Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Хотите что-нибудь сообщить, мистер Робелон? — спросил Моффет.

— Да, Ваша Честь. От имени своего клиента я ходатайствую о снятии с него всех обвинений. У нас есть все основания отменить это разбирательство из-за нарушения процессуальных норм. Я имею в виду невозможность провести перекрестный допрос мисс Воллис. Мы не только скорбим о ее смерти, но и сожалеем, что это обстоятельство лишает мистера Триппинга возможности полностью оправдаться перед судом.

Робелон продолжал распинаться в том же духе еще десять минут. Судья попросил меня ответить. Я наговорила больше, чем хотела: сначала напомнила про обвинение в изнасиловании, потом высказала уважительное несогласие с заключением суда о случайном совпадении между смертью Воллис и этим разбирательством и, наконец, указала, что она была не единственной жертвой в этом деле. В обвинительном акте есть и другие статьи, о физическом принуждении и причинении вреда, которые относятся к пропавшему ребенку.

— Что вы предлагаете, мисс Купер? — весело поинтересовался Моффет. — Вычеркнуть из протокола все предыдущие показания? Попросить присяжных забыть о том, что они слышали, и перейти к следующему свидетелю? У вас есть для этого юридические основания?

— Нет, сэр. Пока я не нашла подобных прецедентов. Если вы дадите мне немного времени…

— Вам нужно не время, мисс Купер. Вам нужно чудо, — произнес Моффет и посмотрел, много ли журналистов записали его фразу.

— Разбирательство еще не закончено. Даллес Триппинг находится в розыске…

Робелон вскочил с места и прервал меня.

— У меня и мистера Хойта есть новые сведения. С мальчиком все в порядке. Он у своих друзей. Мы с удовольствием организуем ему встречу с мисс Купер, и она сможет поговорить с ребенком, как только его вернут в город.

Грэм Хойт поднялся за спиной Робелона и подмигнул мне, давая понять, что это он устроил сделку насчет Даллеса.

— Могу я хотя бы проконсультироваться с начальником апелляционного отдела? — спросила я.

Глава отдела Джон Брайер был, пожалуй, самым блестящим юристом в прокуратуре. Когда у наших опытных судейских ищеек возникали затруднения, они звонили Брайеру. Если есть на свете человек, который может спасти мое дело с помощью какого-нибудь необычного хода, то это именно он.

— Возможно, мне придется представить новые материалы… собрать подписи, Ваша Честь.

— Контора пишет. Ладно, беритесь за работу, мисс Купер. Я даю вам два дня. Встретимся в среду утром. Позвоните моему секретарю, если откопаете какой-нибудь закон в свою пользу. Впустите присяжных, Мак.

Судебный исполнитель открыл дверь, и присяжные вошли в зал. Судя по взглядам в мою сторону, они знали про убийство Пэйдж. Я не могла их за это винить, хотя они нарушили предписание суда. Некоторые держали в руках сложенные газеты. На одной виднелась фотография молодой женщины, извлеченная из годового отчета «Дибингэм Партнерс», с крупным заголовком: «СВИДЕТЕЛЬНИЦА ОБВИНЕНИЯ МЕРТВА».

Судья извинился перед присяжными за возникшие неурядицы, еще раз напомнил об уже довольно комичном запрещении читать в прессе все, что касается процесса и свидетелей, и отпустил их до среды. Я смотрела прямо перед собой, чтобы не встречаться взглядом с выходившими из комнаты людьми.

В кабинете я обнаружила Майка Чэпмена, который сидел в моем кресле, положив ноги на стол, и жевал бублик.

— Доброе утро, радость моя. Вижу, тебе не помешает немного удачи. Вдруг нам поможет автоматизированная система распознавания отпечатков пальцев?

— Отпечатков? Каких?

— Из квартиры Куини. Тех самых, с крышки унитаза. Думаю, они тебя порадуют.

— Просто назови мне имя. Я слишком устала для загадок.

— Это наша шестнадцатилетняя красотка в норковой шубке. Несовершеннолетняя подружка твоего стукача, Кевина Бессемера.

— Что?

— Тиффани Гаттс была в доме Куини Рэнсом.

18

— Если ты хотела найти что-то общее между двумя убитыми женщинами, я имею в виду Куини Рэнсом и Пэйдж Воллис, то компьютер дал тебе ответ. Правда, эту связь не назовешь тесной, — сказал Майк. — Кто убил старушку ради поношенных мехов? Кевин Бессемер и Тиффани Гаттс.

Я вспомнила монограмму на воротнике шубы: «Р дю Р».

— Почему мне не пришло в голову, что она может принадлежать Куини? «Р» — это Рэнсом.

— «Р» — это Робелон, — возразил Майк. — Ее инициалы все равно не совпадают с монограммой. С чего ты взяла, что старуха, которая живет в Гарлеме на пособие, может быть владельцем дорогой французской шубы? Надо поговорить с девчонкой.

— Ты связался со справочной? Тиффани Гаттс еще в тюрьме?

— Да.

— Кто занимается ее делом?

— Недим. Уилл Недим. Тридцатый судебный отдел.

— Пусть позвонит мне. Скажи, чтобы взял адвокатов девушки и быстро дул сюда. Если успеем, надо сегодня же вызвать Тиффани. Посмотрим, возможно, узнав, что ее подозревают в убийстве, она передумает и сдаст нам Кевина Бессемера, — сказала я.

— Знаешь, я ведь не настолько тупоголовый. Заблудившись в лесу, я могу выйти из него по тропинке из хлебных крошек, — заметил Майк. — Триппинг сидит в Райкерс за изнасилование Пэйдж Воллис и избиение собственного сына. Кевин Бессемер — его сосед по камере. Бессемер выжидает до начала процесса и предлагает компромат на Триппинга. По пути к тебе он задерживается, чтобы переспать с Гаттс, и оба делают копам ручкой. Рэнсом найдена мертвой. Гаттс арестовывают. Пэйдж Воллис дает показания. Сын Триппинга исчезает. Воллис убита. Но будь я проклят, если вижу хоть какую-то связь между Куини Рэнсом и Пэйдж Воллис. Может, подкинешь мне еще хлебных крошек?

— Непременно. Поэтому мы и должны взяться за слабое звено. Привези мне Гаттс. Кевин Бессемер — единственный, кто связан с обоими делами.

В два часа дня у меня в приемной сидели Майк Чэпмен, Уилл Недим и Хелена Лиси, адвокат Тиффани Гаттс. Я рассказала о новых уликах, которые связывают Гаттс с квартирой Куини Рэнсом. Лиси разрешила забрать свою клиентку из женской тюрьмы и привезти ко мне, чтобы обсудить с ней то, что мы обнаружили.

Когда полицейские доставили закованную в наручники Тиффани, Лиси попросила нас выйти и оставить ее наедине с клиенткой.

— Лиси твоя сверстница? — спросил Майк. — Того же возраста?

Лет десять назад, незадолго до того, как я вступила в команду Баттальи, она начинала работу в Обществе юридической помощи, бесплатно работала с малоимущими заключенными.

— Да. Недавно они с мужем открыли свою юридическую фирму. Помнишь Джимми Лиси? Они специализируются по мелким преступлениям здесь и в Бронксе.

— Воры и проститутки?

— Ну да. Не совсем та компания, с которой Батталья хотел бы работать на крупном деле. Но пакетик с дурью и ворованная шуба, похожая на музейный экспонат, — это для них в самый раз, — сказала я.

— Дай мне острые ножницы и несколько уроков красноречия, и я сделаю из Хелены Лиси что-нибудь путное.

Лиси была толстой подвижной коротышкой сорока лет. Ее тусклые темные волосы удерживала надо лбом черная бархатная повязка, а за спиной косматые пряди свисали ниже ягодиц. Она говорила с акцентом, похожим на бруклинский, и при этом ужасно подвывала. Это изводило меня, как звук пилы.

— Придется брать ее такой, как есть, — сказала я. — Если бы она работала с более серьезными клиентами и не старалась уладить все до суда, как делает в девяносто девяти процентах случаев, мы могли бы встретиться с ней на каком-нибудь процессе. Но тогда я не дотянула бы до конца. Ее голос сводит меня с ума.

— Думаешь, Хелена из пеликаньего отдела? — спросил Майк.

Он уже много лет забавлялся тем, что составлял свой КСЧ — «Криминальный словарь Чэпмена», — включая в него разные словечки из уголовного сленга. Адвокатов, назначаемых судом, выбирали из тех юристов, которыми руководил отдел апелляций Верховного суда. Обвиняемые немилосердно коверкали слово «апелляция», так и появился «пеликаний отдел».

— Наверно, способности Хелены Лиси как раз соответствуют бюджету миссис Гаттс. Надо спросить Недима. Вдруг мамаша наняла для дочки частного адвоката?

34
{"b":"141811","o":1}