Харриет смиренно вздохнула. Герцог, будучи одним из Боскаслов, без сомнения, не придаст значения претенциозности, и напрасны ее беспочвенные страхи. Жизненный опыт действительно более полезный урок, нежели искусство разливать по чашкам чай.

Ученицы сами увидят, что мягкое обращение сработает с герцогом ничуть не хуже, чем с любым другим джентльменом. Харриет не раз уже за свою жизнь приходилось блефовать. Выдюжит она и это несложное в целом испытание. Кроме того, не родился еще тот мужчина, который вскружит ей голову.

– Стойте. – Мисс Пеппертри схватила ее за запястье своей костлявой рукой. – Бесчестным с моей стороны будет не предупредить вас, чтобы вы были крайне бдительны.

– Он же всего лишь герцог, Дафна. – Харриет с трудом высвободилась от хватки цепких пальцев. – Боже правый, сколько суеты из-за человека, которого никто из нас еще и не видел. Надеюсь, мне не стоит напоминать вам, с чем мне приходилось сталкиваться в прошлом.

Мисс Пеппертри как-то неубедительно кивнула и повернулась к классу, чтобы встретиться лицом к лицу с неприятностями менее опасными. В гостиной царил хаос. Все словно с ума посходили. Харриет приуныла при мысли, что вступить на священную тропу брачных обязательств оказалось для девушек важнее… чем выпить чашку горячего чая.

Она ободряюще улыбнулась мисс Пеппертри:

– Со мной все будет в порядке, вот увидите.

– Вы ничего о нем не слышали, верно? – Мисс Пеппертри нахмурилась, словно наступил конец света. Морщины на ее бледном лице проступили четче.

– А что? – Харриет усмехнулась. – Сейчас вы скажете, что он распутник? Что женщины так и падают к его ногам? Неужели вы не привыкли к этому? Я еще не встречала ни одного Боскасла, кого бы причислили к лику святых.

– Но едва ли вы встречали того, кто ради титула убил бы собственного брата, – прошептала мисс Пеппертри голосом, наполненным ужасом.

Харриет лишь фыркнула при этих словах. Как мило. По ее мнению, прибытие его светлости докажет лишь, что все это суета сует. Он не первый из особей благородных кровей, кого обвиняют в устранении родственника ради наследства. Ее, впрочем, это никоим образом не касалось. Зато ее непосредственно касалось то, что этот герцог выбрал для своего эффектного появления тот самый день и час, когда она готовилась произвести впечатление на своих наставников. Ради этого она потратила едва ли не последние деньги на новое платье. Да кто он такой, этот герцог!

Никто не спорит, что он будет носиться взад и вперед по академии, точно шторм. А после покинет свои покои, как ни в чем не бывало и будет уверен, что к его следующему появлению она станет кроткой как овечка.

Впрочем, и это не исключено. Но не раньше, чем все вокруг перестанут охать да ахать и займутся делом.

– Вот еще что, – сказала мисс Пеппертри, стоя у нее за плечом. – Знаете, в честь кого его нарекли?

Боже сохрани! Неподходящее время для уроков истории.

– В честь другого герцога?

– Да не титул я имею в виду, а имя.

– Понятия не имею. – Харриет вздохнула. Но она не хотела лишать Дафну удовольствия. – Так как же его зовут, не томите.

– Гриффин.

Харриет выждала пару секунд в надежде услышать дальнейшие разъяснения. Когда их не последовало, она вздохнула с облегчением.

– Спасибо, рада узнать его имя. Постараюсь не забыть, когда выйду под дождь встречать его.

– Вы, видно, не знаете, что это имя означает?

Харриет поникла головой:

– Вы снова подловили меня.

– Это сказочный грифон.

Харриет рассеянно посмотрела в окно.

– А я-то думала, что иду встречать обычного герцога.

– Такого не бывает, – сказала мисс Пеппертри так, словно слова Харриет ее удовлетворили.

– Грифонов не бывает?

– Острый язык не сможет защитить вас от мира за этими стенами, Харриет.

– Я знаю это лучше, чем любой другой человек.

Мисс Пеппертри фыркнула.

– Признаю, когда вы впервые переступили порог академии, я была уверена, что случай ваш безнадежен. Но я своими глазами видела, как вы превращаетесь в прекрасную юную леди, которую невозможно не любить.

Харриет улыбнулась:

– Воистину это высокая похвала, особенно из ваших уст. Но позвольте спросить вас, грифоны предпочитают на завтрак именно молоденьких девушек?

Мисс Пеппертри несколько раз моргнула.

– Полагаю, они нападают на все, что им приглянется. У них тело льва, голова орла с огромным клювом, и…

Харриет задумчиво кивнула:

– Ему, должно быть, сложно пить чай из чашки, кстати говоря…

– И у них есть крылья!

Харриет уже наслушалась этих сказок.

– Чего ж он тогда не прилетел сюда, а приехал в карете? Нет, ну, в самом деле, Дафна, женщинам в вашем возрасте смешно верить в такую чепуху.

– Он герцог, Харриет. Герцог.

Уступая величине титула, Харриет поспешила к выходу. К ее изумлению, добрая половина работающих в академии высыпала из здания, чтобы поглазеть на происходящее. Огден, здоровенный лакей, степенной походкой подошел к парадной двери, подавая пример тем, кто занимал пост поскромнее.

– Его светлость герцог Гленморган прибыли! – объявил старший дворецкий Трентон.

Его помощник Раскин семенил к двери, на ходу завязывая бриджи на коленке. За ним следом, словно шлейф, вились три служанки. Харриет прикрикнула бы на них, если бы не выяснилось, что у нее неожиданно пропал голос.

Я градом хлестну, как цепом по гумну,

И лист побелеет, и колос.

Я теплым дождем рассыплюсь кругом,

И смех мой – грома голос [2] .

Перси Биши Шелли. «Облако»

Он молча стоял в дверях, и не заметить его было никак нельзя, словно само время сделало шаг назад, чтобы взглянуть на него внимательно, прицениться. Прислуга: дворецкий, лакей, служанки с подносами сладостей в руках – все застыли, не зная, что им делать дальше. Все они воззрились на Харриет, ожидая ее распоряжений.

Она во все глаза смотрела на герцога, закутанного в плащ. Герцог, в свою очередь, оглядывался по сторонам, гадая, должно быть, туда ли он попал. Капли дождя стекали с полей черной шелковой шляпы и падали на щеки. Он бросил взгляд через плечо на карету, которая дожидалась его на улице. Харриет изучала его профиль. У него были тонкий, словно лезвие, нос и раздвоенный подбородок. Когда он повернул голову, то взгляд его глаз, голубовато-серых с металлическим отливом, пришпилил ее к полу.

«А он молод, – подумала она. – И похож на зверя».

Он сорвал с головы промокшую шляпу. Этот нетерпеливый жест, сопровождаемый раскатами грома, произвел неизгладимое впечатление на собравшихся.

– Это академия для юных леди, леди Лайонс? – спросил он требовательно.

Дворецкий передал мокрую шляпу одному из лакеев. Служанка метнулась принять плащ, но только тут сообразила, что все еще держит в руках поднос. Руки ее задрожали. Поднос опасно позвякивал. Харриет испугалась, что служанка вымажет ковер сандвичами с кресс-салатом прямо под ногами у герцога.

Он прошел в холл. От него пахнуло сырым холодом улицы и бешеной энергией. Харриет заметила, что на его нескромно густых ресницах блестят капли дождя.

– Так это не академия для юных леди, леди Лайонс?

Его голос, богатый, мелодичный, напомнил Харриет, что ее долг – обеспечить герцогу достойный прием, а не восторгаться ресницами его светлости. Он вез племянницу от самой англо-валлийской границы, чтобы определить в академию, и он не должен даже помыслить, что труды его были напрасны. Харриет намеревалась устроить ему достойную встречу.

– Ваша светлость, – начала она, присев в реверансе, – теперь мы называемся Скарфилдская академия для юных леди. И…

Она вынуждена была прервать речь. Дворецкий кланялся, двое лакеев последовали его примеру, служанки метались, не зная, кланяться или делать реверансы. Да что с ними стряслось? Почему они ведут себя как заводные куклы, у которых заело пружину?