Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Я действительно направляюсь в аббатство Клерво, — сказал всадник. — Но я не испытываю никакого желания поддаться влиянию аббата Бернара, каким бы красноречивым он ни был. У меня другие планы. Я один из тех паломников, которые вам так докучают.

— A-а, так вы направляетесь в Иерусалим?

Слепой рисовал концом посоха на земле геометрические фигуры.

— Если вы, подобно тем, кто приходил до вас, питаете иллюзии по поводу того, что Бернар де Клерво благословит ваше странствие… — снова заговорил он. — Знайте: самое большое, на что вы можете рассчитывать, это осознание того, что вы встретили великого человека; более ничего вы не добьетесь от него, разве что испытать благоговение, внушаемое его персоной.

— Вы его знаете?

Слепой покачал головой.

— Его семью все знают в этой местности. Славные воины. Храбрые женщины. Мне ведь достаточно вспомнить его отца и деда, чтобы представить в подробностях жизнь и характер этого последнего отпрыска семейства. Фамильные черты передаются из рода в род, не претерпевая существенных изменений. Нужно довольствоваться уже тем, что они не вырождаются.

Слепой поднял голову. Анкс показалось на какой-то миг, что незрячий етарик пристально посмотрел на нее.

— Итак, — сказал старик, — вы отправляетесь в Иерусалим и, безусловно, торопитесь. Сожалею, что задержал вас. Солнце восходит. Мне пора в путь.

— Ках вам удается находить дорогу?

— Судьбе было угодно не полностью погрузить меня в темноту ночи. Я могу видеть свет, чтобы определять время суток. А мой конь знает местные тропы. Часто я прибываю к цели моего странствия раньше молодых всадников, потому что они выбирают обходной путь из-за пустяков, так как смотрят широко раскрытыми глазами. Зрение не всегда лучший союзник духа.

Рыцарь поднялся с земли.

— Постараюсь не забыть этот совет. Как вас зовут?

— Клинамен.

— Клинамен? Такое имя не забывается. Благодарю за гостеприимство. Так я со спокойной совестью могу оставить вас?

Старик утвердительно кивнул.

— Поскольку вы сочли за лучшее не называть своего имени, — ответил старик, — я предполагаю, что вы важный сеньор, путешествующий инкогнито и без свиты. Я разбираюсь в людях. Вы можете ехать. Но если когда-нибудь услышите, что бедный Клинамен обеспокоен происходящим, попросите его о помощи. Это будет хорошим поводом познакомиться ближе.

Хьюго де Пайен улыбнулся.

— Мое почтение, — сказал он. — Вы проницательны, как халдеянин.

— Прорицатель? Нет-нет, я такой же человек, как и все. Просто достаточно иметь хороший слух — этим даром щедро наделены слепые. Мы слушаем, вернее, мы слышим. Впрочем, на вашем месте, мессир, раз уж вы направляетесь в Клерво, я бы свернул с дороги Плакальщиц. Я бы не поехал через Жйе, а направился бы к Бару.

— Но это вдвое увеличит расстояние!

— Важно прибыть на место. Это не более чем совет, поступайте как знаете.

— Я не очень суеверен, чтобы беспокоиться из-за предсказаний оракула, но все-таки скажите мне, что вы имели в виду?

— Нет, нет. Вам выбирать, по какой дороге ехать. Доброго пути, друг.

Он отвернулся и перестал обращать внимание на де Пайена, продолжая что-то чертить на земле своим посохом.

Де Пайен внимательно посмотрел на него. Этот слепой напоминал ему старого еврея, который провел их в Иерусалим двадцать лет назад. Такой же отсутствующий и загадочный вид. Такие же глаза. Странное чувство. Он запрыгнул на лошадь.

— Да хранит вас Бог под своей десницей, — сказал де Пайен.

Он пожал плечами, так как Слепой не ответил, опустил на лицо забрало шлема, покрытого пылью, и пришпорил лошадь. Вскоре он пропал из виду. Только из леса время от времени доносилось лошадиное ржание.

Слепой вытянул руки и встал. Подойдя к воде, он потрепал по загривку своего коня, повторяя сказанные рыцарем слова, передразнивая его уверенный тон.

— Я не очень суеверен… Я не очень суеверен… Увидим.

Анкс воспользовалась моментом, и когда Слепой отошел, покинула свое укрытие. Она посмотрела на дорогу, по которой уехал рыцарь, затем вернулась к старику, так как ее мучило любопытство.

Но Слепой исчез.

А также и его конь.

Огонь погас. От костра не осталось ни малейшего следа. Даже горсточки пепла. В полной растерянности девочка стрелой нырнула в озеро и переплыла на другой берег, где оделась, дрожа от холода. Уже рассвело, и пейзаж вокруг нее изменился. Ей казалось, что все это ей приснилось.

Она ничего не рассказала своим родным, почти уверенная, что ей все привиделось. Однако когда Анкс уже начала забывать о том утре, в окрестностях Жие, куда они к тому времени добрались, она узнала, что банда из шести головорезов, одетых в черное, с опущенными на лица капюшонами, искала рыцаря, переодетого в нищего, с густой бородой. Они останавливали всякого, кто хоть чем-то подходил под это описание. Одному мужчине даже чуть не перерезали горло. С наступлением ночи, видя, что нужный им человек так и не появился, они убрались восвояси. Анкс подумала, что незнакомец, направлявшийся к отцу Бернару в его новое аббатство Клерво, скорее всего, никогда не узнает, что, последовав странному совету старика, испарившегося средь бела дня, он сохранил себе свободу, а возможно, и жизнь.

Девочка была ошеломлена. На пути к Богу начали совершаться обещанные чудеса. Она знала, что во время путешествия в Иерусалим она столкнется с еще более удивительными явлениями, чем этот случай со Слепым. Она была уверена, что паломничество будет постоянно сопровождаться чудесами.

В ту ночь она молилась с еще больше укрепившейся верой, прося ангелов и святых, чтобы они не скрывали от нее свое могущество и освещали ей путь.

ГЛАВА III

НАКАЗАННЫЙ ДЖИНН

Желать чего-то определенного и чего-то одного — это признак мудрости; непостоянство В желаниях — самое очевидное доказательство глупости; я никогда не перестану повторять слова Сенеки: «Тому, кто не знает, в какой порт направиться, никогда не будет попутного ветра».

Петрарка. Одинокая жизнь

В крепости Табор повсюду царило оживление — предстояли выборы Великого Магистра. Для участия в этом событии созвали архитекторов со всей галактики. Говоркли об убийстве Измаля, делались прогнозы, кто станет его преемником.

Козимо не принимал участия в этих разговорах. Большую часть времени он оставался в доме своего дяди. Там он размышлял над тем, какой ответ даст Совету, думал об убийстве И занимался формальностями, связанными с получением наследства Измаля Ги.

Козимо был его единственным родственником и единственным сыном брата архитектора, Абеля. Козимо родился в Святой земле во время Великого Крестового похода. Он не зная своих родителей, погибших в столкновении с магометанами через несколько дней после его рождения. Ребенок был отдан Измалю, и тот воспитал Козимо как своего сына. У Измаля не было ни жены, ни другого наследника. Между дядей и племянником всегда было полное взаимопонимание; великий архитектор брал его с собой на строительные площадки, показывал макеты и чертежи будущей Гильдии. Козимо боготворил этого человека, который, казалось, знает все до тонкостей, но не теряет любознательности и жаждет новых знаний. Умственные способности Козимо были такими, как и ожидал Измаль. Архитектор говорил племяннику: «Обладать проницательным умом не значит знать — это умение заставлять говорить тех, кто знает. Не изучай, а наблюдай и спрашивай». Козимо усвоил урок. Дядя рекомендовал племянника в престижную академию, и его приняли, несмотря на то что он еще не достиг необходимого возраста. Он провел там шесть последних лет. Но с того момента, как они расстались, отношения между ними ухудшились. Юноша не вернулся на Табор. Они писали друг другу, но ни разу не виделись. Это внезапно возникшее безразличие друг к другу удивило тех, кто их знал.

Будучи законным наследником имущества своего дяди, Козимо не являлся им по статусу. Молодой человек ни-, когда не изучал архитектуру. С раннего возраста учитель старался пробудить в нем интерес к космогонии — науке, считавшейся второстепенной в ту эпоху. «С тех пор как люди овладели космическими теориями возникновения и жизни галактик, они убеждены, что проникли во все тайны, — сокрушался он. — Вздор. Разве из одного закона физики каждый раз не следует другой?» Он привил интерес к этой дисциплине своему племяннику, принятому в Кори Оккло — последнее учебное заведение, где еще преподавали основы наук. Но в то же время Козимо решил изучать военное искусство и рыцарский устав. Это неукротимое желание и стало причиной холодности, появившейся в их отношениях с Измалем. Архитектор неблагосклонно отнесся к проявленному племянником интересу к оружию. Но молодой человек не отказался от своих намерений и стал космологом, одновременно овладев искусством обращения с оружием. Он как раз заканчивал последний цикл обучения, когда пришло известие от Рюиздаэля о преступлении на Драгуаме.

10
{"b":"143282","o":1}