— Бабулю арестовали! — разревелась Мэгги. Каштановая косица безжизненно повисла у нее через плечо.
— Я поговорю с этими дядями, — пообещала Дэнс, поднимаясь. — Вас не обидели, нет?
— Нет, — дрожащим голосом ответил Уэс, ростом почти не уступающий матери. — Они, эта тетя и полиция, пришли и сказали, что забирают нас, а куда — не знаю.
— Не отдавай нас, мамочка! — Мэгги крепко-крепко вцепилась в Дэнс.
— Никуда вас не заберут, — пообещала Дэнс. — Садитесь в мою машину.
Женщина в синем костюме произнесла низким голосом:
— Мэм, боюсь, вы… — Договорить она не успела, потому что Дэнс сунула ей под нос значок.
— Дети едут со мной.
Удостоверение агента КБР женщину не впечатлило.
— Я выполняю стандартную процедуру. Поймите, мы работаем на благо детей. Разберемся с ситуацией, и если выяснится…
— Дети едут со мной.
— Я работник социальной службы округа Монтерей. — Женщина показала собственное удостоверение.
Сейчас, наверное, следует договариваться полюбовно, однако Дэнс просто вынула из чехла на ремне наручники и плавным движением открыла их, будто клешни металлического краба.
— Послушайте-ка, я их мать. Мое удостоверение вы видели и личность детей установили. Теперь пойдите прочь, или я арестую вас в соответствии с разделом двести седьмым уголовного кодекса штата Калифорния.
Телерепортеры мгновенно, словно единый, похожий на ящерицу в предвкушении добычи организм, обратили внимание на Дэнс. Развернули камеры.
Женщина из социальной службы обернулась к Роберту Харперу. Тот хотел возразить Дэнс, однако перед объективами камер, видимо, решил: лучше не светиться, чем создать о себе дурное впечатление. Он лишь согласно кивнул.
Улыбнувшись Уэсу и Мэгги, Дэнс спрятала наручники в чехол и повела детей к машине.
— Все будет хорошо, не волнуйтесь. Мама разберется. — Она заперла дверь и быстрым шагом прошла мимо социального работника. Та смотрела на Дэнс спокойно, с вызовом.
Мать Дэнс тем временем усаживали на заднее сиденье патрульной машины.
— Родная моя! — воскликнула Иди Дэнс.
— Мам, это…
— С арестованными разговаривать запрещено, — перебил ее Харпер.
Дэнс вихрем развернулась к прокурору, который был одного с ней роста.
— Хватит игр. Что все это значит?
— Вашу мать везут в окружную тюрьму, позднее будет назначено слушание. Ваша мать арестована, права ей зачитаны. Объяснять что-либо вам я не обязан.
Камеры репортеров продолжали снимать происходящее, не упуская ни секунды драмы.
Иди Дэнс выкрикнула:
— Они говорят, что я убила Хуана Миллара!
— Прошу молчать, миссис Дэнс.
— Значит, оценка нагрузки, да?! — злобно проговорила Дэнс. — Придумали же прикрытие!
Харпер не ответил.
Зазвонил сотовый, и Дэнс отошла в сторонку, чтобы ответить.
— Да, пап?
— Кэти, я дома. Тут у нас полиция штата. Все перерыли. Миссис Кенсингтон, соседка, говорит, они забрали две коробки с вещами.
— Пап, маму арестовали…
— Что?!
— Ее обвиняют в убийстве Хуана Миллара.
— О, Кэти…
— Я отвезу детей к Мартин, потом встретимся с тобой в здании суда в Салинасе. Там назначат сумму залога.
— Да, конечно. Я… я просто не знаю, что делать, дорогая. — Голос отца надломился; Дэнс будто ножом по сердцу резанули. Так больно слышать беспомощность в голосе обычно невозмутимого Стюарта Дэнса.
— Разберемся, пап, — как можно уверенней пообещала Дэнс, чувствуя себя почти такой же беспомощной. — Давай, до связи.
Дэнс нажала «отбой».
— Мам, — позвала она, глядя на мрачное лицо Иди сквозь стекло. — Все образуется. Увидимся в суде.
— Агент Дэнс, — строго произнес обвинитель. — Не хотелось бы напоминать дважды: с арестованными разговаривать запрещено.
Дэнс Харпера как будто не слышала.
— Никому не говори ни слова, — предупредила она мать.
— Вы ведь не собираетесь препятствовать нашей работе? — жестко спросил Харпер.
Дэнс обернулась и с вызовом посмотрела на него. Затем — на патрульных, с одним из которых когда-то работала. Полицейский отвел взгляд. Что ж, на этот раз Харпер победил.
Развернувшись, Дэнс пошла к своей машине. По пути она обратилась к женщине из социальной службы.
— У моих детей есть сотовые телефоны, — произнесла Дэнс, подойдя к афроамериканке почти вплотную. — Я у них под вторым номером в списке быстрого набора, сразу после Службы спасения. Голову даю на отсечение, что дети объяснили вам, кем я работаю. Так какого хрена вы не связались со мной?!
Удивленно моргнув, женщина попятилась.
— Вы не имеете права так со мной разговаривать.
— Какого хрена вы не связались со мной?
— Я следовала процедуре.
— Согласно процедуре ваша основная обязанность — обеспечить благополучие ребенка. В подобных обстоятельствах надо извещать родителей или опекуна.
— Я просто делала то, что мне говорили.
— Сколько вы на этой работе?
— Не ваше дело.
— Ну так я отвечу, мисс: либо недостаточно долго, либо слишком долго.
— Не имеете права…
Однако Дэнс уже не слушала ее. Агент села в машину и надавила на педаль газа (подъехав к больнице, мотор она не заглушила).
— Мам, — прохныкала Мэгги, отчего сердце Дэнс чуть не разорвалось. — Что с бабулей?
Врать детям Дэнс не собиралась. Она по опыту знала: со страхом и болью лучше бороться, чем отрицать или не признавать их. Но как же трудно сейчас говорить уверенно и без паники!
— Бабушку отвезут к судье, и будем надеяться, что скоро отпустят. Потом разберемся, в чем дело.
Дэнс хотела отвезти детей к Мартин Кристенсен, лучшей подруге, с которой админила музыкальный сайт.
— Мне тот дядя не понравился, — заявил Уэс.
— Который?
— Мистер Харпер.
— Мне он тоже не понравился.
— Возьми меня в суд, я тоже хочу, — попросила Мэгги.
— Нельзя, Мэгз. Я сама не знаю, сколько пробуду у судьи.
Дэнс ободряюще улыбнулась детям. От вида их усталых, несчастных мордашек она еще больше воспылала ненавистью к Роберту Харперу.
В машине Дэнс включила устройство хэндзфри и, поразмыслив немного, решила звонить лучшему из знакомых ей адвокатов. Джордж Шиди однажды четыре часа доказывал в суде несостоятельность обвинений, предъявленных Дэнс главарю банды из Салинаса. Шиди настаивал, будто его клиент невиновен (хотя он был виновен), однако прокурор выиграл дело и отморозка отправили за решетку до конца жизни. После суда Шиди подошел к Дэнс и пожал ей руку. Похвалил за упорный труд. В ответ Дэнс призналась, что восхищена адвокатским мастерством Шиди.
Дожидаясь ответа, Дэнс посмотрела на репортеров — те сбежались к автомобилю, на котором увозили Иди. Будто повстанцы с гранатометами, добивающие контуженых солдат.
Выяснив, что на задний двор пробрался не омерзительный йети, Келли Морган успокоилась и решила заняться прической. Она практически никогда не расставалась с бигудями, потому что волосы у нее — сплошное разочарование. Стоит им чуть намокнуть — и все, завиваются. Уж-жас-с!
Через сорок минут на Альварадо ее ждут Хуанита и Трей. Друзья они такие хорошие, что опоздай Келли минут на десять, и ее продинамят. Келли совершенно забыла о времени, пока писала комментарий к посту о Тэмми Фостер на стене у Бри Таун.
Стоило Келли оторваться от монитора и глянуть на себя в зеркало, как она ахнула: влажный воздух превратил прямые локоны в черт-те что. Пришлось срочно выходить из сетки и браться за непослушные кудри.
Однажды кто-то — анонимно, естественно, — написал в блоге о волосах Келли:
Келли Морган… что у нее на голове?????? это ваще не голова а гриб какой то. не люблю когда девчонки бреют головы, но Келли надо срочно постричся налысо.:LOL: мдя, и как она сама не додумалась?
Келли тогда обрыдалась. Именно после ужасного коммента о волосах она решила защитить Тэмми Фостер и загнобила АноНимку (реально загнобила, очень жестко!).
