Конрад полез по громоотводу к Сиверсу. Тот пытался просунуть баллончик через отверстие, но опорная рамка навершия была слишком мала.

— Остановись, Сиверс! — крикнул Конрад. — Подумай о несчастных жертвах.

— Мы не на демократических выборах, Йитс. Твой голос не учитывается! — завопил Сиверс, с усилием пытаясь пропихнуть баллончик в отверстие. — Да и когда он учитывался? Мы в республиканском государстве, созданном сильными властителями: править страной должна элита общества.

— Вроде «Альянса»? — Конрад сунул руку за спину и вынул масонский кинжал, который Сиверс отобрал у старика Геркулеса.

— Знаешь, почему Вашингтон и отцы-основатели так ратовали за правительство представителей? Потому что они и были представителями! — проорал Сиверс, протолкнув баллончик в отверстие. Его палец замер над кнопкой. — Они-то и собрали шайку, альянс. Ничего, я все исправлю.

— А вот это ты исправишь?

Конрад вонзил кинжал в шею Сиверса.

Макс взвизгнул и выпустил из рук баллончик, который со стуком упал вниз, в темноту пирамидальной верхушки монумента. Сиверс потерял равновесие, выдернул кинжал из шеи и с удивлением уставился на масонские знаки, заляпанные кровью.

— Фон Берг, — прошипел он, захлебываясь кровью.

— Что? — не понял Конрад. — Кто?

Глаза Сиверса закатились, сознание оставило его, тело подергалось в конвульсиях еще несколько секунд, а потом рухнуло с пятидесятифутовой высоты на обзорную площадку внизу.

Конрад дотянулся до алюминиевого навершия и толкнул его сбоку, словно дверцу на петлях. Навершие установил полковник Томас Линкольн Кейси, тот самый масон Кейси, который строил Библиотеку конгресса. Конрад без труда прочел латинские буквы на восточной стороне навершия, которые, по проекту, можно было прочесть лишь с небес: «LAUS DEO». «Во славу Господню», — повторил Йитс по-английски и захлопнул отверстие.

Он спустился по лестнице и рухнул на пол смотровой площадки, рядом струпом Сиверса. На лице Макса оставалась кривая ухмылка. Конрад проверил пиджак убитого, вынул Ньюбергский договор и перепрятал в свой карман. Затем потянулся было за баллончиком со смертоносным вирусом, но услышал грохот сапог по ступеням снизу. Сержант Рэндольф в бронежилете поднялась на смотровую площадку.

— Брось оружие! — крикнула она. — Руки вверх!

За ее спиной замелькали полицейские, к ним присоединились около дюжины полицейских Национальной парковой службы.

Конрад медленно положил «глок» на пол и поднял руки вверх. Левое плечо полыхало болью.

Сержант Рэндольф ногой отбросила пистолет.

— Вот черт, Йитс, — сказала она. — Ты уложил Макса Сиверса.

— Зато он не успел уложить миллионы людей. В баллончике на полу — птичий грипп. Сиверс собирался выпустить вирус над Эспланадой. Срочно вызывайте группу бактериологического контроля.

— Надо срочно вызвать врача для тебя, — сказала Ванда, глядя на пропитанное кровью плечо Йитса.

Конрад покачал головой:

— Нет времени. Помоги мне вернуться к Серене.

— К сестре Сергетти? Ты и ее втянул во все это!

Над местом празднования звучали пушечная канонада и взрывы фейерверка. Конрад и «Крысы» сержанта Рэндольф ворвались в секретные подземные лаборатории под станцией метро «Ланфан-Плаза». Зал заседаний «Альянса» был пуст.

Серена исчезла.

Исчез и глобус.

Боль предательства, которую ощутил Конрад, была сродни боли от кинжала в сердце.

Белый дом

Пятое июля 2008 года

На следующее утро к девяти часам Конрада пригласили в Овальный кабинет. Президент сидел на диванчике, потягивал виски и пустыми глазами смотрел в столь же пустой камин. Легкий дождик барабанил в окно у него за спиной. Справа от камина стояла небесная сфера.

— Ньюбергское соглашение у вас с собой, доктор Йитс?

— Да, господин президент.

Конрад с рукой на перевязи присел на диванчик напротив, не отрывая глаз от сферы и размышляя, куда делась Серена. Над каминной полкой висел портрет Джорджа Вашингтона. У Конрада было такое чувство, что Вашингтон изучает его столь же внимательно, как и другой президент.

«Интересно, — подумал Конрад, — знает ли президент, что восточное крыло Белого дома спроектировано архитектором Йо Минг Пеем в форме треугольника, как символическое изображение трех ветвей федеральной власти, расположенных на склоне Пенсильвания-авеню, авеню Конституции и Шестнадцатой улицы? Нет, сейчас обсуждать это нежелательно».

— Полагаю, второй глобус в данный момент в Ватикане, в полной безопасности. Есть места, где даже мы не сможем наложить на него руку. Жаль, ведь эти глобусы должны быть в паре.

— Об этом я как раз и хотел поговорить, господин президент, — ответил Конрад. — Сестра Сергетти видела подписи на договоре, так что секрета они не представляют. Мы могли бы поменяться: договор на глобус Земли.

Президент внимательно посмотрел на него.

— А что, если поменять договор на вашу свободу, Йитс? Чтобы мне не пришлось бросить вас в тайную тюрьму?

Конрад вручил президенту договор.

Президент развернул документ и достал очки. Дурной мыслью в голове Конрада пронеслось, что президент сейчас повторит знаменитые слова Вашингтона, сказанные в Ньюберге: «Джентльмены, с вашего позволения я надену очки, ибо на службе своей стране я не только поседел, но и почти ослеп».

Президент быстро просмотрел текст договора, откинулся на спинку диванчика и взглянул на Конрада поверх очков.

— Некоторые из подписей под договором… Я в шоке.

— Вы имеете в виду вашего предка, Джона Маршалла, господин президент? — подсказал Конрад. — Шестая фамилия сверху, обратите внимание.

— Спасибо, вижу, — сухо ответил президент. — Должен вас разочаровать, доктор Йитс: я и понятия не имел о глубине связи моей семьи с «Альянсом». Как вы узнали на собственном опыте, если корни уходят так глубоко в американскую историю, подобные казусы неизбежны. Кто-то из потомков этих людей окажется важной шишкой в «Альянсе», а кто-то — нет. Их непросто вывести на чистую воду, но мы этим займемся.

— Как взялись за сенатора Скарборо?

Утром дом Скарборо в Виргинии навестили сотрудники ФБР. Расширенный совет присяжных Верховного суда занялся расследованием связи сенатора с пентагоновским подрядчиком — миллиардером из мира биотехнологий Максом Сиверсом.

— Похоже, Скарборо получал неплохой откат с Сиверса. — В голосе президента звучало неподдельное потрясение. — Положение сенатора в конгрессе, его председательство в Комитете по вооруженным силам, контроль средств, выделяемых на оборону, — все это позволяло Скарборо манипулировать заказами и направлять контракты в компанию Сиверса. Возможно, назначение Сиверса в ДАРПА имеет те же корни.

«Так вот как у вас тут все решается», — подумал Конрад.

— Значит, Ньюбергское соглашение вам нужно для того, чтобы узнать имена?

— Не говорите глупостей, Йитс, — ответил президент. — Мы в Америке. Всем плевать, кем были ваши предки или кем они не должны быть. О человеке здесь судят по делам, а не по корням. Грехи отцов не ложатся на детей, вам ли этого не знать?

Конрад горестно вздохнул: напоминание об отце, генерале Йитсе, и Антарктиде прозвучало вовсе не тонким намеком.

— Последствия Ньюбергского договора и требования «Альянса» — вот что угрожает нашей безопасности, — перешел к объяснению президент. — Научно-технологический прорыв оказался сильнее способности политиков и генералов четко представить себе его последствия. Именно это и предрекал Платон в «Атлантиде». Ее разрушили не природные катаклизмы, и если мы, американцы, не поймем этого, то наша судьба окажется столь же печальной. Пророчество Френсиса Бэкона в «Новой Атлантиде» — именно об Америке. Подумать только, несколько лет назад я дрожал при мысли о возможном применении террористами биотоксинов для массового поражения населения, а Макс Сиверс тем временем собирался организовать поточное производство с этикеткой «Сделано в США». Слава Богу, вы остановили его.