— В сложной ситуации быстрота — единственный выход. В пять с половиной часов утра того же дня, через сорок пять минут после того, как обнаружили тело понтифика, в Ватикан уже прибыли бальзамировщики. Учитывая обстоятельства дела, вполне возможно, что братья Синьораччи приехали заранее и оставались наготове, хотя итальянское законодательство позволяет проводить бальзамирование только через сутки после наступления смерти.
Сара лишь качает головой.
— В шесть часов вечера того же дня Иоанн Павел I уже забальзамирован. Совершено вопиющее преступление.
— Но разве существуют яды, которые не заметили бы судмедэксперты?
— Папа не был отравлен.
— Разве нет?
— Нет. А значит, эксперты не ошибались.
— Тогда получается…
— В общем, — в беседу вмешивается отец, — и дураку понятно, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Простой сердечный приступ никогда не вынудил бы врагов Папы действовать столь необдуманно и поспешно. Особенно учитывая их опыт. Ведь после смерти Павла Шестого, несколькими месяцами раньше, они действовали иначе.
— Не понимаю, зачем сравнивать…
— Все очень просто: в Ватикане есть участники заговора с целью убийства понтифика. Сперва они старались просто контролировать Лучиани, но тот оказался сильным игроком и решил внести изменения в структуру Ватикана. Святой отец вознамерился отделить зерна от плевел, а значит, избавиться и от кардиналов Марцинкуса и Вийо, заменив их кардиналами Личи и Бенелли соответственно. Тогда члены П-2 поняли, что им грозит опасность, и Джелли со свойственной ему находчивостью пустил в действие план, который был выполнен в ночь с 28 на 29 сентября.
— А кто именно убил понтифика?
— Имени убийцы никто не знает, но, скорее всего, это был человек, который сейчас идет по нашим следам.
— Значит, он связан с П-2?
— Именно. Он и тогда состоял в ложе, и состоит в ней до сих пор.
— А разве его имя неизвестно?
— Только инициалы.
— Какие же?
— Джей-Си.
— Но какое отношение ко всему этому имею я? — спрашивает Сара, впервые надеясь получить от отца вразумительное объяснение.
— Какое отношение к этому имеешь ты? — громко переспрашивает капитан и вздыхает, пытаясь собраться с мыслями и подыскать нужные слова.
Ему важно, чтобы дочь правильно поняла его…
— Вальдемар Фиренци много лет состоял в П-2 — так же, как и я. Он нашел небезызвестные тебе пропавшие документы. Много лет он распутывал связи, выискивал следы, и наконец, уже отчаявшись найти ответ, обнаружил разгадку в самом неожиданном месте…
— Где же?
— В Тайных архивах Ватикана.
— В Тайных архивах? Как документы могли туда попасть?
— Совершенно не представляю. Спросила бы у Джей-Си… хотя лучше тебе с ним не встречаться, — отвечает Рауль. — Должно быть, когда стали умирать соучастники преступления, он почувствовал себя большей безопасности. Разумеется, оставить бумаг у себя было крайне непредусмотрительно, но все это лишь домыслы…
— Согласна. Ну и ладно. Значит, Фиренци нашел документы… а что потом?
— Вскоре Пьетро Савиоти из Римского следственного департамента вновь начал расследование по делу Иоанна Павла I, и бумага приобрели исключительную важность. Понимая всю их ценность и то, сколько человек желали бы, чтобы документы исчезли, кардинал решил вывезти бумаги из Ватикана и разослать по никому не известным адресам, но поскольку уши есть даже у стен Святого Престола, кардиналу грозила опасность.
— Что же произошло?
— Фиренци отправил фотографию папы Бенедикта XVI Арагону и Павлу Ринкону, как сообщение, доступное лишь посвященным. Кроме того, какая-то неизвестная причина заставила его отправить список тебе. Но почему перечень членов ложи остался у кардинала, а не был отослан с первым комплектом документации — загадка.
— Но для чего было отправлять бумаги именно мне?
— Потому, что ты — его родственница. Разве не помнишь наши разговоры о кардинале, когда ты еще была маленькой? Давнишние события, произошедшие в Риме, помешали вашему знакомству. Ему был нужен человек, не связанный с организацией. Увидев в списке твое имя, он подумал, что ты могла бы попробовать связаться со мной, и сразу же решил действовать. Хуже всего было бы, если бы ты не заметила документов. Но кардинал не предусмотрел, что его могут схватить. Однако так и случилось. А потому весь план едва не рухнул.
— Его поймали?
— Да.
— И что потом?
— Наверняка его уже нет в живых, — вполголоса отвечает отец.
Сара погружается в печальные размышления.
— Надо же… А я и не знала, что у меня в Италии есть родственники.
— Пусть тебя не вводит в заблуждение фамилия: Фиренци был чистокровным португальцем.
— Ну и что! Он все равно нас всех подставил!..
— Не говори так!
— Почему это? Правда же! Сунул нос в дела, которые и без него шли неплохо… что он о себе вообразил, чего добивался?
— Он хотел рассказать правду.
— И без этой правды все было замечательно. Оставалась бы себе тайной за семью печатями.
Рауль достает из внутреннего кармана пиджака бумагу с портретом Бенедикта XVI.
— Что это такое? — удивляется Сара.
— Я получил этот рисунок в Мадриде, от падре Фелипе.
Капитан протягивает листок дочери. Он не знает испанского, но понимает почти всё:
Сегодня, когда мне исполнилось семьдесят четыре года, старые ошибки вновь напоминают о себе. Мне понятна божественная ирония: я понимаю, что за всеми событиями стоит Создатель. Мотивы и последствия наших поступков становятся ясны не сразу, мы исходим из благих побуждений, желая достичь благородной цели, но со временем видим весь ужас, всю злобу и жестокость последствий совершенного нами. И хотя остаток дней мы проводим в полном самоотречении, искупая причиненное зло добром во имя ближнего, темное прошлое неустранимо, оно неумолимо преследует нас, подбираясь все ближе и ближе, чуть слышно приговаривая: «Не уйдешь… нет, не уйдешь…» — пока зловещие посулы не сбываются, как сегодня, в день моего рождения. Я хочу подарить тебе на прощание это письмо и портрет моего дорогого Папы, который ты сумеешь осветить, помолясь. Что же до меня, то я ухожу, признавая, что из трусости решил умереть за Святого Отца, и ничего не предпринял, чтобы избежать смерти.
— Я получил письмо от испанских властей, когда приехал на похороны Фелипе, моего старого друга.
— А разве содержание письма не показалось тебе странным?
— Никто не догадался. К тому же мне посчастливилось вычислить людей из Организации — так, что никто из них не успел завладеть письмом. В Буэнос-Айресе ничего не получилось. Там не только убили Пабло, но и забрали портрет.
— А что такого особенного в этом портрете?
Рауль достает крошечный ультрафиолетовый фонарик:
— Подвинься ближе. Гляди!
Сара неуверенно наклоняется к отцу, сгорая от любопытства. Рафаэль тоже поглядывает в их сторону, продолжая при этом вести автомобиль. В ультрафиолетовом свете лицо Бенедикта XVI исчезает, на его месте проступает искусно созданное тысячами флюоресцентных нитей лицо старика.
— Кто это? — удивляется Сара.
— Не знаю, — признается капитан.
— Двойной портрет, — поясняет Рафаэль.
Рауль выключает фонарь, и на рисунке тотчас же вновь появляется лицо Бенедикта XVI.
— Ничего не понимаю…
— Я не знаю этого человека, но наши преследователи, должно быть, уже взяли след. Предположим, что это — тот самый синьор, у которого сейчас находятся документы, — говорит Рауль. — А потому нам необходимо найти связь с двумя остальными частями головоломки, доставшимися Саре, — произносит Рафаэль.
— Какими именно? — уточняет капитан.
— Шифровкой, которую — к счастью или несчастью — разгадал твой друг, — продолжает Сара.
— А еще есть ключ…
— Совершенно верно.
Ключ! Сара совсем забыла о нем. Девушка достает крошечный ключик из кармана джинсов, и демонстрирует его отцу. Скорее всего, от небольшой сейфовой ячейки или маленького замка.
