— Надо ехать дальше, — сказал Юсуф, отводя глаза.

Взгляд Камаля зацепил кое-что интересное. На полпути до дна от ударов пуль рухнул кусок стены.

И открылось нечто странное.

Из-под глины выглядывала гладкая, обработанная поверхность, покрытая письменами. В незапамятные времена эти ровные столбцы начертала рука человека. Камаль прищурился. Что за черт?

— Чего там увидел? — спросил Юсуф.

Камаль молча убрал фонарь в карман и подергал веревку. Пули сработали не хуже ножа, срезав привязанный труп паренька. Не обращая внимания на пятна крови, террорист вытащил веревку наверх.

— Спустите-ка меня.

На нужной глубине он уперся ногами и спиной в стены колодца. Боевой нож вполне успешно заменил ему лом, и осколки глины дождем посыпались на труп Хани.

Камаль уже не сомневался, что перед ним не простой камень. Он дорылся до углов плиты, уходящих далеко в глубь песчаной земли. Крепло ощущение, что это камера, похороненная глубоко под землей. И она здесь очень давно.

В свете фонаря стали отчетливо видны письмена, выбитые на камне несколько тысяч лет назад. Хотя прочесть их Камаль не мог, ему хватило ума догадаться: там, за камнем, что-то спрятано.

Что именно? Надо выяснить.

Он крикнул, чтобы ему спустили его рюкзак, и вскоре рядом повис маленький военный ранец. Камаль выудил оттуда щедрый заряд пластита.

Когда он вылез наверх, его встретили любопытные взгляды товарищей.

— Что там такое? — спросил хмурый Юсуф.

Камаль, доставая радиовзрыватель, взмахом руки позвал всех за собой.

Когда боевики укрылись за машинами, он нажал на кнопку.

Из дыры взвились огонь и дым. По машинам забарабанили осколки. Над двором повисло облако.

Еще не осела пыль, а Камаль уже заглядывал в несчастный колодец. Луч фонарика не пробивал клубы белесой мути. Чтобы оценить плоды своих трудов, террорист полез вниз.

Взрывом смело приличный кусок стены. Тело Хани окончательно скрылось под толщей грязи. Впрочем, Камаль забыл об убитом товарище.

Инстинкт его не подвел. В стене современного дома заряд пластита вышибает аккуратный квадрат, но здесь был настоящий камень двух футов в толщину. Плита дала широкую трещину, и за черным провалом угадывалась пустота. Камаль рукояткой фонаря сшиб болтающиеся куски кладки и сунул руку в дыру. Пальцы ощутили прохладный воздух.

Сунув туда фонарь, Камаль заглянул в камеру.

От того, что он увидел, перехватило дыхание.

Под Валонью, Нормандия, Франция

Семь месяцев спустя

Стояла полная тишина, только дождик барабанил по крыше домика в лесу.

Вдали, на грани слышимости, хрустнула ветка. Испуганный заяц, едва завидев источник шума, побежал прятаться.

Из кустов вышли шестеро мужчин в зеленом камуфляже. Пригнув головы, они с оружием на изготовку пробирались через заросли к дому. Внимательные глаза обшаривали местность.

Солдаты знали, что внутри находятся дети, а еще — что спасти их будет непросто.

Старший группы первым подкрался к облупившейся двери. Как и ожидалось, она была заперта. Отойдя на пару шагов, он взял ее под прицел, а парень слева от него снял с предохранителя помповый «ремингтон» и одним выстрелом разнес замок. Остатки двери рухнули внутрь.

Старший осторожно двинулся в дом. Во время подготовки его учили, что входящий первым рискует оказаться под огнем. А еще — что в пылу внезапной атаки выстрелы похитителей будут торопливыми и неточными. Его задача — отстреливаться под защитой бронежилета.

Но их никто не встречал. В прихожей было пусто. Команда разделилась на двойки, прикрывая друг друга на каждом повороте голых коридоров. Пальцы заранее выбрали свободный ход спусковых крючков. Зачистка дома проходила быстро и слаженно.

Внезапно слева распахнулась дверь. Стремительно развернувшись, старший увидел в проеме врага. Тот, опустив ствол вниз, с резким «клац-клац» передернул затвор дробовика.

Реакция солдата была мгновенной. Многократно отработанным движением он вскинул «глок» и дважды выстрелил. На таком расстоянии ему и прицел не понадобился. Похититель схватился за грудь и упал, выронив дробовик.

Отряд продолжил движение. В конце коридора была еще одна дверь. Старший под прикрытием товарищей выбил ее сапогом. В крови кипел адреналин. В сумраке комнаты взгляд первым делом зацепился за старое кресло с торчащей набивкой. Потом он заметил в другом углу грязный матрас и двоих детей на нем.

Мальчика и девочку связали вместе, спиной к спине. На головах у них были мешки. Светлые волосы девочки выбивались из-под грубой дерюги. Дети были одеты в грязное рванье.

Все шестеро бойцов, ощетинившись стволами, вошли в комнату. Остальные похитители как сквозь землю провалились. Стояла мертвая тишина. Только снаружи ветер шумел в голых ветвях, и вдалеке каркала ворона.

Старший, убирая пистолет в кобуру, направился к детям. Устройство, висящее на девочке, он заметил слишком поздно и уже ничего не успел предпринять.

Комнату залила ослепительная вспышка. Ошалевшие бойцы инстинктивно прикрыли лица.

Зажигательная мина была маленькой, но мощной. Дети вспыхнули как спички. Одежда потекла черными каплями. Занялись огнем волосы. Горящие тела упали в конвульсиях. Мешки на головах прогорели и осыпались. Стали видны белые, пустые глаза на закопченных лицах.

Комнату наполнили дым и едкая вонь горящего пластика. Расплавленные манекены рухнули на матрас, в озеро огня.

Распахнулась дверь, и внутрь зашел мужчина, высокий, светловолосый, в черных армейских штанах и черной майке с белой надписью «ИНСТРУКТОР» на груди.

Бен Хоуп руководил центром тактической подготовки в Ле-Вале. В данный момент он натаскивал бойцов антитеррористического подразделения. Их действия при захвате «убойного дома» выводились ему на монитор.

Солдаты опустили оружие, автоматически поставив на предохранители, хотя патроны у всех были холостыми. Едкий дым разъедал горло.

За спиной Бена в комнату вошел человек с огнетушителем. Тот самый якобы похититель, застреленный старшим. Его звали Джефф Деккер. Прежде чем стать заместителем Бена в Ле-Вале, он служил капитаном в полку боевых пловцов в британской армии.

На горящий матрас и оплавленных кукол обрушилась шипящая струя белой пены.

— Спасибо, Джефф.

Бен достал мятую пачку «Голуаз» и потертую «Зиппо». Прикурив, громко лязгнул крышкой зажигалки.

Потом обернулся к бойцам.

— Давайте посмотрим, где вы напортачили.

Разбор полетов занял два часа. Дождь прекратился, выглянуло солнце. Усталые стажеры гуськом побрели к жилому комплексу.

Бен посмотрел на часы.

— Мне пора. Вот-вот прилетит Брук.

— Если хочешь, я могу за ней съездить, — предложил Джефф.

— Спасибо. Только я еще хотел за вином заехать, а то наши запасы стремительно подходят к концу.

— Да уж, всухую мы долго не протянем, — ухмыльнулся Джефф.

Побитый зеленый «лендровер» Бена стоял во дворе. Сторожевой пес Шторм, едва завидя хозяина, бросился к нему из конуры. Бен открыл багажник, и здоровенная немецкая овчарка, царапая когтями железный пол, умостилась внутри. Машина тронулась по ухабистой дороге к выезду на трассу.

Выруливая по извилистым проселкам, Бен размышлял о последних месяцах и о тех переменах, что произошли в его жизни.

Он едва помнил юношу, каким был прежде, в свои двадцать бросившего изучение теологии ради службы в британской армии. В те дни в него словно демон вселился. Он постоянно работал над собой, и сила воли, помноженная на идеальную физическую форму и высокую мораль, спустя пару лет открыла ему дорогу в сверхэлитный 22-й специальный десантный полк. За следующие восемь лет боев во всех уголках мира он потом и кровью заработал звание майора.

И понял, что больше не хочет сражаться в грязных войнах ради наживы смутных фигур в коридорах власти. Когда остатки иллюзий развеялись, он навсегда покинул полк и обратил свои таланты на службу более высокой цели.