— А как именно удалось разрушить организацию?

— Ну, если без лишних подробностей… Скажем так, в течение многих лет судьи, журналисты и некоторые полицейские подразделения шли по следу, и вышли на ИРД, банк Амброзьяно, на П-2 и на все дела, которые связывали организации.

— А какова судьба Вийо, Марцинкуса и директора банка?

— Ко времени убийства Лучиани Вийо был тяжело болен. Даже потерял сон, но и мысли не допускал о том, чтобы его заместил Бенелли. Вийо пытался назначить себе преемника. Бенелли оказался человеком, слишком похожим на Иоанна Павла I, и тоже нанес непоправимый ущерб. После смерти Святого Отца Вийо успокоился и мирно скончался в марте 1979 года, удостоившись приличных похорон.

Марцинкус еще долго продолжал свои махинации в ИРД, пока его не поймали; тогда он вернулся в Чикаго. Там он скрывался в провинциальном приходе в Фениксе, штат Аризона.

Старый Джей-Си считал Марцинкуса настоящей сволочью — ни друзей, ни сообщников, ни союзников. Дружил он только с самим собой, преследуя исключительно собственные интересы. А потому епископ смог продолжать старые дела еще долгое время после того, как и Иоанн Павел I, и кардинал Вийо оставили этот мир. Во главе ИРД он оставался до 1989 года, пока на него не пали подозрения самого папы Войтылы.

— Что же до остальных… Кальви обнаружили мертвым в 1982 году, повешенным под мостом Блэкфрайерс в Лондоне. Объем растрат банка Амброзьяно в конце концов составил два миллиона долларов. Деньги пропали, но Джелли и Марцинкус получили весьма выгодные проценты. Вы хотели бы знать, куда пропал Джелли? — спрашивает старик и выдерживает театральную паузу. Понимает, что рассказ скоро завершится. — Сейчас он под домашним арестом на тихой итальянской вилле, в Ареццо. А я… меня, собственно, нигде нет.

Вновь воцаряется тишина. И Сара задаст вопрос, на который она пока не получила ответа, хотя ей отчаянно хочется выяснить истину:

— Как вы убили понтифика?

— Послушайте, синьорита Монтейро, вы же не рассчитываете, что я расскажу вам все в обмен на ничто, верно? Вы — мне, а я — вам, разве не так мы договаривались? Я свою часть договора выполнил. Теперь ваша очередь, — старик довольно улыбается, как человек, уверенный в собственной правоте.

— Это последний вопрос. Мне важно знать, как произошло убийство.

— А мне — где хранятся бумаги.

— Вы же сами сказали, что никаких сенсационных подробностей в них нет.

— Совершенно верно. И если бы документы оказались на месте преступления в ту ночь, то ничего страшного не случилось бы. Ведь записи содержали планы и проекты покойного. Но если бумаги обнаружатся теперь, столько лет спустя, то к ним отнесутся иначе.

Сара не могла не согласиться со стариком. С точки зрения религиозных организаций, Святая церковь оказалась бы лишена нравственных устоев и идеалов, которые сама же отстаивала.

К тому же документы подтверждали самим своим существованием, что кто-то приложил руку к их исчезновению. А это указывало на самые высокие сферы церковной иерархии, так что Церкви, скорее всего, так и не удалось бы снять с себя чудовищные подозрения в заговоре и убийстве.

— Но какое вам до всего этого дело? Сомневаюсь, что для вас настолько важны религиозные вопросы.

— Некоторые тайны лучше не выносить на свет, а некоторым скелетам лучше оставаться в шкафу.

— Рано или поздно кто-нибудь на них наткнется и вся правда откроется.

— Значит, необходимо приложить усилия к тому, чтобы это произошло как можно позже. Когда я умру, то судьба документов будет мне безразлична. Но пока будет лучше, если бумаги останутся при мне.

— Разве вы не собираетесь их уничтожить?

— Нет… Вероятно, они еще понадобятся мне. А теперь давайте сотрудничать: выполняйте обещание!

— Я сдержу слово. Но ответьте сначала на мой последний вопрос, — настаивает девушка, стараясь выиграть как можно больше времени.

Старик погружается в нервное молчание. Сара встревожена. Слова Джей-Си кажутся обманом, но ей все равно необходимо знать, как именно был убит понтифик. Она и сама не понимает, отчего ей так хочется выяснить истину.

— Давайте поступим следующим образом: вы расскажете мне то, что я хочу выяснить, а потом я поделюсь своей информацией…

— Но… — девушка чувствует неуверенность.

— Я всегда выполняю свои обещания, — уверяет старик.

Девушка убеждена: он говорит правду. Вот только рассказав правду, Джей-Си может либо оставить пленницу медленно умирать здесь, либо попытается ее прикончить сразу же.

— Я жду, — настаивает Джей-Си.

— Ну хорошо. Бумаги находятся в надежном месте.

Девушка выдерживает паузу.

— Я и сам это отлично знаю. Продолжайте, прошу вас. — Сухие интонации говорят о потере терпения.

— Настолько надежном, что вы не сможете получить к ним никакого доступа.

— Что вы имеете в виду? — угрожающе повышает голос Джей-Си. — Поясните.

— Документы в Ватикане, — блефует Сара, веря собственным словам. — Оттуда они были изъяты, туда они и должны вернуться. Бумаги понтифика принадлежат Ватикану.

— Вы, конечно же, шутите?

— Ничуть. Я говорю вполне серьезно.

Мрачное выражение на лице Джей-Си красноречивее любых слов. Внезапно проступившая бледность подчеркивает свойственные его возрасту морщины. Стариком овладевает приступ кашля. Сара впервые узнает в нем черты обычного человека Это уже не бездушный автомат, повелевающий жизнями других, а хрупкий старец, приближающийся к концу жизненного пути.

— Вы хоть понимаете, что сделали?

— А что такого? — Сара ощущает смесь страха и негодования.

— Теперь, по вашей вине, ваш отец и друзья — покойники.

— Ну что же… — глаза девушки наполняются слезами, но она старается сдержать рыдания, — я все равно верю, что поступила правильно. Вам своего добиться не удастся.

— Вы что, действительно полагаете, будто мне не удастся получить бумаги только потому, что они в Ватикане? Что никто на меня там не работает, как это было в 1978 году?

— Времена меняются.

— Не стройте иллюзий.

Но девушке очень хочется верить, что времена меняются.

Она убеждена: клерикальный консерватизм раз за разом набирает силу, Церковь становится все менее и менее современной и либеральной, чем хотелось бы Альбино Лучиани, но священники уже стали другими. Что в сегодняшнем Ватикане больше нет ни вийо, ни марцинкусов.

— Если времена не меняются, то вам не о чем беспокоиться. Завтра, самое позднее — в ближайшие несколько дней бумаги вновь окажутся у вас.

Но по взгляду старика Сара понимает: на самом деле все совсем не так…

— А где остальные?

— Остальные?

— Не прикидывайтесь идиоткой! Список имеется только у вас. Где остальные бумаги?

На мгновение возникает соблазн обмануть, но девушка тотчас же отказывается от этой мысли. Лучше не перегибать палку. Возможно, она и без того зашла слишком далеко.

— Я могу говорить только о списке. Об остальном мне ничего не известно.

Собеседник выжидает несколько мгновений. Собравшись с мыслями, трижды ударяет тростью об пол.

Тотчас появляется помощник.

— Заберите ее! Девушку, отца и предателя уничтожьте. Всех троих. Потом приведите ко мне Мариуса Ферриса. Нам предстоит еще многое обсудить. Но сначала я хочу видеть, как они умрут.

— Туда им и дорога! Чтобы язык не распускали, — с ухмылочкой отвечает помощник.

— Куда направить девушку? — спрашивает только что вошедший Барнс.

— На эшафот, — язвит помощник.

Барнс хватает Сару за руку и, недолго думая, вырывает девушку из хватки палача:

— Что вы делаете? — удивляется Джей-Си.

— Садитесь, — приказывает Саре начальник разведуправления, а затем поворачивается к старику:

— Она отправила бумаги в Ватикан.

— Я уже знаю. И она дорого заплатит.

— Несколько минут тому назад я получил звонок… как раз из Ватикана.

Джей-Си вздрагивает. Глаза подергиваются поволокой недоверия:

— И чего же от нас хотят?