Увы, этот треугольник «картой» никак не назовешь: замкнутая фигура не указывала направления. Да, решение головоломки требовало времени.

И наконец, на третий лист был записан числовой код — пять цепочек цифр, засевших в памяти:

155.1.6

142.8.1

48.7.5

111.2.8

54.3.4

Ага, наконец какая-то зацепка!

Посмотрев внимательнее, Конрад решил, что это «книжный код» — каждая цепочка из трех чисел скрывала слово. Первое число обозначало страницу в книге, второе — строку на странице, а третье — слово в этой строке. Значит, пять цепочек цифр скрывали пять слов или фразу — некое послание, в котором содержался ключ к разгадке звездных координат. Сложность «книжного кода» в том, что расколоть его невозможно, если у адресата нет книги-ключа, причем того же издания, что и у адресанта.

Конрад подумал, что с книгой не ошибся, и взялся за «Приключения Тома Сойера» — единственная книжка, полученная от отца. Конрад заинтересовался шифрованием лет в десять, в возрасте Тома Сойера, и отец научил сына книжному коду.

Конрад откинулся на диване и углубился в изучение неофициального, неиллюстрированного «Тома Сойера», опубликованного в Торонто компанией «Белфорд бразерз паблишерс» в июле 1876 года — гораздо раньше авторизованного американского издания. Он вспомнил, как, подобно Тому Сойеру, в детстве мечтал стать пиратом. Теперь в руках у Конрада как раз и была пиратская публикация, которую, по словам разгневанного Марка Твена, украли у наборщиков.

Взглянув на цепочку записанных цифр, Конрад перелистал страницы книги. Первая из пяти цепочек — 155.1.6 — указывала на страницу 155, шестое слово в первой строке.

СОЛНЦЕ

Конрад быстро расшифровал две следующие цепочки. На бумаге перед ним появились слова:

СОЛНЦЕ СИЯЕТ НАД

Солнце было последним тайным указателем, и то, над чем оно сияло, было целью его поисков на земле, — целью, столь важной для отца.

Открыв сто одиннадцатую страницу, Конрад нашел следующее слово: РАВНИНОЙ.

СОЛНЦЕ СИЯЕТ НАД РАВНИНОЙ

Он собрался было открыть книгу на пятьдесят четвертой странице, как вдруг наверху скрипнула дверь ванной. Он замер.

— Конрад, — раздался голос, — это ты?

Значит, Брук все это время была дома! Кто же знал, что она придет так рано? Один взгляд на часы привел его в чувство: шоу давным-давно закончилось. Захлопнув «Тома Сойера» и запихнув книжку под диван, он схватил телевизионный пульт. Брук вела субботнее спортивное шоу на канале «Фокс». Конрад поспешно включил канал — на экране вспыхнуло название ее передачи, зазвучал Вагнер, а потом реклама. Шоу было о спорте и о политике. Спонсировали его именитые, всемирно известные промышленные магнаты, игроки на рынке коммуникаций, энергетики и финансов. Шоу адресовалось зажиточным американцам среднего возраста, которые собирались в своем гольф-клубе и, пуская слюни, глазели на прелести красотки Скарборо.

— Как вы думаете, надо ли объявить войну мусульманским террористам? — щебетала Брук со здоровяком бейсболистом на спортплощадке. Парень из «Нью-Йорк янкиз» смотрел на нее, словно только что проснулся или прибыл из параллельного мира. — Ведь они уже много лет с нами воюют. Все-таки крестоносцы поступали с ними верно: или играйте по нашим правилам, или извольте получить по полной программе.

Конрад и сам сражался с радикальными исламистами и всей душой был за победу в борьбе с терроризмом. Но как можно выпускать такую околесицу в эфир? Тем не менее ток-шоу Брук считалось одним из самых рейтинговых. Да, если звук выключить, то смотреть вполне можно. Однако Конрад добавил громкость — мол, сижу тут и внимательно слушаю.

Чем только ни была напичкана программа! Сплошное мельтешение голых ног Брук и ее длинных платиновых волос на фоне популистской чепухи: снизить налоги, вооружиться до зубов и нечего со всеми подряд миндальничать. Заряженный «магнум» 357-го калибра лежал на антресолях в коробке из-под гламурных туфель: таких коробок там было сотни две, и вряд ли хозяйка помнила, в какой из них хранился пистолет.

Вытянув шею, Конрад посмотрел на лестничный пролет выше: там появились длинные ноги в туфлях от Джимми Чу — паутинка из ремешков — и зеленое вечернее платье. Дорогой наряд подчеркивал достоинства безупречной фигуры.

— Вот ты где! — Она заметила спагетти и пиво на журнальном столике. — Где пропадал?

— На кладбище.

— Ах да, милый. Прости, не смогла. — Брук поцеловала его в губы. — Но мы ведь, кстати, именно поэтому и решили сегодня отдохнуть: забыть о прошлом и выпить за будущее… В китайском посольстве прием по поводу предстоящей Олимпиады — будет вся журналистская братия.

Черт возьми, об этом он совершенно забыл.

— Брук, я только что похоронил отца. — На самом деле Конрад думал только о книге под диваном. — Я не в настроении.

Она нахмурилась, и ясные голубые глаза, порой такие пустые, впились в него острым взглядом, словно объектив с автофокусом.

Конрад приготовился к речи типа «Ты же ненавидел отца», но Брук решила прикинуться нежной кошечкой. Что-что, а это она умела.

— Представляю, каково тебе, милый, — проворковала Брук. — Но твой по крайней мере ушел, хлопнув дверью. Мой дед-ветеран тихо откинул копыта за просмотром телевизионного боевика в доме престарелых во Флориде.

— Так ты думаешь, я кончу перед телевизором, когда буду смотреть боевик без тебя?

— Нет, ты кончишь в меня, когда я тебя оседлаю. — В ее глазах мелькнул сатанинский огонек. — Если тебе повезет.

Брук ему нравилась именно такой. Это сейчас она поражала всех телом богини и образом «телестервы». Конрад и Брук встретились лишь нескладными подростками из школы «Сидвел-Френдз». Отец притащил Конрада в Вашингтон, где они прожили два года. И вот теперь перед ним воплощение уверенности и сексуальности, спелое тело налилось совершенством, а ум не ведает сомнений.

— Разбуди меня, когда вернешься, — попросил Конрад.

Брук вздохнула, подняла его плащ со скамьи и повесила в шкаф. Она повернулась к зеркалу и взялась за губную помаду.

— Будь готов, я кое-кого приведу домой.

— Чем больше народу, тем веселее. — Конрад включил звук телевизора. — Только смотри, чтобы это была брюнетка.

— Ну и гад же ты.

— Забавно, все мне это говорят время от времени.

Она отобрала у него пульт.

— Эй, я боевик ищу.

— Ничего, кроме меня, сегодня не покажут.

— Я уже посмотрел твое шоу.

— А теперь я предлагаю натуру. Останемся дома вдвоем…

Она наклонилась, и лицо Конрада утонуло в ее декольте. Рот Брук пылал страстью. Ради него она была готова забыть о работе, и Конрад перестал сопротивляться ее нежным губам.

— А как же китайский фуршет? — спросил он.

— Закажем китайские блюда из ресторана, — лукаво улыбнулась она.

Брук взяла его за руку и повела наверх. Конрад с сожалением оглянулся на книгу, торчащую из-под дивана.

Лежа в постели, Конрад смотрел на потолок и думал о Серене. Секс с Брук, конечно, снял накопившееся напряжение, но принес чувство вины.

Их свидания с Брук начались еще в школе, и его первый опыт любви произошел с ней. После выпускного вечера пара не сложилась — Конрада ждали другие женщины и археология; лишь изредка он видел обрывки ярких репортажей Брук на каналах «Эн-би-си» и «Фокс». Все воспоминания о прошлой жизни исчезли бесповоротно, когда они с Сереной встретились в Южной Америке, но Серена оставила его, и Брук вновь появилась на горизонте: после фиаско в Антарктиде Конрад вернулся в Вашингтон, где они и воссоединились. Конрад ежедневно бегал в Монтроуз-парке, всего в нескольких кварталах от дома. Брук выгуливала собаку. Они столкнулись у похожих на сплетенные кольца солнечных часов парка. Это называют судьбой. Кажется, он тут же переехал к ней. Даже пес, наверное, понял, что для него не осталось места в сердце Брук, — бедное животное сбежало из дома за день до переезда. С тех пор они были неразлучны, и теперь, после смерти отца, только Брук связывала его с прошлым.