— Любопытно.

Я отставила бокал и взяла блокнот и ручку.

— Тогда я решил проверить его дружков-адвокатов. Увы, никто из них не может похвастаться столь же увлекательной семейной сагой. В Интернете нет ничего, кроме ученых степеней и университетских дипломов.

— Перестань, Майк. Ты явно раскопал что-то интересное.

— Видишь ли, Алекс, Джимми Лиси учился в университете — кстати, в Йеле — и входил в то же студенческое братство, что и парень, чей отец работал на британцев в Риме как раз в то время, когда старик Лиси шпионил для итальянской Секретной службы.

— Я вижу, к чему ты клонишь. Забудь про Джоша Брэйдона и теневого адвоката. Мы должны узнать, кто стоит за Хеленой Лиси.

— Вполне возможно, — отозвался Майк, — человек, которого так боится Тиффани Гаттс, не кто иной, как Питер Робелон.

Из французской двери моей спальни открывался вид на пологую лужайку и пруд: все это выглядело серым и разбухшим от бесконечного дождя.

Казалось, деревья и высокую траву нарисовали одной и той же тусклой краской, а бледное небо над ними выглядело одутловатым и тяжелым. Только белые буруны на море говорили о том, что затишье перед бурей скоро кончится и через несколько часов природа покажет свой истинный характер.

Я поехала в чилмаркский универмаг — купить кофе и «Таймс», а заодно убедиться, что когда «Гретхен» набросится на остров, здесь окажется немало моих знакомых.

— У меня почти не осталось свечей и батареек. — Примо, владелец магазина, расставлял на полках товары, которые могли понадобиться во время шторма. — Лучше запаситесь основательно, Алекс. Я рано закроюсь.

Я взяла пригоршню батареек, спички, несколько коробок со свечами, изоляционную ленту и выложила все это на прилавок.

— Запишите на мой счет, ладно?

— Разумеется. Может, нужна какая-нибудь помощь? — спросил Примо.

— Спасибо, у меня все хорошо. А теперь и запасов хватит. Не отложите для меня утреннюю газету?

— Конечно, Алекс, если их привезут. Когда шторм разойдется по-настоящему, паромы ходить не будут.

— Ну да, конечно.

Я совсем забыла, как сильно зависело снабжение острова от капризов матушки-природы.

К половине восьмого я вернулась домой и попыталась найти Джейка и извиниться. На его домашнем, рабочем и мобильном номерах включался автоответчик. Возможно, Джейк перенял мою привычку прослеживать, номера или просто мстил за вчерашнее.

Неужели он действительно мог подумать, что я хотела удержать его от поездки, потому что приехала сюда с кем-то другим?

— Алло, это я. Горацио Хорнблауэр,[24] — произнесла я в трубку. Джейк часто подсмеивался над моим ярко-желтым дождевиком, и сейчас я как раз натянула на голову его прорезиненный капюшон, чтобы перетащить в сарай кое-какие вещи. — Позвони мне, когда сможешь, ладно? Я тут вовсю готовлюсь к урагану. Мне тебя не хватает.

Я прошла через бывшую летнюю кухню, переоборудованную в кабинет, и через боковой вход добралась до старого амбара. Открыв дверь, я огляделась по сторонам. Большую часть помещения занимали мини-трактор и газонокосилка, вдоль стен разместились верстак и старые инструменты Адама. Я сдвинула в угол садовый инвентарь и освободила место для вещей, которые собиралась сюда перенести.

Следующие два часа я курсировала между верандой и амбаром и таскала кресла, плетеные стулья и столы. Я повидала немало ураганов, и мне совсем не хотелось, чтобы «Гретхен» закидывала мои стулья за сто ярдов от дома или швыряла столы об стену и выбивала ими окна, разбрасывая осколки по всем комнатам.

В одиннадцать я сделала перерыв: выпила чашку горячего шоколада и посидела на кухне, отдыхая и слушая радио. Метеослужба предупреждала о штормовом ветре и сообщала, что ураган уже достиг побережья Коннектикута. Наводнение и рухнувшие высоковольтные линии стали причиной гибели пяти человек неподалеку от Нью-Йорка.

Я снова облачилась в непромокаемый плащ и в последний раз обошла свои владения. Ветер усиливался, и я отправилась в дальний угол цветника, чтобы закрепить кормушки для птиц. Последние космеи одиноко торчали среди слоновьей травы, и капли дождя сшибали с них на землю белые и розовые лепестки.

В укромном месте у подножия холма стоял маленький двухкомнатный домик сторожа. Когда-то это была рыбацкая хижина, но в шестидесятых ее перевезли сюда из соседней бухты, и к тому времени, как мы с Адамом купили дом, она уже стояла здесь. Позже мы полностью перестроили хижину, и в ней поселился один из местных жителей, который вместо платы круглый год присматривал за моей собственностью.

Вернувшись в дом, я повесила на крючок плащ, вылезла из сапог и переоделась в джинсы и водолазку. Очередная попытка связаться с Джейком оказалась безуспешной, и я не стала оставлять ему новые сообщения.

В ящике у задней двери было полно сухих дров, часть из них аккуратной кучкой лежала в камине, готовая к растопке. Я опустилась на колени перед очагом, поднесла спичку к подложенным снизу сосновым веткам и смотрела, как пламя охватывает дерево. Рок-н-ролл к этому времени сменился фортепьянными концертами Бетховена, и я надеялась, что музыка поможет мне расслабиться и успокоить нервы.

В вытяжной трубе загудел ветер, засасывая дым и унося его наверх. Некоторое время я стояла у окна и наблюдала, как свирепые порывы бури гнут и раскачивают высокие деревья на холмах.

Я взяла на кухне клейкую ленту и стала обходить комнаты, чтобы заклеить крест-накрест огромные оконные стекла, благодаря которым из моего жилища открывался такой чудесный вид.

Когда я балансировала на стуле в спальне, на другой стороне дома раздался оглушительный грохот. Лента выпала у меня из рук и покатилась по полу. Я спрыгнула со стула и побежала на шум. Промчавшись через кухню и коридор, я увидела, что парадная дверь открыта настежь и бешено мотается на ветру.

Обычно я не закрываюсь изнутри, но дверь стучала так сильно, что я поспешно ее захлопнула и щелкнула замком. Обойдя весь дом, я убедилась, что боковой выход и двери на веранду надежно заперты, и вернулась к заклеиванию окон.

Буря напугала обитавших по соседству зверьков. Мне уже приходилось видеть такое. По лужайке прыгали дикие кролики, которые обычно появляются только в сумерках. Семейство скунсов жалось друг к дружке под стволом пальмы. Птицы ожесточенно боролись с ветром, пытаясь проложить себе путь на юг.

Погода встревожила меня почти так же, как животных. Эта ферма выдержала множество ураганов, но, заметив, как к моему окну летит кусок черепицы с амбара, я вдруг поняла, что от надвигающегося шквала меня отделяет только непрочное стекло.

Я снова обошла весь дом, проверила подоконники в тех местах, где раньше случались протечки, и расстелила под ними старые полотенца. Вернувшись в гостиную, я сделала себе острую «Кровавую Мэри», настроила радио на прогноз погоды, отыскала на книжной полке за камином потрепанный том «Тристрама Шэнди» Стерна и улеглась на диван, собираясь отдохнуть и почитать перед пришествием «Гретхен».

Вероятно, я ненадолго задремала, усыпленная коктейлем и теплом от камина. Меня разбудил громкий удар прямо над головой. Какая-то крупная птица вроде скворца потеряла направление и врезалась в окно. Потрепыхавшись несколько секунд, она пришла в себя и с жалобными криками улетела прочь.

Погода изменилась. Было три часа дня, небо из пастельно-серого стало черным. Весь пейзаж словно покосился под напором шквального ветра, скорость которого, если верить местным новостям, достигала семидесяти миль в час.

Следующие полчаса я чувствовала себя так, словно сидела на головокружительном аттракционе и не могла сойти на землю. По воздуху проносились темные предметы и с грохотом врезались в стены или крышу дома. Ветви деревьев с жутким треском гнулись и хлестали по заклеенным стеклам. Я села на пол посреди комнаты, каждую минуту ожидая, что в окно влетит огромный сук и пригвоздит меня к подушке.