— Забавно. Я хотел сказать то же самое. Но приступаем. Почему ты до сих пор одна?
— Мне нравится быть одной.
— Тебе уже двадцать восемь. Раньше незамужних в таком возрасте считали старыми девами. А разве ты не хочешь иметь детишек? Ухаживать за ними, читать на ночь сказки...
— Не будем на эту тему. — Кэйтлин слегка разозлилась, потом с дрожью в голосе заявила: — Кстати, у меня был настоящий жених.
— И что случилось?
— Он погиб, — девушка тяжело вздохнула. Эйден хотел знать подробности.
— Каким образом?
— Разбился на мотоцикле. Обожал свою машину. Иногда мне казалось, больше, чем меня.
— И давно произошла трагедия?
Будто вчера, подумала Кэйтлин. Так свежи были воспоминания. Но после страшного известия о гибели ее друга прошло уже почти пять лет.
— Мы познакомились еще в школе, — с печалью в голосе сообщила девушка. — Больно до сих пор. Никак не могу поверить в смерть близкого человека.
— Да. Потерю любимого пережить трудно. Сочувствую.
Кэйтлин удивили мягкие нотки в его голосе. Совершенно другой тон, без всяких подковырок, без сарказма. Может, Эйден Флинн по жизни и неплохой парень. Скорее всего, так оно и есть. Но сейчас надо отдохнуть от него.
— Извини, — обратилась девушка к партнеру по шоу, — что-то я устала. Хочу немного полежать. — Кэйтлин спряталась под одеяло.
Эйден не уходил. Не хотел оставаться один. С позволения Кэйт прилег рядом.
Несколько секунд тишины. Напряжение, витающее в воздухе. И разрядка.
— Но у тебя-то тоже наверняка была подружка? — Кэйтлин улыбнулась.
— Ну, была. Одна, потом другая...
— Значит, ты очаровываешь всех подряд?
— Осторожно, Кэйтлин. Не делай из меня ловеласа. Неужели я так легкомысленно выгляжу? Или я просто тебе не нравлюсь?
— Пока не могу сказать точно...
— Думаешь, я не способен на серьезные отношения? Не умею любить по-настоящему?
— Я так не говорила, — загадочно улыбнулась девушка.
— Спасибо. Успокоила. Значит, у меня не все потеряно.
— Не понимаю, о чем ты?
Эйден был слегка разочарован. Явно, девушка к нему совершенно равнодушна. Не то чтобы он считал себя слишком опытным психологом, но достаточно хорошо разбирался в людях. И хоть, как это было сказано ранее; ситуация и находилась под его контролем, с некоторыми вещами Флинн ничего не мог поделать. Заставить Кэйтлин Рурке симпатизировать ему? Практически невозможно. Только если он сумеет затронуть каким-то образом ее душу.
— Однажды у меня случился роман. Мы общались целых полгода, — Эйден и сам не знал, зачем ляпнул такую ерунду.
— Шесть месяцев? Да. Срок огромный. — Кэйтлин чуть не рассмеялась. — А потом?
— Я ее выгнал.
— Видимо, так и поступают серьезные мужчины, — девушка посмотрела на Эйдена с презрением.
— Но я же не собирался жениться. В чем моя вина?
— Послушай, мне это неинтересно. — У девушки отчего-то заболел желудок. Видимо, сказывалось нервное напряжение. Она постаралась перевести разговор на другую тему. — Скажи, а у тебя была хорошая мама? Заботилась о своем мальчике?
Лучше бы не спрашивала. Эйден Флинн всю жизнь чувствовал себя одиноким. Его мать, будучи не слишком ответственной, нарожала целую кучу детей, которую только чудом удавалось прокормить и одеть. А сказки на ночь она была читать не в состоянии — пила.
Флинн вообще не хотел говорить на данную тему, а потому повернулся на другой бок и выключил светильник над тумбочкой возле кровати.
— Спокойной ночи, Кэйтлин. На сегодня хватит.
Кэйтлин пыталась приспособиться к темноте. А еще она мысленно прокручивала их разговор. Да. Эйден, конечно, сложный человек, но точно не плохой.
Однако зачем перегружать свой мозг подобными размышлениями? Через три месяца они расстанутся. И все. Никаких обязательств. Ничего, что могло бы их связывать. Комедия закончится.
— Спокойной ночи, Эйден. — Как ей хотелось сказать «Прощай!».
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
За видеокамеры, отслеживающие каждый их шаг, естественно, отвечали операторы. И поэтому в доме Кэйтлин Рурке постоянно звучали мужские голоса.
Периодически девушка контактировала с «пришельцами» и многое узнала об их жизни. А вот Эйден Флинн избегал днем слишком откровенных разговоров, вел себя как хорошо законспирированный разведчик.
Исключением были краткие ночные беседы, как правило, через малюсенький холл, разделяющий их отдельные комнаты.
Из этих бесед Эйден и узнал, что Кэйтлин решила найти себе временную работу. За этим собиралась направиться в Дублин к некоему Магиресу. По рекомендации.
Но сейчас девушке было не до этого. Шоу продолжалось. Превозмогая головную боль, она уселась в свою машину, где ее уже поджидали Мик и Джо.
— Завтра познакомишь Эйдена с родителями? — Мик направил на нее камеру. I
— Ну, — девушка бодрилась, как могла. — Так мы планировали.
— А что тебя беспокоит?
— Да ничего. Пусть пообщаются. У меня очень хорошая, дружная семья. — На секунду у нее изменилось выражение лица. — Когда Лайм погиб, все мои близкие поддерживали меня. Я лежала пластом, не в силах пережить горе. А они ухаживали за мной, давали нужные лекарства, приносили еду в постель, поддерживали добрым словом...
— Семья — великая сила, — согласился Мик.
— И я такого же мнения, — поддержал его Джо.
А Кэйтлин думала уже о другом: Как бы не задеть машины, окружавшие ее со всех сторон. Господи, какое движение. Самый крутой ас не выберется из этого адского водоворота. Ужас. При таком количестве машин скоро вообще будет невозможно передвигаться.
Однако, едва они выехали из центра и направились в сторону пригорода, пробка рассосалась. И только девушка вздохнула с облегчением, как ее вновь взбудоражили.
— Кэйтлин, ты все еще скучаешь по нему?
Вопрос застал девушку врасплох. Давно ее не спрашивали о любимом человеке. Она беспомощно и печально улыбнулась.
— Да. Я скучаю. По его глазам, по звуку его голоса.
Наступившую затем тишину заполнило жужжание камеры. И снова вопрос:
— Ты надеешься встретить новую любовь?
Кэйтлин смотрела на дорогу, но все прекрасно слышала. Думала, как лучше ответить.
— Лайм был умным человеком. Он говорил — жизнь коротка, нельзя стоять на месте...
Прошло несколько часов. Уставшая после деловой поездки, Кэйтлин Рурке свернула на свою улицу и поставила машину у дома. Выключив двигатель, она обвела взглядом родные окна. Не смотрит ли на нее исподтишка оттуда Эйден Флинн?
— Скажи, Эйден отличается от Лайма?
Как же ей надоели наглые типы.
— Отличается. Только отстаньте. Отличается, как ночь ото дня.
Кэйтлин миновала гостиную и направилась в кухню.
— Эйден, что ты тут вытворяешь?
— Ничего особенного. Я голоден. Готовлю еду. — Он вскинул брови.
— Но в кухне такой погром.
— Ты преувеличиваешь. Просто выбираю посуду. — Эйден усмехнулся. — Мужчине тяжело управляться с кухонной утварью.
Она мотнула головой.
— Не надо было браться за непривычное для тебя дело.
На его лице промелькнула озабоченность.
— Просто хотел угодить и себе, и тебе.
Кэйтлин уставилась на ложку в его руке. С нее стекало на плиту что-то красное.
— Изобретенный тобою соус?
— Да. А что?
— Зря стараешься.
Она продолжала в оцепенении наблюдать за падающими каплями. На поверхности плиты уже образовалась маленькая лужица.
— Слушай, но ты же не повар.
— В общем, нет. Но практически я к этому готов.
Кэйтлин взялась за тряпку.
— Черт знает что. Испачкал плиту.
— Я готовлю фасоль с томатом. — Он демонстративно помахал ложкой.
— Фасоль? С томатом?
— Мне нравится это блюдо. А тебе? — Его белоснежные зубы сверкнули в улыбке.
— Смотря с чем его подавать. — Она усмехнулась.
В ответ Эйден снова помахал ложкой. На его светлой футболке появились маленькие красные точки.
