Серена вышла из зала в переполненное фойе, достала смартфон и вызвала Бенито с машиной. В полумраке застекленного зала пресса собиралась у входа, за синей бархатной лентой. Туда Серена и направилась, как вдруг откуда-то вынырнул Макс Сиверс и преградил путь к Конраду.

— Серена! — Макс приветливо улыбнулся.

Серене пришлось остановиться. Прежде чем президент США назначил Макса помощником при Министерстве обороны. Сиверс часто снабжал Серену бесплатной вакциной для гуманитарных миссий в Африке и Азии, поэтому его нельзя было проигнорировать.

— Дежа-вю, Макс. Кажется, всего несколько дней назад именно здесь ты показывал мне весьма загадочные фотографии. Какими судьбами вновь пожаловал?

— Бью в барабаны и здесь, и на Капитолийском холме — идет пандемия гриппа. А ты? Говорят, ты объясняла китайцам, где строить новую плотину?

Серена украдкой посмотрела в сторону толпы журналистов, откуда многочисленные объективы выхватывали появляющихся время от времени высокопоставленных лиц. Конрад заметил ее и махнул рукой.

— Как тебе обновленный Пекин? — спросила она, уводя Макса от входа в зал для делегатов.

— Технологическое чудо, — ответил Макс, стараясь успевать за ней. — Впрочем, китайцам надо отдать должное — они предусмотрели все случайности. Даже церемония открытия назначена на восьмое августа, потому что цифра «8» для них счастливая.

— Да, ведь это же восьмой день восьмого месяца восьмого года нового тысячелетия! — с деланным удивлением произнесла Серена. — А я-то считала, что знак дьявола — три шестерки. А ты что думаешь по поводу миллиона обездоленных этой Олимпиадой?

— Ты говоришь о тех, у кого дома и так не было ни водопровода, ни электричества? — съехидничал Макс. — По-моему, это называется прогресс.

— А разрушение древних храмов, их собственной истории? — Серена искоса посмотрела на него.

— Очевидно, китайцы не разделяют твою любовь к древним храмам. Они смотрят в будущее — знают, что появится другая цивилизация и снесет их Олимпийский парк так же, как они сносят древние храмы.

Серена остановилась.

— Интересно, ты бы так же отнесся к разрушению этих храмов? — Она указала на очертания Манхэттена, в сторону от зоны для прессы, подальше от Конрада.

Макс проследил за ее жестом и улыбнулся.

— Будь это деяние Божье, вроде цунами, мое горе не знало бы предела. Но если правительству понадобится затопить район для блага общества, как поступили китайцы, — это другое дело. Ты видела?

Макс подвел Серену к макету города в фойе — официальному плану развития олимпийской зоны Пекина. Табличка гласила: «Ось цивилизации». Бесконечный пиар.

— Впечатляет, правда?

Серена взглянула на макет нового центра. Китайцам удался двадцатипятикилометровый бульвар, соединяющий Олимпийский парк на севере и императорский Запретный городе площадью Тяньаньмэнь. Над частью бульвара висела табличка: «Тропа тысячелетий».

— Ну не опрометчиво ли, Макс? Эта пекинская ось выглядит в точности как Новый Берлин, который так и не удалось построить Гитлеру.

— Забавно, что ты об этом упомянула, — рассмеялся Макс. — Архитектором был Альберт Шпеер-младший, сын того самого Шпеера, который проектировал Новый Берлин для величественной империи Гитлера, «германскую столицу мира», столицу так называемого Тысячелетнего рейха.

— Не может быть! — ахнула Серена.

— Еще как может. Милый старикан, невероятно талантливый. Я хотел, чтобы он проектировал штаб-квартиру для корпорации «Си-Джен» в Калифорнии, но где мне равняться с китайцами!..

— Интересно, Шпеер копирует работу отца или хочет его превзойти? — Серена не отрывала взгляда от макета.

— Именно этим вопросом задался немецкий журнал «Ди Вельт», когда проект был обнародован, — ответил Макс. — Пустые домыслы! Китайцы настаивают, что проект Шпеера — всего лишь воплощение их собственной идеи некой центральной оси, а сам замысел веками витает в планах императорской столицы. Важно другое: где Шпеер-старший черпал вдохновение для Нового Берлина?

— Я вся внимание.

— Он копировал проект Эспланады Пьера Ланфана в Вашингтоне. Более того, Шпеер утверждал, что план Ланфана основан на картах из Древнего Египта и Атлантиды. Вот она, задачка для доктора Йитса!

Наживка слишком плохо скрывала крючок. Ни к чему хорошему такой разговор не приведет.

— Атлантида? — Во взгляде Серены читалось сомнение. — Не напускай тумана, Макс. Помни, что без твоей вакцины нам будет трудно.

Не медля ни секунды, она направилась к выходу, от волнения задерживая дыхание. Конрад затерялся где-то в толпе журналистов у синей ленточки, но Серена даже не глянула в его сторону, а пошла к поджидавшему лимузину. Бенито закрыл дверь, скользнул за руль, и машина тронулась.

Конрад пришел в бешенство оттого, что Серена любезничала с Максом Сиверсом — миллиардером, прикидывающимся филантропом. Впрочем, раскрываться было нельзя. Кипя от бессильной ярости, беглец миновал лабиринт заграждений перед зданием ООН и остановил такси.

— «Кристи», — бросил он, когда машина тронулась и влилась в полудневный поток. Водитель взглянул на пассажира и спросил, где живет Кристи.

— В Рокфеллеровском центре. Она — аукцион.

Конрад не знал, куда еще отправиться до встречи с Сереной, поэтому назвал место назначения наобум, чтобы не говорить просто «Поехали!». Хуже всего, что в «Кристи» работала симпатичная помощник куратора, с которой он встречался от случая к случаю, бывая в Нью-Йорке. По иронии судьбы, ее звали Кристи. Что ж, она либо поможет разобраться с картой, либо подскажет ее аукционную стоимость и направит к какому-нибудь специалисту, чтобы расшифровать — главное, подальше от правительства.

Конрад вытащил сотовый телефон, который он забрал у наемника на «Аселе». Свой телефон он бросил под поезд сразу же по прибытии на вокзал «Пеннстейшн». Многое зависело оттого, нашли тела или нет и хватило ли у преследователей мозгов отследить номер. Может, нет? Хочется верить, что нет.

Не глядя на экран, он набрал номер Серены. Вызов прошел.

Тут же зазвонил телефон водителя.

— Да? — ответил тот.

Конрада прошиб холодный пот: на экране телефона высветился последний вызов убийцы в поезде. Глаза таксиста в зеркале заднего вида удивленно расширились.

— И ты из них? — Конрад направил пистолет убитого морпеха в голову водителя.

Слишком поздно он заметил, что таксист держал руль одной рукой, и еле успел пригнуться: пуля разорвала спинку переднего сиденья, а заднее стекло обрушилось градом осколков. Конрад выстрелил в водительское сиденье. Пуля раздробила позвоночник и швырнула водителя на рулевое колесо — руки плетьми упали по бокам.

Вот черт! Конрад ткнул водителя стволом в затылок. Голова таксиста безвольно свесилась на плечо, струйка крови потекла по шее.

Внезапно машина рванула вперед.

Конрад приподнялся, перегнувшись над трупом, и схватил руль, но машину безудержно сносило.

Что-то мелькнуло в зеркале заднего вида — «форд-эксплорер» со служебными номерами и красные мигалки позади него. Охватившее Конрада отчаяние сменилось гневом. Он выкрутил руль в сторону дороги, и такси помчалось вперед. Машина спецслужб пустилась в погоню, но Конрад вновь рванул руль в сторону, одновременно дернув стояночный тормоз. Машина ушла в глубокий занос и, выскочив на встречную, ринулась на «эксплорер».

Водителю «эксплорера» не удалось ни вытянуть пистолет, ни свернуть — такси приняло черный джип в лоб. Конрад зарылся лицом в труп водителя и отлетел назад от удара. Подушки безопасности мгновенно заполнили внедорожник.

Почти сразу же раздался звук сирен. Пошатываясь, Конрад выбрался наружу. В ушах звенело. Или это приближались полицейские сирены? Где-то взвизгнули тормоза.

— Эй! — раздался чей-то голос.

Из опущенного окна «мерседеса» его окликнула Серена. Она рывком открыла заднюю дверь с гербом Ватикана, приглашая его в машину. На мгновение Конрад остолбенел и решил, что ему привиделось. Губы Серены двигались, но он не разбирал слов. Наконец он нырнул в салон, дверь хлопнула, и машина сорвалась с места.