— Спасибо, мистер Армитидж, — сказал О'Дей, прочитав имя охранника на его нагрудной планке. — Начиная с данного момента, мы рассматриваем кабинет как место преступления. Никто не входит в него и не выходит без нашего разрешения. Далее, нам нужна комната, в которой мы будем беседовать с людьми. Попрошу вас составить список всех, кто, по вашему мнению, побывал в кабинете. Если можете, укажите день и час.

— Это могут сделать секретари.

— Нам понадобится и ваш список. — О'Дей раздражённо посмотрел вдоль коридора. — Мы попросили начальника охраны Государственного департамента подойти сюда. Как вы думаете, где он?

— Обычно он приезжает около восьми часов.

— Вы не могли бы позвонить ему? Он нужен нам как можно быстрее.

— Будет исполнено, сэр. — Армитидж не мог понять, что происходит. Сегодня утром он не видел телевизионных новостей и пока не знал, что случилось. Как бы то ни было, все это мало интересовало его. Ему исполнилось пятьдесят пять, и после тридцати двух лет государственной службы он хотел только выполнить свою работу и уйти на пенсию.

— Это ты правильно поступил, Дэн, — сказал Мартин в телефонную трубку. Теперь они перешли в Овальный кабинет. — Будем поддерживать связь. — Адвокат положил трубку и повернулся.

— Мюррей послал в Госдеп одного из своих инспекторов по особым поручениям Пэта О'Дея. Отличный специалист по улаживанию конфликтов. С ним три сотрудника управления внутренней безопасности, — Мартин объяснил, что это за управление, — ещё один умный шаг. Эти парни не интересуются политикой. Сделав это, Мюррей попросил, чтобы его больше не привлекали к этому делу.

— Почему? — спросил Джек.

— Вы назначили его исполняющим обязанности директора ФБР. Да и я тоже не хотел бы заниматься этим делом. Вам нужен человек, которого можно поставить во главе расследования. Он должен быть опытным, не замешанным ни во что и не имеющим отношения к политике. Лучше всего назначить судью. — Мартин задумался. — Кого-то вроде главного судьи апелляционного окружного суда. Среди них немало отличных юристов.

— Можете предложить кого-нибудь? — спросил Арни.

— Вам лучше спросить об этом у кого-нибудь другого, а не у меня. Я хочу ещё раз подчеркнуть, что расследование должно вестись так, чтобы к нему нельзя было предъявить ни малейших претензий во всех отношениях. Господа, сейчас мы говорим о Конституции Соединённых Штатов Америки. — Мартин замолчал. Пожалуй, следует объяснить ситуацию предельно ясно. — Конституция для меня что-то вроде Библии, понимаете? Для вас тоже, я не сомневаюсь в этом, но я начал государственную службу как агент ФБР. Занимался главным образом вопросами охраны гражданских прав, работал с теми парнями на Юге, что ходят в простынях[37]. Проблема гражданских прав исключительно важна, я понял это, когда смотрел на тела тех, кто погибли там, пытаясь защитить гражданские права людей, которых они даже не знали. Затем я ушёл из ФБР, стал адвокатом, занимался частной практикой, но, думаю, в душе всегда оставался полицейским, и потому вернулся обратно. В Министерстве юстиции занимался расследованием шпионажа, а сейчас мне только что поручили управление уголовного розыска. Для меня это очень важно. Поступать нужно в строгом соответствии с законом.

— Мы тоже стремимся к этому, — согласился Райан. — Но сначала хотелось бы узнать как.

Мартин недовольно фыркнул.

— Черт меня побери, если я знаю это. По крайней мере относительно содержания этой проблемы. Внешне оно должно казаться безупречным, в этом можно не сомневаться. Это невозможно, но вам все равно нужно попытаться. Во всяком случае, в том, что касается её юридической стороны. А вот с политическими аспектами вам нужно разобраться самому.

— О'кей. А замечания Келти по поводу расследования авиакатастрофы?

— Вот это разозлило меня, господин президент, — улыбнулся Мартин. — Не люблю, когда мне говорят, как нужно вести расследование. Если бы Сато остался в живых, я уже сегодня передал бы его дело в суд, и это не вызвало бы никакого удивления. То, что сказал Келти относительно расследования убийства Кеннеди, было с его стороны просто неискренним и ловким манёвром. Подобное следствие ведётся тщательно и в точном соответствии с правилами, не надо превращать его в политический цирк. Всю жизнь я занимался расследованием преступлений. В данном случае всё было очень просто — масштаб преступления огромен, но само по себе оно просто, в нём нет ничего сложного. Практически следствие закончено. Больше всего нам помогла канадская полиция. Они работали безупречно, представили нам массу неопровержимых доказательств — время, место, отпечатки пальцев, допросили людей, летевших на авиалайнере из Японии. Что касается японской полиции — Боже, они готовы вывернуться наизнанку, так разозлил их этот акт камикадзе. Они допросили всех участников заговора, оставшихся в живых. Ни вы, ни я не интересуемся методами их допросов. Нас не касается, как соблюдают законы в Японии. Я готов поддержать каждое слово, сказанное вами вчера по поводу авиакатастрофы, готов представить на рассмотрение общественности все известные нам факты.

— Так и сделайте это сегодня же вечером, — сказал ему ван Дамм. — Я позабочусь о том, чтобы ваши показания были напечатаны в газетах.

— Хорошо, сэр.

— Значит, вы не можете принять участие в деле Келти? — спросил Джек.

— Нет, сэр. Расследование этого дела должно вестись людьми, в честности и беспристрастности которых не может быть ни малейших сомнений.

— Но вы согласны давать мне советы по этому вопросу? — продолжал настаивать Райан. — Мне могут понадобиться юридические консультации.

— Непременно понадобятся, господин президент. Я готов оказать такую помощь.

— Знаете, Мартин, в конце этого…

Райан прервал главу своей администрации ещё до того, как адвокат успел отреагировать на это замечание.

— Нет, Арни, ни в коем случае. Я не буду играть в такие игры, черт побери! Мистер Мартин, мне нравится ваша интуиция. Мы будем действовать абсолютно беспристрастно. Расследованием будут заниматься профессионалы, и мы положимся именно на их профессионализм. Мне чертовски надоели специальные прокуроры, специальное то, специальное се. Если мы не можем доверить людям исправно заниматься своей работой, тогда какого черта они делают там?

— Джек, ты наивен, — шевельнулся в своём кресле Арни.

— Вот и отлично, Арни. У нас было правительство, в которое входили люди, ставшие политически зрелыми ещё до того, как я родился, и посмотри, куда все это нас завело? — Райан встал и принялся расхаживать по кабинету. Это было прерогативой президента, лишь он один мог позволить себе это. — Я устал от таких манёвров. Скажи, куда делась честность, Арни? Что случилось, если люди больше не говорят правду? Все это превратилось здесь в гребаную игру, и цель этой игры заключается не в том, чтобы поступать правильно, а в том, чтобы сохранить свою должность. Так не должно быть! Черт меня побери, если я буду стремиться к тому, чтобы увековечить эту игру, которую ненавижу. — Джек повернулся к Мартину. — Расскажите мне про тот случай на юге, расследованием которого занималось ФБР.

Мартин недоуменно моргнул, не понимая, почему возник этот вопрос, но тем не менее рассказал всю историю.

— Знаете, об этом даже сняли не слишком удачный кинофильм. Местные клаккеры убили нескольких борцов за гражданские права. Два клаккера оказались местными полицейскими, и потому дело едва не замяли. Тогда ФБР было привлечено к расследованию на основании законов о торговле между штатами и нарушения гражданских прав. Дэн Мюррей и я тогда едва только окончили академию ФБР. Я служил в Буффалло, а он в Филадельфии. Была собрана оперативная группа, которая работала там под руководством Большого Джо Фитцджералда. Он был одним из инспекторов по особым поручениям у Гувера. Я оказался там, когда были обнаружены тела убитых борцов за гражданские права. Страшное зрелище, — произнёс Мартин, вспоминая трупы молодых людей и ужасный запах. — Эти парни всего лишь хотели помочь людям зарегистрироваться и затем принять участие в голосовании. За это их убили, а местная полиция даже пальцем не шевельнула, чтобы помочь им. Может показаться забавным, но, когда ты видишь такое, ситуация перестаёт быть абстрактной. Это не документ, и не отвлечённый анализ, и не бланк, который нужно заполнить. Когда вы смотрите на мёртвые тела, пролежавшие две недели в земле, всё становится чертовски реальным. Эти ублюдки-клаккеры нарушили закон и убили своих соотечественников, которые занимались тем, против чего Конституция не просто не возражает — нет, она чётко говорит, что это правильно. Так что мы арестовали мерзавцев, и после суда все отправились за решётку.