— Старшина, предупредите его! — крикнул шкипер.

— «Эйр Чайна шесть-шесть-шесть», это военный корабль американского военно-морского флота. С северо-западного направления вас преследует ракета «воздух — воздух», повторяю, с северо-запада вас преследует ракета, немедленно осуществляйте манёвр уклонения!

— Что-что?! — донеслось из динамика, однако самолёт начал манёвр, поворачивая налево и теряя высоту. Впрочем, было очевидно, что это уже не имело значения.

Рассчитанный вектор ракеты ни на мгновение не отклонился от цели. На борту крейсера надеялись, что ракета сожжёт запас топлива и не достигнет цели, но она летела со скоростью в три Маха, тогда как пассажирский самолёт уже сбавил скорость, заходя на посадку на свой домашний аэродром. Когда пилот опустил нос авиалайнера и начал терять высоту, это всего лишь упростило наведение ракеты.

— Это огромный самолёт, — произнёс капитан.

— У него всего два двигателя, сэр, — напомнил офицер, управляющий стрельбой.

— Попадание! — выкрикнул старшина у радиолокационного экрана.

— Опускайся к посадочной дорожке, приятель, быстрее опускайся! — выдохнул капитан, сдерживая желание отвернуться от экрана. — Проклятье! — На дисплее отражённый сигнал, означающий авиалайнер, внезапно в три раза увеличился в размерах и замелькал код аварии.

— Он передаёт «Мэйдэй», сэр, — послышался голос радиста. — «Эйр Чайна три шестёрки» передаёт сигнал бедствия… повреждены двигатель и крыло… пожар на борту.

— Ему осталось всего пятьдесят миль, — заметил старшина. — Он поворачивает на вектор прямого подхода к аэродрому Тайбэя.

— Капитан, все находятся на постах по боевому расписанию. Боевая тревога пробита и исполнена, сэр, — доложил вахтенный офицер.

— Очень хорошо, — отозвался шкипер, не отрывая взгляда от центра трех радиолокационных дисплеев. Воздушный бой, заметил он, закончился так же быстро, как и начался, сбито три истребителя, один повреждён, и обе стороны отозвали свои самолёты, чтобы зализывать раны и пытаться понять, что же, собственно, произошло. На тайваньской стороне в воздухе находилось ещё одно звено истребителей, барражирующих над берегом.

— Капитан! — послышался голос старшины, который следил за электромагнитными излучениями. — Похоже, только что включились все радары на каждом корабле. Источники электромагнитного излучения повсюду. Я начинаю классифицировать их.

Капитан знал, что все это не имело сейчас значения. Взгляды всех были прикованы к «Эрбасу-310», который сбавил скорость и начал терять высоту.

— Оперативное управление главнокомандующего Тихоокеанским флотом, сэр, — произнёс старший радист.

— Докладывает «Порт ройял», — произнёс капитан в трубку космической связи. — У нас только что закончился небольшой воздушный бой, одна ракета сбилась с курса и, по-видимому, попала в пассажирский авиалайнер, совершающий рейс из Гонконга в Тайбэй. Авиалайнер пока в воздухе, но, похоже, понёс серьёзные повреждения. Сбиты два МиГа китайских коммунистов и один F-16 Тайваня, возможно, повреждён и ещё один.

— Кто начал бой? — спросил дежурный офицер оперативного управления.

— Мы считаем, что один из тайваньских истребителей первым выпустил ракету. Скорее всего он подумал, что его атакуют. — За несколько секунд капитан объяснил создавшуюся ситуацию. — Я загружу радиолокационную запись и пошлю вам как можно быстрее.

— Хорошо. Спасибо, капитан. Я передам ваше донесение боссу. Держите нас в курсе событий.

— Будет исполнено. — Капитан отключил космическую связь и повернулся к вахтенному офицеру. — Подготовьте ленту с записью боя для передачи в Пирл-Харбор.

— Слушаюсь, сэр.

Авиалайнер компании «Эйр Чайна» по-прежнему направлялся к берегу, но на радиолокационном экране было заметно, что он то и дело отклоняется от прямого курса на Тайбэй. Группа радиоэлектронной разведки на «Чандлере» прислушивалась к радиопереговорам. Поскольку английский является языком международной авиации, они слышали, как пилот, сидящий за штурвалом повреждённого авиалайнера, отдаёт быстрые и чёткие команды на землю, готовя аэродром к приёму его самолёта. В Тайбэе задействовали все необходимые пожарные и санитарные машины. Пилот вместе со вторым пилотом прилагали все силы, чтобы удержать повреждённый авиалайнер на прямом курсе. Лишь они знали, насколько серьёзные повреждения получил их самолёт. Все остальные были только зрителями, им оставалось всего лишь молиться, чтобы самолёт сумел благополучно пролететь оставшиеся мили в течение последних пятнадцати минут.

Известия о происшествии в Тайваньском проливе стремительно поднимались по командной лестнице. Центром связи был кабинет адмирала Дейвида Ситона в здании на вершине холма над гаванью Пирл-Харбора. Старший дежурный офицер связался со своим главнокомандующим, который тут же приказал ему отправить в Вашингтон молнию с пометкой «Критическая». Затем Ситон распорядился передать шифровку на семь военных кораблей ВМС США, находящихся в районе учений, приказывая им повысить уровень боевой готовности и внимательно прислушиваться ко всем переговорам. После этого было послано уведомление всем американцам, играющим роль наблюдателей на всех командных постах Китайской Республики в период учений, но… до того как они поступят к адресатам, пройдёт немало времени. В Тайбэе ещё не было американского посольства, и потому там отсутствовали атташе или сотрудники ЦРУ, которые могли бы сразу помчаться в аэропорт, чтобы убедиться, сумел ли авиалайнер благополучно приземлиться. В данный момент оставалось только ждать как известий от кораблей в районе учения, так и вопросов, которые начнут поступать из Вашингтона и на которые штаб главнокомандующего Тихоокеанским флотом ещё не мог ответить.

— Слушаю, — произнёс Райан, снимая телефонную трубку.

— С вами хочет поговорить доктор Гудли, сэр.

— О'кей, соедините. — Секундная пауза. — Что случилось, Бен?

— Неприятности у берегов Тайваня, сэр; не исключено, что серьёзные. — Советник по национальной безопасности объяснил создавшуюся ситуацию на основе данных, которыми располагал. На это потребовалось немного времени.

В целом система связи сработала впечатляюще оперативно. Авиалайнер все ещё находился в воздухе, а президент Соединённых Штатов уже знал о возникшей проблеме и… ни о чём больше.

— Хорошо, держите меня в курсе происходящего. — Райан посмотрел на стол, из-за которого собирался встать. — Черт бы их побрал, — пробормотал он. Вот тебе и пожалуйста — президентское могущество. Практически мгновенно узнаешь о событиях, повлиять на которые не в силах. Есть ли американцы на борту повреждённого авиалайнера? Что все это значит? И что там происходит, в конце концов?

Все могло быть и хуже. Дарейи вернулся к своему самолёту, пробыв в Багдаде меньше четырех часов. За это время он решил проблемы ещё быстрее и резче обычного, испытывая удовольствие от того, что вселил страх в сердца тех, кто осмелились побеспокоить по столь обыденным вопросам. От боли в желудке лицо его помрачнело ещё больше. Он поднялся по трапу, опустился в кресло и сделал знак пилоту, чтобы тот отправлялся в путь побыстрее — этакий небрежный взмах кисти, равнозначный порой смертному приговору. Через тридцать секунд трап был убран и двигатели заревели.

— Где вы научились так играть в покер? — поинтересовался Адлер.

— На флоте, господин секретарь, — ответил Кларк, сгребая выигрыш. Он уже выиграл десять долларов, хотя интерес к игре заключался не в деньгах. Дело в принципе. Он только что сорвал банк в два доллара, причём с его стороны это был чистейший блеф, на который поддался государственный секретарь. Отлично.

— А я полагал, что моряки плохо играют в карты.

— Некоторые так считают, — улыбнулся Кларк, подгребая к себе кучку четвертаков — А вы следите за его руками, — посоветовал Чавез.

— Я и так слежу за его руками, — проворчал Адлер. Подошла стюардесса и разлила оставшееся вино. Меньше двух полных стаканов на троих, просто чтобы провести время. — Извините меня, сколько ещё нам лететь?