Уилл вошел за великим магистром в зал с высоким сводчатым потолком и мозаичным полом. На помосте стояло семь кресел. Гийом стал подниматься по ступенькам, и Уилл осознал, что они направляются к ним. Он сел рядом с великим магистром, чувствуя себя выставленным напоказ. В зал вошли несколько опоздавших. Затем соседние кресла заняли консул Венеции и четыре его советника, и двери с шумом захлопнули. Консул то и дело сморкался в квадратный шелковый платок и вообще выглядел нездоровым.

Он приветствовал собравшихся. Один из советников наклонился к Гийому и начал шепотом переводить.

— Сегодня мы будем обсуждать Триполи, — сообщил консул. — И решим, как действовать. Я пригласил нашего верного друга, великого магистра Темпла, в надежде получить мудрый совет. — Консул поклонился Гийому. Тот ответил поклоном и вежливой улыбкой. — Перед лицом новой угрозы мы должны ныне отбросить все наши несогласия.

Уилл обвел глазами людей на лавках. Задержался на знакомом лице во втором ряду. Андреас де Паоло, хозяин Элвин и крестный Роуз. Андреас поймал его взгляд и кивнул.

Сход начался.

Первым поднялся говорить тучный человек с высоким голосом:

— Сеньор консул, какие вести из Триполи?

— Кажется, у общины появились сомнения, — ответил консул. — Относительно решения привлекать к спору Геную. Что неудивительно с учетом их возмутительных требований. — По залу прошел шум. Консул продолжил, повысив голос: — Принцесса Люсия приняла условия общины о самостоятельности, и ее признали законной правительницей графства Триполи.

Шум усилился. Многие были приятно удивлены.

— Но к сожалению, сеньоры, это еще не конец истории. — Консул поднял руку, чтобы их успокоить. — Люсия, понимая сомнительность своего положения, встретилась с посланником дожа. — Он замолк, три раза чихнул и высморкался в шелковый платок. — Их встреча произошла на прошлой неделе здесь, в Акре. Принцесса сказала, что согласна и на самостоятельность общины Триполи, и на привилегии, которые требует Генуя. Вот так они договорились. Так что новая графиня Триполи пошла на поводу у Генуи?

Люди в зале громко заговорили. Некоторые встали.

— У нас всего три порта: Акра, Тир и Триполи. Как можно его отдавать Генуе?

— Если Генуя захватит Триполи, с Венецией на Заморских землях будет покончено! Они уже верховодят на торговых путях в Византию и Монгольскую империю.

— Не это сейчас мы должны обсуждать, — возразил консул. Ему пришлось кричать. — Конечно, нельзя позволить Генуе завладеть Триполи и вытеснить оттуда нас. Пусть правительницей станет принцесса, но не такой ценой. Но что теперь делать нам, когда принцесса, община Триполи и Генуя договорились?

— Послать корабли, — предложил один купец, — и заблокировать гавань, пока Генуя не откажется от своих требований.

— Это повредит не только их торговле, но и нашей, — возразил другой.

— Сеньор консул, а верховный суд не намерен вмешаться? — спросил Андреас.

— Нет, не намерен, — с горечью ответил консул. — Они не хотят вмешиваться.

— Есть еще одна возможность, — произнес некто шипящим голосом.

Уилл увидел в конце зала человека в расшитом черном плаще и черных перчатках, чье лицо скрывала серебряная маска, и вспомнил, что встретил его неделю назад на улице в окружении слуг.

— Говори, Бенито, — разрешил консул.

— Я знаю человека, который способен помочь. Это султан Калавун.

Присутствующие опять загалдели.

— И прежде случалось, — продолжил человек в маске, — когда мы просили мамлюков вмешаться в наши дела. А сейчас это в их интересах. Если Генуя завладеет Триполи, то она завладеет торговлей с Востоком, а это ущерб не только нам, но и мамлюкам. Султан Калавун вправе вступить с ними в переговоры.

— Мне неясно, Бенито, — сказал один купец, поднимаясь, — почему община Триполи и Генуя станут слушать советы египетского султана.

— Все очень просто, — ответил Бенито. — Султан Калавун может остановить торговлю Генуи с Египтом. И Генуя потеряет больше, чем получит, завладев Триполи.

Один из советников наклонился к консулу и что-то прошептал, тот кивнул. Собравшиеся оживленно переговаривались, и Уилл видел, что они поддерживают Бенито.

Потом были высказаны еще идеи, которые не вызвали особого энтузиазма. Купцы вернулись к предложению Бенито.

— Кто поедет к султану? — спросил один из присутствующих.

Бенито заговорил снова:

— Достопочтенный сеньор консул, как вам известно, я давно торгую с мамлюками и хорошо знаю Каир. И буду рад, если вы изберете меня своим посланцем.

Советник опять что-то прошептал консулу. Тот некоторое время молчал, сморкаясь в платок.

— Прекрасно. Я принимаю твое предложение, Бенито. Ты отправишься в Каир и повезешь султану от меня письмо с объяснением дел и просьбой о помощи. — Он обвел глазами зал. — Есть возражения? — Несколько человек высказались против, но согласных было много больше. — Тогда решено.

Консул поднялся.

— Достопочтенный сеньор консул, — подал голос Гийом, — могу я кое-что добавить?

— Конечно, мой сеньор, — ответил консул с поклоном.

— Я хочу, чтобы вместе с вашим посланцем поехал и мой рыцарь.

Вот тут Уилл наконец понял, почему великий магистр позвал его с собой на этот сход. Не исключено, после беседы с консулом он догадывался, что они сегодня решат, и не собирался позволять венецианцам действовать в таком важном деле одним.

— Достопочтенный сеньор консул, я осмелюсь возразить, — сказал Бенито. — Насколько мне известно, мамлюки очень настороженно относятся к нашим рыцарям, если не сказать враждебно. Особенно к тамплиерам. Поэтому посланец великого магистра может помешать успеху переговоров с султаном.

— Мой рыцарь уже вел переговоры с султаном Калавуном от моего имени, — произнес Гийом ровным тоном и посмотрел на консула. — К тому же Темпл в этом вопросе своего интереса не имеет.

— Но…

— Рыцарь поедет с тобой, Бенито, — твердо заявил консул, прерывая человека в маске. Он смял в руке шелковый носовой платок и поднялся. — Ты должен радоваться, что спутником у тебя будет рыцарь-тамплиер. В дороге всегда подстерегает опасность.

С этими словами консул закрыл сход. Уилл, конечно, не мог видеть выражения лица Бенито, но ему казалось, что тот вовсе не рад. Как, впрочем, и он сам. Слишком свежи были в памяти его прежние путешествия в Каир.

Синайская пустыня, Египет 6 ноября 1288 года от Р.Х.

Уилл пошевелился в седле и переложил поводья из одной руки в другую, разминая затекшие пальцы. Его тень в закатном солнце теперь простиралась далеко назад и покачивалась в такт движениям коня. Он оглянулся на ехавших сзади пятерых оруженосцев, двоих стражей венецианской гвардии и Бенито в середине. Большую часть путешествия они так и следовали — он впереди, а Бенито со своими людьми чуть поодаль. Ели и спали тоже отдельно. С тех пор как группа покинула Акру десять дней назад, Уилл едва перекинулся с ними несколькими словами. Впрочем, он был этим доволен. Болтать просто так не хотелось.

Уилл понимал, почему де Боже назначил его сопровождать венецианца ко двору султана, понимал важность миссии. Но было очень жаль покидать Роуз и Элвин. Единственным утешением стала возможность поговорить с Калавуном. До него дошли вести, что некоторые эмиры недовольны его терпимостью к франкам, и хотел узнать, насколько все серьезно.

Уилл посмотрел на Бенито и опять почувствовал, что венецианец за ним наблюдает. Он ощущал его взгляд на протяжении всего пути по пустыне. Наверное, этот человек действительно перенес какую-то ужасную болезнь. Однажды вечером Бенито, беря миску с супом, снял черные перчатки, и Уилл краем глаза увидел его изуродованные пальцы.

Они ехали еще примерно час, затем венецианец объявил остановку и предложил устроить лагерь у невысоких каменистых холмов в стороне от дороги. Уилл не успел слезть с коня, как Бенито его окликнул:

— Нам нужна вода, коммандор. Тут недалеко есть колодец бедуинов. — Он мотнул головой, сверкнув на солнце своей серебряной маской.