Если дело обстоит именно так, то рискнуть, пожалуй, стоит. Этот план Хиранимус тайно вынашивал уже давно — он то забывал о нем на несколько вахт, то снова принимался обдумывать. Идея казалась одновременно смехотворной и слишком опасной. Но сейчас она, похоже, захватила его всерьез. Все это очень напоминало те самые критические точки, о которых так любил говорить Основатель. Точка приложения сил, с помощью которой можно повернуть всю Галактику! Иногда Хиранимусу становилось страшно — так, наверное, когда-то чувствовал себя Клоун Упрямый. План был слишком смел, слишком рискован, но контуры его, как будто сами по себе, вырисовывались в сознании все более четко. Что, если… да, именно так… что, если схему л'Амонтага дополнить еще одним, более глубоким уровнем секретности? Слишком сложно? Ну конечно, слишком сложно! Довольно пустых фантазий!
Астрологи Тимдо имели всего шесть различных рангов. Структура их иерархии была в свое время тщательно разработана дедом Немии на основе традиций монашеского ордена Гефестиона. Л'Амонтаг был также автором последней, самой существенной модификации Яйца, которое внешне осталось таким же, как первая модель эпохи Междуцарствия, но могло теперь служить нуждам расширяющейся организации.
Аспирантам, низшему рангу, разрешалось владеть Яйцом. Здесь не существовало никаких барьеров, связанных с образованием, полом, возрастом или профессией. Уже на этом уровне Яйцо содержало все необходимое для предсказаний, а детали, связанные с ответственностью и обязанностями его носителя, были отточены многолетней практикой еще до того, как Надзор узнал о самом существовании Пряди Короны.
Непосредственно над аспирантом стоял ментор, который курировал по крайней мере трех аспирантов, подчиняясь, в свою очередь, люминанту. Только здесь, на третьем уровне, л'Амонтаг внес в Яйцо некоторые тонкие изменения, причем так, что даже монахи высшего ранга ни о чем не догадывались. Изменения усложнялись и накапливались с каждым новым уровнем — от люминанта к мастеру, и далее к пророку и монаху.
Яйцо было чрезвычайно тонким инструментом, и чтобы повысить свой ранг, искатель должен был овладеть целым комплексом дополнительных навыков. В его обязанности входило учиться у старших, учить младших и заниматься предсказаниями — за деньги или ради удовольствия. Заработанные деньги шли наверх по цепочке и накапливались у монахов, которые пускали их на производство Яиц, строительство новых монастырей и общественные нужды. Л'Амонтаг постарался усилить денежный стимул, ослабив, по возможности, значение древних традиций аскетизма, которые, впрочем, и так уже были сильно подорваны в ходе многолетней торговли с купцами Дальнего. Но традиции умирают медленно, и монахи Тимдо все еще хмурились, видя показную роскошь, хотя уже и не возражали против того, чтобы наслаждаться ею потихоньку. Власть представляла опасность, деньги же были гормоном роста.
Эти шесть степеней знания представляли собой усовершенствованную версию древней иерархии. Новая структура работала превосходно, и монахи Гефестиона были в сто раз богаче, чем всего полстолетия назад. Но за последние двадцать лет Яйцо не менялось ни разу, и теперь пришло время очередной его модернизации. Монахи хотели более четко разделить ранги, введя отдельный пальцевый код для каждого из них, с соответствующими обучающий ми режимами, что, по их мнению, должно было облегчить и ускорить процесс экспансии. Кроме того, требовалось внести поправки в звездный каталог и дополнить методы астрологических расчетов. Члены ордена любили считать себя математиками. В Галактике, которой управляли математики, каждому хотелось примазаться к великим.
Однако мечты Скоджила шли куда дальше невинных амбиций монашеского ордена. Он искал возможность добавить в Яйцо скрытый седьмой уровень, который превращал бы простого монаха-астролога, пусть и владеющего математическими методами, в монаха-психоисторика! Подобные квантовые архитектуры были возможны, и он не видел никаких технических препятствий для такой модификации. В конце концов, Немия один из лучших квантовых конструкторов Галактики, а у него в паме копия Клада Мучеников. Так почему бы и нет?
Но в то же время это был верный способ нажить неприятности. Узнай о его планах монахи Тимдо, их хватил бы удар, и они тут же разорвали бы контракт. Ввести науку в их священные откровения! Какой ужас! Немия также пришла бы в ужас от такого радикального изменения гениальной дедушкиной схемы. А что скажут таинственные консерваторы, стоящие во главе Надзора, эти трусы, которые свернули операцию в Ульмате, — просто подумать страшно! Что же делать? Скоджил не мог доверять даже сам себе. Может, он просто псих с манией величия? Половина его сознания носилась с идеей покорения Галактики с помощью корзины умных Яиц, в то время как другая половина подумывала, не запереть ли самого себя в сумасшедший дом.
Хиранимус перевернулся на другой бок и улыбнулся, любуясь спокойным и прекрасным лицом Немии, освещенным лучами Суккуб и Нехепсо. Он вздохнул и настроил свой пам на режим принудительного сна. Спать должны даже безумцы с манией величия. На следующий день жена планировала отдохнуть и посмотреть окрестности. Тимдо — симпатичная планета. Эти ненормальные монахи любят порассуждать о гармонии сфер. Не совсем понятно, что это значит, но гармония с природой, безусловно, самое главное в их архитектуре. Трудно понять не только где один архитектор сменяет другого, но и где постройки переходят в ландшафт! А кроме того, здесь нельзя положить ни единого кирпича, не нарисовав соответствующей астрологической карты! Обидеть звезды — смертный грех.
Хиранимусу приснилось Яйцо, в котором астрология и психоистория сливались в гармоничном потоке квантовых состояний… Он проснулся уставший, невыспавшийся, с тяжелой головой, как солдат, которому предстоит продолжить ненавистный поединок.
— Эй, проснись, твоя вахта! — потряс он за плечо Немию.
Она продолжала спать, как всегда. Хиранимус встал, приготовил теплые напитки и начистил блюдо фруктов. Странные здесь фрукты — сочные и сладкие внутри, но покрыты шипастой и адски колючей оболочкой. Он сел на кровать и стал кормить жену.
— Твой монах-шофер уже ждет, — сказал он укоризненно. — Мы опаздываем.
Упреки мало действовали на Немию. Хиранимус вышел на высокое крыльцо, ожидая, пока она оденется. На это всегда уходила масса времени, а здесь все было еще хуже, потому что Немия стремилась одеваться по местной моде. Все равно за аборигенов ни он, ни она сойти не могли: оба были слишком высокого роста и кожа их имела недостаточно бронзовый оттенок, не говоря уже о ширине скул и форме носа. А уж о том, чтобы подделать акцент Тимдо, даже с помощью пама, нечего было и думать. Язык, правда, был стандартным, но интонации его содержали сотни дополнительных эмоциональных нюансов, которые их с Немией слух просто не способен уловить. Так что, как ни одевайся, в них все равно будут видеть лишь экзотических туристов, предлагая погадать, а в лучшем случае оказывая знаки внимания, если угадают хельмарское происхождение.
Шофер не заметил костюма Немии — он слишком низко кланялся, помогая ей сесть в трехколесный экипаж. Он даже поправил наклон ее сиденья, что ни один уважающий себя монах не сделает даже для своего собрата, будь он хоть настоятелем монастыря. Скоджил улыбнулся. С их горбатыми носами трудно затеряться на Тимдо. Уж лучше и не пытаться!
Пока Немия одевалась, шофер-гид нисколько не возражал против долгого ожидания — сегодня все равно предстояло долго крутить педали, — но когда она показала ему предполагаемый маршрут, на лице монаха отразилось вежливое возмущение. Он предпочел бы посетить святые места — очевидно, дорога туда была ровнее. Скоджил, со своей стороны, хотел только одного: поглубже окунуться в здешнее мироощущение. Он собирался провести серьезное психоисторическое исследование, полный пересмотр плана Надзора, касающегося Пряди Короны — разумеется, просто так, от скуки, — а личное знакомство с ситуацией всегда облегчало математические расчеты. Ему нужен был фактический материал — сотни, тысячи фактов, чтобы просеять их и выбрать наиболее подходящие для анализа. Победить психократов на их собственном поле можно было, только приняв во внимание тонкие и трудноизмеримые параметры, которыми пренебрегала обобщенная психоисторическая модель, принятая на Светлом Разуме.
