– У кого еще были ключи?

– У Элианы. Но они остались в ее сумочке.

– Кто-нибудь мог снять с них копию?

– Их невозможно подделать.

– Охраннику вы доверяете?

– Больше, чем своему финансовому директору.

– Что изменилось вокруг вас в момент исчезновения?

– Ничего.

– Вы ведь наверняка что-то заметили.

DR посмотрел на него, явно не понимая.

– Вы ведь в своем роде маньяк, способны углядеть даже след мыши, пробежавшей на вашем персидском коврике. Ваш кабинет настолько стерилен, что любой непорядок бросился бы вам в глаза. Если бы там побывал кто-то чужой, это бы от вас не ускользнуло.

– Я не упомянул об одной мелочи, потому что она дурацкая.

– Массу расследований удалось завершить только благодаря дурацким мелочам.

– На полу была вода. Сначала я подумал, что это с Элианы натекло. Но ее было слишком много. А еще стало прохладнее.

– И это, по-вашему, мелочь?

– Мелочью я это никогда не считал.

– Тогда что в ней дурацкого?

– Это было так… словно тут прошел дождь.

Музес поднял взгляд к потолку. Хозяин направился к двери. Аудиенция была закончена. Он задал последний вопрос:

– Главный акционер Рокфеллеровского центра – это ведь «Мицубиси»?

– Да, а что?

– Вы знакомы с кем-нибудь из руководства?

– Президент мой друг.

– Суйани Камацу – говорит вам что-нибудь это имя?

– Нет.

– Она занимает пост в дирекции маркетинга «Мицубиси», в Токио. Тоже пропала. Не знаю, связано ли все это, но работаю над этим.

– Работайте, Музес, работайте. Побыстрее и получше. Если найдете Элиану, я сделаю вас самым богатым полицейским Соединенных Штатов. Извиняюсь за то, что погорячился. Элиана – самое дорогое, что у меня есть в этом мире, а я, как вам известно, много чем владею. Подлинная природа наших с ней отношений почти никому не известна. В глазах массмедиа, моей супруги и всех остальных она – моя сотрудница. Так что рассчитываю на вашу расторопность, но также и на вашу скромность.

Он открыл дверь и слегка кивнул, чтобы избежать рукопожатия и не подхватить микробов. Расфранченный охранник посмотрел на агента без всякого выражения. Важные шишки разошлись. Джеймс Музес был горд собой. Он не спасовал перед самим DR и узнал две важные вещи. Первое: человек, которого никак нельзя было счесть выдумщиком, заявил, что в его чертогах прошел дождь. Второе казалось еще более странным: этот поборник цинизма открыл ему свою душу. И даже извинился. Вот уж точно: Элиана Кортес была не абы кто.

Увидев Музеса, выходящего из лифта, директор ФБР тотчас же прервал телефонный разговор.

– Ну что?

– Ничего.

– Не валяйте дурака, Музес. Вы двадцать минут пробыли наверху, а это отнюдь не «ничего».

– Элиана Кортес исчезла из ванной комнаты, не одеваясь и не выходя через дверь.

– Что еще узнали?

Они сели в поджидавший их лимузин. Следующей остановкой была штаб-квартира ООН. Им там назначила встречу Кэтлин Моргенсен, завернувшая в Нью-Йорк, чтобы переговорить с Генеральным секретарем.

– Похитители сработали под Санта-Клауса.

– Что?

– Залезли через каминную трубу. Если дымоход под стать топке, то даже Павароттл мог бы без труда туда протиснуться. Они залили огонь водой, проникли в хоромы, выдернули Элиану из-под душа, пока ее папик отмокал в ванной, и ушли тем же путем, каким пришли. Их ошибка в том, что слишком уж они там намочили, одна Элиана столько бы сырости не оставила. Папик заметил разницу.

– Кого это вы называете «папиком»?

– DR, кого же еще?

– Я вас, кажется, предупреждал! Никаких имен, никаких обозначений. Ваша гипотеза – полный бред. К чему столько сложностей, если Элиану Кортес можно было похитить в более доступном и менее охраняемом месте?

– А похитителям, похоже, нравится усложнять себе задачу. Еще не знаю почему, но это неоспоримо. Таково первое объяснение.

– А есть и другое?

– Вмешательство какой-то высшей силы. Вроде инопланетян.

– Что вы несете?

– Наша работа в том, чтобы всему дать рациональное объяснение. А контакты с внеземными цивилизациями замалчивали уже не раз.

– Яснее можете?

– Объявляли военной тайной показания пилотов и астронавтов, а остальные данные ставили под сомнение, выдавали феномены типа crop circles [15]за грубый розыгрыш – чтобы избавить население от глупых мечтаний и помешать ему выступать против установок, которые спускают с шестьдесят девятого этажа.

То есть против DR? Вы мне это пытаетесь внушить?

– Пока не имеем доказательств обратного.

Лимузин остановился перед вереницей разноцветных флагов, реявших в сером небе Манхэттена, обозначая границу между штатом Нью-Йорк и международным анклавом ООН.

Они прошли по эспланаде, ведущей к входу для публики, и оказались в приемном холле. Администраторша попросила их подождать в зале для делегаций, дескать, Кэтлин Моргенсен не замедлит к ним выйти. Пока они ждали, Музес написал в своем блокноте: «Мицубиси», Рокфеллеровский центр, ООН, Главное управление внешней безопасности Франции, Елисейский дворец, Белый дом.Подчеркнул одной чертой два первых названия и обернулся к своему начальнику, не отрывавшему от уха свой сотовый телефон. Решив, что расследование важнее, осмелился прервать его разговор:

– Какая связь между ООН и Рокфеллер-центром?

– Что?…

Не слишком ободренный ответом, Джеймс отправился за справкой к гиду; собиравшему на экскурсию группу туристов. Тот оказался приветлив не более чем рука, протянутая за чаевыми. Тем не менее, увидев значок ФБР, все же отбарабанил свой текст:

– Нельсон Рокфеллер убедил своего отца, Джона Дэвисона Рокфеллера, дать восемь с половиной миллионов долларов на покупку земли вдоль Ист-ривер и позволить Организации Объединенных Наций устроить свою штаб-квартиру здесь, а не в Филадельфии.

Музес как раз соединял черточкой Рокфеллери ООНв своем блокноте, когда появилась Кэтлин Моргенсен в черном костюме, который придавал ей строгий и при этом сексуальный вид. Ее сопровождал Гордон Райлер, отец Галан и начальник департамента миротворческих сил ООН. Они устроились в отдельном помещении, куда им подали кофе.

– Я попросила Гордона присутствовать при нашем разговоре, – сказала Моргенсен, – поскольку нам выпало одинаковое испытание.

Музес удивился: как можно ставить на одну доску исчезновение дочери и сотрудницы.

– Как вам положение в мире? – спросил он у Моргенсен.

Вопрос поднял три пары бровей.

– Я только что добилась подписания исторического мирного договора на Ближнем Востоке. Даже Билл о таком не мечтал.

– Билл?

– Клинтон.

– Извините, я не очень-то следил за международными делами в последние дни. Голова была занята совсем другими происшествиями.

– Два из них связаны между собой, мистер Музес. Кто-то оказывает давление на силы добра, похищая тех, кто ему служит.

– Ось добра против оси зла?

– Я ошибаюсь, или в вашем тоне ирония?

– Похищены две высокопоставленные сотрудницы, одна из «Мицубиси», другая из «Чейз Манхэттен банка». Не уверен, что эти предприятия относятся к силам добра.

– Боб, что вы об этом думаете?

Билл и Боб. Музес подумал, что у госсекретаря, наверное, чертовские связи. Тот, к кому обратились, его босс, взял слово:

– Агент Музес хороший работник, но ему не хватает широты кругозора. Нельзя тем не менее упрекать его за то, что он не принадлежит к высшим кастам. Я устроил эту встречу, потому что хотел узнать вашу точку зрения. У меня впечатление, что похитители плетут паутину, центральную точку которой нам и предстоит определить. Короче, можно ли установить, какая имеется связь между кругами, к которым принадлежат жертвы?

– Мне, может, и не хватает широты кругозора, но я уже установил связь между Рокфеллерами, «Мицубиси» и ООН.

Он бросил свой блокнот на низкий столик и пояснил, как пришел к такому выводу. Гордон Райлер дал свой анализ: