– Пока вы сидите с пером в руке, составьте список подходящих невест, – проинструктировала ее леди Паулис со зловещей улыбкой на лице. – Если герцог считает, что он и леди, избранная для него, не пара, то пусть выбирает кого-нибудь другого.

Харриет покачала головой:

– Мадам, я даже примерно не представляю, с кого начать. Я же… хм… до вчерашнего вечера я была простой гувернанткой. Я не…

– Наверняка найдутся одна-две выпускницы академии, которые все еще не замужем, – сказала леди Паулис. – Невесте не обязательно быть мисс Совершенство.

Гриффин бросил взгляд на Харриет:

– Но это точно не повредит.

Харриет подавила смешок и потянулась за чистым листом бумаги. Она записала имя дочери мясника, у которого руки так и чесались выкинуть из лавки нежелательного посетителя. Под вторым номером она записала выпускницу академии родом из Йоркшира. Вряд ли ее родители станут возражать, если их дочь выйдет за герцога вместо графа. Третьей… тут Харриет моргнула, она поняла, что пишет имя создательницы своего любимого «Франкенштейна». Она тут же вычеркнула его, превратив росчерком пера заглавную буку «Ф» в неровный овал. Еще пара движений пером, и у овала появился раздвоенный хвост и ботинки с раздвоенными подошвами.

Она затаила дыхание, когда Гриффин неожиданно вскочил со стула и склонился над ней, заглядывая через плечо.

– Тетушка Примроуз, – сказал он, усмехаясь, – ваша новая компаньонка рисует что-то непристойное.

Харриет ахнула. Она едва не шлепнула по руке в белой манжете, которая протянулась, чтобы конфисковать ее листок со стола.

– Прекрати допекать несчастную молодую женщину, – строго сказала тетушка. – Я уже и не припомню, когда ты вел себя так безобразно.

– Нет, пусть она вам покажет, – настаивал Гриффин. – Она еще и уши к этому пририсовала.

Харриет грозно прищурилась:

– Это лепестки, ваша светлость. Уж простите мне отсутствие таланта к рисованию, но я пыталась изобразить цветок.

– Примулу [6]? – спросила леди Паулис, польщено улыбаясь.

Герцог скептически изучал набросок.

– Нет, конечно, если примулы растут с колючками на стебле…

– Это должны были быть корешки, – сказала Харриет, стиснув зубы.

Леди Паулис посмотрела на них:

– Что это за цветок, Харриет?

– По виду нечто демоническое, – ответил за нее Гриффин, прищурив один глаз.

Харриет улыбнулась и локтем аккуратно сдвинула мужскую руку, лежавшую на спинке ее стула. Но рука эта тут же вернулась обратно.

– Это новый сорт из Китая, – сказала она, добавив к рисунку, клубневые корни. – Они растут в теплицах по всей Англии.

Гриффин моргнул.

– Это похоже на мою физиономию по утрам. Тетушка безнадежно покачала головой:

– Вот поэтому ты до сих пор не женат.

– А я-то думал, всему виной наше фамильное безумие. Леди Паулис бросила на Харриет горестный взгляд:

– Теперь вы видите, с чем мне приходится жить? Ступайте, приготовьте наши плащи, дорогуша. Если у нас будет свободное время, мы подберем вам новые платья. Быть может, мы даже найдем что-нибудь красивое для Эдлин. Не может же она носить траур вечно.

Харриет встала.

– Да, мадам.

– Ох, сколько же я натерпелась, – простонала леди Паулис, закрыв глаза.

– А сколько натерпелись из-за вас, – ответил герцог, скорчив гримасу.

Харриет сделала реверанс и, засунув злополучный листок с рисунком в карман от греха подальше, ретировалась с поля боя. Она не хотела оставлять после себя то, что может дискредитировать ее в глазах высокого семейства. Если герцог действительно узнал себя в ее рисунке, то он более проницательный, чем она думала. А если он так и не найдет достойную супругу, то виною тому уж точно не будет недостаток желающих.

Гриффин смотрел на закрывшуюся дверь, пока голос тетушки не вторгся в его размышления. Что за дьяволицу наняла на работу Примроуз? Она позволила возникнуть в его душе анархии чувств. Мало того, что присутствие Харриет в доме гарантировало ему плохой сон по ночам, так она еще набралась наглости рисовать на него шаржи. Что ж, это придется пресечь в зачатке, пока она не стала пособником дьявола в их доме.

– Ты не находишь ее привлекательной, Гриф?

Он повернулся и уставился на тетушку немигающим взглядом.

– Я сказала «привлекательной», Гриф. Я задала вполне обычный вопрос. Тебе не кажется, что она радует глаз, с ее яркими волосами и красивыми чертами лица?

– Я знаю, что такое «привлекательная», о Энциклопедия невостребованных знаний.

– Боже мой. Я начинаю думать, что это тебе не помешает посетить пару уроков академии. Твои манеры стали невыносимы с тех самых пор… да с тех самых пор, как ты начал сам отвечать за свою жизнь.

– Знаю. Знаю. Все знаю. Вы напоминаете мне об этом при каждой возможности, невзирая на то, где мы и кто может услышать наш разговор.

– Не забудь, что в конце недели мы должны показать твою суженую на званом вечере в парке. Не забудь также, что двумя днями позже в нашу честь маркиз дает бал. Он близкий друг семьи.

Гриффин издал стон.

– Да, а еще Эдлин пригласили на званый завтрак, и мы должны сопровождать ее, – добавила тетушка.

– Разумеется. – Гриффин попятился к двери.

– Вместе с моей привлекательной компаньонкой.

– А я уже вырос из того возраста, когда сбегают из дома? – спросил он чуть слышно.

– Дорогой Гриф, я знаю, что порой могу быть утомительной, но прошу тебя, дай Лондону шанс.

«Или отдай свою жизнь», – добавил про себя Гриф.

Что счастье? Молнии строка,

Чья вспышка коротка, Зато ярка [7] .

Перси Биши Шелли. «Изменчивость»

Позднее Харриет будет вспоминать первый день на службе у леди Паулис не как начало испытательного срока, а, скорее, как некий медовый месяц. И более короткого медового месяца не было, пожалуй, ни у одной невесты в Англии, если ей, конечно, не выпала горькая доля стать женой Синей Бороды. Первые благословенные часы Харриет вообще казалось, что она покинула эту бренную землю и попала прямиком в рай. Неужели есть более выгодные должности в Лондоне? Может ли кто-то мечтать о более, сказочной работе?

Леди Паулис требовала от нее так мало, что Харриет было стыдно за то высокое жалованье, что ей платили. Все, что просила пожилая дама, – это, к примеру, сопроводить ее в экипаже герцога до портного и рассказать по дороге о своем актерском опыте. А поскольку ее сценический опыт был не так уж велик, да еще и имел весьма скандальную репутацию, а ее работодатель в лице леди Паулис хотела немедленной демонстрации талантов юного дарования, то Харриет решила, что ей будет простительно слегка приукрасить то немногое, что она могла припомнить. К несчастью, леди Паулис заметила пропуски в ее рассказе и упрашивала рассказать еще.

Но только дураки отдают все по первому требованию.

– Я никогда и никому не выдам твои секреты, Харриет.

– Разумеется, не выдадите.

– И я буду терпелива.

Возможно, леди Паулис и была терпеливой. Но к концу первого дня Харриет уже прекрасно знала, что ее работодатель, к несчастью, женщина властная, тираничная и подверженная скуке. Ничего удивительного, что герцог, как и обещал, очень скоро заперся в библиотеке.

В течение следующих четырех дней Харриет стерла ноги, бегая вверх-вниз по лестнице, выполняя любую прихоть взбалмошной пожилой дамы. Чай, печенье, молоко, журналы. Будучи в хорошей физической форме, Харриет, возможно, и не стала бы жаловаться на жизнь, если бы во время коротких перебежек по дому не натыкалась то и дело на хмурого герцога, который смотрел на нее с совершенно неприступным выражением лица.