Несомненно, самое оптимальное решение — прибегнуть к услугам Гвардии. Это армия, ставшая частью его организации, воины-гвардейцы славятся непобедимостью. При сложившихся обстоятельствах благоразумней всего было бы дать карт-бланш элитным воинам и запретить Джеффри Барнсу вмешиваться впредь до новейших указаний с итальянской виллы.

Старик всегда был человеком дела. Решения принимает быстро, хотя с некоторых пор в критические моменты любит посоветоваться с помощником. И хотя на своих людей он всегда мог положиться, новый помощник оказался настоящей находкой. Старательный, способный, упорный, готов к услугам круглосуточно, круглогодично. Ни детей, ни родни — даже самой дальней. Для старика получить в подчиненные такого человека — все равно что заручиться собственным существованием в будущем. Когда настанет время покинуть этот мир, останется тот, кто способен блюсти интересы организации. Истинный преемник. Тем более что молодой человек полностью разделяет идеи старика по поводу развития организации в ближайшие годы.

Сейчас помощник мчится по воздуху в частном самолете. Через час он окажется на вилле. Оба они, и старик и помощник, располагают средствами спутниковой связи, необходимыми для постоянного контакта, в том числе и на время авиаперелетов. Хотя ситуация — не повод для обсуждений. Наверняка молодой человек и без того разделяет его позицию. К тому же помощник может истолковать звонок как проявление слабости, просьбу о помощи. Будь они оба сейчас на вилле, все обстояло бы иначе. Можно было бы узнать мнение помощника по ходу обыденного разговора.

«Эх! И все-таки годы — тяжкое бремя!» — сокрушается старик. Много лет ему приходилось принимать серьезные решения в одиночку, но сейчас он испытывает беспокойство при мыслях о столь простой задаче, как устранение незнакомой женщины. Остается признать: при обычном раскладе дамочка давно была бы мертва, но двойной агент спутал все карты. Часа вполне достаточно, чтобы принять решение. Что же до «крота», то нужно попробовать урегулировать вопрос с Барнсом.

Стакан почти пуст. Старик ставит посуду на столик, набирает телефонный номер. Пришло время сделать очередной ход в этой партии.

— Джек, здесь замешаны америкосы. Нужно решать вопрос, а иначе проиграем, — говорящий вновь наполняет стакан виски, подносит ко рту, смачивает губы:

— Ликвидируйте ее.

Через вокзал Викторин проходит три ветки метрополитена: Кольцевая и Окружная, разбегающиеся от Тауэр-хилл — зоны, где расположены знаменитые Тауэр-бридж и деловой центр города, — к Эдвар-роуд, откуда линии расходятся дальше; и Виктория-лайн, соединяющая Брикстон и Вайтамстоун-сентрал. Для всякого, кто пожелает скрыться, лучше всего подходят Окружная и Виктория: Окружная, как подсказывает название, неизменно возвращается туда, откуда начинает свой бег.

Тем не менее, Сара Монтейро настолько встревожена, что ей изменяет ясность мышления. Самым лучшим направлением для бегства ей теперь кажется первый же попавшийся на глаза путь, пусть даже за дверьми поджидает прежний ад. Все, что угодно, лишь бы не попасться в руки неизвестной организации, страшнее которой, кажется, нет ничего.

Купив проездной билет в автоматической кассе, девушка сможет провести в дороге целый день, добираясь до любой из двухсот двадцати станций, располагающихся на двухстах километрах метро. Чтобы выследить ее, злоумышленникам придется запастись изрядным количеством специальной аппаратуры — и, конечно же, заручиться удачей.

Но Саре по-прежнему тревожно, ведь все ее передвижения ограничены замкнутым пространством. А значит, раньше или позже можно будет вычислить, где она. Как же запугал ее отец своей организацией таинственных преследователей! Может быть, он преувеличивает? Сколько времени потребуется, чтобы выследить ее и поймать?

Обдумав степень опасности, которая ей грозит из-за попавших в руки документов, Сара, тем не менее, решила пойти на риск. Иного выбора не оставалось.

Девушка вставила в турникет проездную карточку. Распахнулись створки, готовые захлопнуться, едва лишь она пройдет мимо. Все. Будь что будет! Пути назад нет.

Сара выбрала Окружную и Круговую ветки. Спустилась на эскалаторе к поезду. Электричка, направляющаяся к Тауэр-хилл, прибыла на станцию через две минуты. Другая, до Вестминстера, будет через три минуты. Дистрикт-лайн — одна из самых длинных и старых в городе веток, по ней ездят с девятнадцатого века.

В этой части подземки идущие в противоположные стороны линии размещаются рядом: можно видеть платформу напротив. И как раз в этот момент там появилась электричка до Уимблдона.

На платформе, где находится Сара, немноголюдно. Пожилой джентльмен, читающий «Таймс». Две молоденькие девушки щебечут, перебрасываясь фразами. Уходит опоздавшая электричка, задержавшаяся на противоположной платформе. Сара всматривается в красные сигнальные огни, едущие к Уимблдону в окружении туннельной черноты.

Она смотрит на табло. Еще минута — и распахнутся двери электрички, она будет спасена.

Неизвестно откуда повеяло пронизывающим до костей холодом. Стало еще неуютней. Девушка устала, ее клонит в сон, но страх вытесняет все остальные чувства. Когда все закончится, случившееся непременно скажется на внешности: она привыкла к восьмичасовому сну. Недосыпание может довести до нервного срыва — об этом не понаслышке знают сотрудники редакции. Тем не менее, сейчас она способна думать лишь о том, как бы скрыться. И не знает, что преследователи в своем логове располагают сложной техникой, тревожно попискивающей в ответ на всякое перемещение или расчет по карточке, как случилось, например, во время покупки гамбургера или проездного.

В ушах раздается рев, и девушка возвращается к действительности. В глубине туннеля, там же, где скрылись красные огни предыдущего состава, показались новые — желтые, с каждым разом становящиеся все ярче и ярче. Приближается поезд.

Раскрываются двери, выпуская пассажиров. Людей в вагоне немного. Какой-то парень дремлет, широко расставив ноги.

На первый взгляд двое мужчин, только что сошедшие на первую платформу из одного из идущих в Уимблдон поездов, кажутся обыкновенными служащими. Но есть в их внешности нечто, не соответствующее обычному облику лондонских клерков. Как-то уж слишком обеспокоенно оглядываются они по сторонам.

Сара старается быть незаметной; втягивает голову в плечи и задерживает дыхание. «Служащие» заглядывают в какую-то бумажку — должно быть, сверяют фото человека, за которым охотятся. Они далеко и сюда точно не доберутся.

«Закрывай свои чертовы двери и поезжай!» — мысленно ругает Сара машиниста.

Прерывистые сигналы сообщают о закрытии дверей. Несколько секунд — и поезд разгоняется по направлению к Тауэр-Хилл. Сара с облегчением вздыхает, и как только состав полностью скрывается в туннеле, она, вытянувшись, устраивается на скамье. Никогда бы не подумала, что монотонное постукивание колес в метро может оказаться таким радостным.

За стеклами дверей Сара видит тех, кто едет в других вагонах. В следующем вагоне девушка замечает женщину и двоих мужчин. Какой-то молодой человек смотрит DVD-плеер…

И тут Сара увидела его! В темном костюме, таком же, как и типы на станции возле вокзала Виктории. Он стоит, сравнивая лицо девушки с другим, на фото в руке… Он только что узнал ее. Точно!

Человек подносит к губам указательный палец, давая тем самым понять: лучше не шуметь. Направляется к ней. Сара тоже идет — но в обратную сторону, стараясь максимально увеличить расстояние между ними. Бежит к хвосту вагона. Добравшись до двери, распахивает ее. Прочие пассажиры, хотя и заметили закрывание-открывание створок, тут же утрачивают к происходящему всякий интерес.

Поезд начинает тормозить у станции Сент-Джеймс-парк. Незнакомец по-прежнему тщательно высматривает хоть какой-то знак, который помог бы ему выйти на след женщины, скрывшейся в последних вагонах.

Все происходит молниеносно — вспышкой, диким выбросом адреналина, вызванным страхом. В таких случаях силы утраиваются, а путь к спасению подсказывают инстинкты. Сара сидит на корточках, сгорбившись, прижавшись спиной к одному из сидений у выхода. Прошла десятая доля секунды — и вот девушка уже выбегает из состава на платформу и мчится что есть сил.