Через сколько времени полагается делать уколы против бешенства?

Он снял рюкзак и прислонил к нему винтовку, не забыв еще раз заглянуть в ствол и убедиться, что туда не попала земля. Усевшись под палящим солнцем, Франк вынул аптечку и клейкую ленту, потом взглянул на собак. Они не сводили с него глаз.

«Пристрелить их?» — подумал он.

Боеприпасы составляли основную часть его груза, но их нужно было экономить. Лучше расстреливать камеры… или прикончить Повелителя игры, чем без особой необходимости убивать этих собак. Вдруг потом придется кусать себе локти из-за того, что не хватит именно этих двух патронов?

Франк решил посмотреть, насколько они умны.

Он взял винтовку и навел ее на пса побольше, похожего на немецкую овчарку.

Тот побежал прочь, его спутник кинулся следом. Бэленджер держал на мушке крупную собаку, его так и подмывало нажать на спуск. Но попасть в быстро удаляющуюся и уменьшающуюся мишень было не так просто, и он в конце концов отложил винтовку.

Бэленджер открыл бутылку, отхлебнул противной теплой воды и вылил немного на раненое колено, чтобы смыть кровь и грязь. Неглубокие ранки уже окружила покрасневшая опухоль — вероятно, попала инфекция. Он открыл аптечку, достал антисептическую салфетку и оторвал край упаковки. Изнутри пахнуло спиртом. Морщась от боли, Бэленджер протер пораненное место, потом открыл мазь с антибиотиком, выдавил ее на ранки и приложил сверху бинт. В завершение всего он отрезал ножом клейкую ленту и закрепил бинт на ноге. Можно было надеяться, что кровь остановится. Лента. Он хорошо помнил, как называл ее кое-кто из тех вояк, с которыми он общался в Ираке. Друг стрелка.

Франк оглядел луг, пытаясь найти спрятанные телекамеры.

Когда «Блэкберри» завибрировал в очередной раз, он вынул затычки из ушей и нажал зеленую кнопку.

— Перестаньте уничтожать камеры, — сказал голос.

— Я подумал, что мне нужно быть изобретательным.

— Если не считать вандализма, вы поступаете именно так, как делал бы я на вашем месте.

— Тогда почему бы вам не выйти сюда и не сыграть в эту чертову игру самому?

Ответа не последовало.

— Ну же! — крикнул Бэленджер в микрофон «Блэкберри». — Покажите себя героем!

— Но ведь кто-то же должен быть Повелителем игры.

— Зачем? — Нет ответа. — Взгляните на это с другой стороны, — сказал Бэленджер. — Мы же говорили о том, что игра испорчена, раз вы не можете проследить мой путь. А как насчет дефекта во Вселенной?

— Игра и Вселенная… Это одно и то же. О каком дефекте вы говорите?

— Бог почувствовал себя одиноким и создал могущественных ангелов. Но оказалось, что так родилось зло. Ведь некоторые ангелы предали Его. Тогда Бог вновь почувствовал одиночество и создал существа помельче, столь ничтожные, что у них не должно было хватить гордости для того, чтобы предать Его. Но и они поступили точно так же. В этом ваша проблема?

— В том, что люди меня предали?

— Нет, вы одиноки. Вам хочется с кем-то поиграть, да?

Вдали прокричал ястреб, но Повелитель игры молчал.

— С вами было бы интересно позабавиться, если бы вы не убивали нас, — сказал Бэленджер.

— Иногда, — отозвался голос.

— Ну и?..

— Вы совсем заморочили мне голову.

В душе Бэленджера вспыхнула надежда.

— Как я могу сойти вниз и играть с вами? Вы же ненастоящий. — Связь прервалась.

— Зато пули-то в «Мини-14» очень даже настоящие, — пробормотал Бэленджер, сунул «Блэкберри» в карман, посмотрел, нет ли поблизости камер, подлежащих расстрелу, и двинулся дальше.

Не обращая внимания на кровь, сочащуюся из бесчисленных царапин, Аманда подняла дверь за один край, Рей за другой, и они поволокли ее от укрытия, которое Аманда с Вив соорудили для себя накануне вечером. Аманда вспоминала, как Вив поделилась с нею водой и говорила, что нужно помогать друг другу, если они хотят выжить.

Теперь Вив мертва.

Аманда подавила свои эмоции. Не до переживаний — нужно дотащить эту дверь! У Аманды подгибались колени, она еле волочила ноги в ботинках, ставших неимоверно тяжелыми. Усталость усугублял голод, но она не могла позволить себе поддаться слабости. Недавно опять раздался выстрел. Еще ближе! Если Повелитель игры говорил правду и стрелял действительно Франк, ей нельзя было допускать даже мысли о поражении. Нужно сделать все, что в ее силах, чтобы помочь ему. Она будет работать, пока не упадет.

Это едва не случилось. Аманда, запнувшись о камень, чуть не упала со своей тяжелой ношей, но ухитрилась удержаться на ногах и побрела дальше, туда, где лежала дорожка из досок, сооруженная ею и Реем.

— Этого должно хватить, — сказал тот.

Он шел первым, спускаясь задом наперед и крепко держась за свой край двери. Аманда следовала за ним, делая короткие частые шажки и стараясь не слишком наклоняться вперед.

Дойдя до предательского вязкого дна, они опустили дверь на доски и повернули на ребро. Рей по деревяшкам пробрался назад и встал рядом с Амандой. Гать под ними опасно плясала. Тошнотворно воняло гнилью. С великим трудом они потащили доску, держа ее стоймя. Так они добрались до конца проложенной дорожки и кинули дверь поверх ила. Брызнула жижа, футах в двадцати зашипела змея.

Дверь лежала совсем рядом с загадочным, едва видимым предметом.

Доски ходили ходуном на своем полужидком ложе. Аманде и Рею приходилось размахивать руками, чтобы удержать равновесие.

— Нам нельзя вдвоем топтаться в одном и том же месте. — Аманда пригнулась, чтобы чувствовать себя поустойчивее, и шагнула на дверь, которая покачнулась, но выдержала. — Я полегче, так что будет разумно и логично мне и заняться этим делом.

Рей отступил по доске чуть подальше.

Доски перестали раскачиваться на своем ненадежном ложе.

Аманда посмотрела на предмет, контуры которого едва-едва проступали из грязи. Четыре фута на три. Внутри все забито илом.

— Я так и не могу понять, что же это такое. — Она опустилась на колени и осторожно заглянула внутрь — не хватало еще наткнуться на змею. — Так что же делать? Пожалуй, остается одно — вычерпать грязь и посмотреть, что там такое.

Аманда вынула из кармана резиновую перчатку, надела на правую руку, помедлила немного в нерешительности, запустила ладонь в ил, ничего не почувствовала и полезла глубже. Жижа все сильнее обжимала руку и доставала уже почти до локтя, чуть ли не до края раструба перчатки.

— Что-нибудь нашли? — спросил Рей.

— Полно грязи. — Осторожно, чтобы не упасть, она подвинулась вперед. — Подождите-ка!..

Ее пальцы коснулись чего-то твердого. Неправильной округлой формы. С грубыми краями. Впрочем, ей удалось обхватить находку.

— Осторожнее! — предупредил Рей. — Судя по всему, внутри должна быть какая-то ловушка. Что-то острое.

— Нет, больше похоже…

Она разогнулась. Жижа не хотела отпускать руку и чуть не стянула с нее перчатку.

— Камень, — сказала Аманда, глядя на то, что держала в руке. — Самый простой.

Впрочем, она уже усвоила, что никчемные на первый взгляд предметы могут оказаться важными для игры, и потому выбросила находку на берег.

— Похоже, там много других камней.

— Может быть, что-то лежит под ними? — предположил Рей.

— Но я не знаю, как туда добраться, чтобы это выяснить.

Рей посмотрел на часы.

— Двадцать минут третьего. Осталось меньше десяти часов. Мы потеряли много времени. — Он прищурился, всматриваясь куда-то рядом с Амандой. — Там, на оправе, прямо перед вами. Грязь подсыхает. Взгляните-ка, на металле ничего не написано?

Аманда посмотрела туда, куда он показывал, и стерла перчаткой подсохший ил.

— Цифры. — Она хотела торжествующе воскликнуть, но ее голос прозвучал сухо и надтреснуто. — Две группы. После одной нацарапано «СШ», после другой — «ЗД».

— Опять координаты, — сказал Рей.

Аманда обтерла правую и левую грани окантовки.

— Здесь то же самое. На противоположной стороне наверняка они же, чтобы мы обязательно увидели надписи, с какой бы стороны ни подошли.