча.

– Я сам поеду на Весперс.

– Я допускаю, что ты прав, – сказал Майкл, разглядывая ногти. – Скачки – это опасно.

Роуленд выругался, в сердцах сказав что-то ядовитое о братьях, идиотских пожеланиях и проклятых женщинах.

Элизабет молча наблюдала за братьями; идея уже пустила росток в ее сознании. В самом деле, а что она потеряет? Пока другие обсуждали вопрос об изменениях на завтрашних скачках, она наклонилась и тихо сказала Лефрою несколько фраз.