Сверху до Бэленджера отчетливо доносились крики. Он слышал рев огня и ощущал быстрый ток воздуха, высасываемого ненасытным пламенем. Приложив ладонь к каменной стене, Франк вдруг понял, насколько сильна его неуверенность.

— Я туда никаким силами не пролезу! — В голосе пожилого актера уже явственно слышалась паника.

Бэленджер опустился на колени и направил скачущий луч в правую арку. В пяти футах от начала туннеля потолок обвалился, груда земли и битых кирпичей перегородила дорогу. В свете фонаря сверкнули несколько пар красных глаз.

Грудь Бэленджера стиснул страх. Он поспешно направил фонарь в противоположную сторону. Насколько доставал луч света, преград не имелось. Франк не слишком уверенно поднялся на ноги и вновь ощутил ток воздуха, стремившегося в находившийся наверху первый подвал.

Там раздался громкий мужской крик.

Бэленджер собрался с силами и взбежал по ступенькам. Фонарь больше не был нужен — путь озаряли пляшущие отсветы пламени. Выскочив из-за двери, он увидел, как Ортега яростным усилием вытолкнул высокого тощего мужчину — Перри — через разбитое окно. С Ортегой и Бэленджером остались двое актеров.

— Сможем выбраться здесь? — крикнул Франк.

— Вряд ли! — Ортегу обдало вихрем искр.

— Тогда сюда! — Бэленджер указал на дверь. — Там есть шанс!

Ревущее пламя подобралось уже так близко, что никто не колебался. Все трое устремились мимо Бэленджера. Он потянул дверь на себя, закрыл ее как можно плотнее, чтобы преградить по возможности ход воздуха, и кинулся следом за ними.

— Налево!

— Вы, наверное, шутите? — Младший актер замер в нерешительности.

— Ползи!

— Там крысы. Только что видел!

— Это значит, что там и выход есть! Ползи! Я пойду последним и буду светить всем! — Сквозь дверную щель просочилась и сползла по лестнице первая струйка дыма. — Все равно другого выхода нет! — проорал Бэленджер.

— Я пойду первым! — Ортега вытащил пистолет.

Толстый актер аж рот раскрыл и поинтересовался:

— Пушка-то зачем? Неужели крысы такими большими бывают?

Ортега опустился на четвереньки, потом решительно вытянулся плашмя на грязном полу и пополз. Бэленджер дождался, пока ноги детектива исчезнут в отверстии, и принялся подгонять остальных.

— Вперед! Пошли! — Он решительно толкнул одного, затем второго наземь и легонько пнул ногой, поторапливая. — Шевелитесь!

Чувствуя, как усиливается тяга, Бэленджер тоже лег ничком и пополз по камням. Направляя свет фонаря вперед, он углубился в сводчатый туннель. Тени как будто обрели вес и плотность. Каменный пол сменился размякшей глиной. Он слышал эхо от шороха одежды и надсадного дыхания. Ползущий впереди актер бормотал что-то, возможно молитву.

Паутина липла к волосам. Свод делался все ниже и ниже. Вскоре Бэленджер задел его спиной и постарался вжаться поглубже в мягкую землю.

— Нет, тут мне тоже не пролезть, — задыхаясь, простонал ползущий перед ним мужчина.

— Разгребайте землю, — приказал издали Ортега. — Углубляйте дно хода.

Все остановились. Лишь воздух двигался по туннелю навстречу людям, туда, где бушевал огонь.

— В чем дело?! — повысил голос Бэленджер.

Пыль щекотала в носу. Клаустрофобия мало-помалу овладевала им и сейчас стискивала грудь с такой силой, что он опасался потерять сознание.

— Мне показалось, я видел…

— Что? — Бэленджер прижался к стене и направил луч фонаря так, чтобы он доставал как можно дальше вперед. Что?

— Движущуюся тень.

— Если это крыса, пристрелите ее! — потребовал старший актер.

— Нет! — поспешно возразил второй. — От выстрела может потолок обрушиться!

— Тогда тебе, наверное, лучше помолчать, а?

— Кирпичи, — сказал Ортега. — Я наткнулся на несколько выпавших кирпичей.

Бэленджеру за шиворот посыпалась земля. Он боялся дышать. Впереди люди почти бесшумно сдвигали в сторону кирпичи.

— Ладно, я пополз дальше, — сказал Ортега.

На голову Бэленджеру продолжала сыпаться земля.

«Быстрее!» — думал он.

Артист перед ним сдвинулся с места. Бэленджер, чувствуя, как яростно бьется сердце, пополз следом. Для этого ему пришлось сделать нешуточное усилие.

— Стойте! — вскоре вновь пробормотал толстый артист.

— Что еще?

— Я зацепился ремнем за камень в потолке.

Бэленджер напрягся. В полумраке были отчетливо слышны осторожные движения.

— Готово, — сообщил артист. — Я свободен.

Франк услышал, как он пополз дальше.

— Я добрался до каких-то старых ступенек! — крикнул Ортега.

«Слава богу», — подумал Бэленджер, тщетно пытаясь перевести дух.

Чувствуя, что рот у него забит пылью, изо всех сил вжимаясь животом в землю, он полз вперед.

Тут у Франка екнуло сердце — что-то дернуло его и заставило остановиться. Куртка зацепилась за торчавший из потолка кирпич.

— Светите сюда! — крикнул спереди Ортега.

— Да, ступеньки! — обрадовался актер, следовавший за Ортегой. — Вижу!

Бэленджер чувствовал, что кирпич медленно сползает ему на спину.

— Скоро выберемся. — Толстый актер пополз быстрее.

Кирпич выпал и теперь лежал на спине Бэленджера. С ним ссыпалась еще добрая порция земли.

— Франк! — позвал Ортега. — Как там у вас?

Бэленджер не решился ответить, опасаясь, что от малейшего сотрясения свод может совсем обрушиться.

— Почему остановились? — громким эхом разнесся по туннелю голос Ортеги, и на спину Бэленджера выпал еще один кирпич.

— Господи, никогда не думал, что просто выпрямиться может быть так приятно, — заявил актер перед Бэленджером. — А вот и дверь!

— Франк! — повторил Ортега.

Чувствуя, что впадает в панику, Бэленджер чуть не завопил. Из потолка выпал третий кирпич. Пыль забила ноздри. Он решился на дюйм продвинуться вперед. Земля тяжело давила на лопатки.

— Франк?

Потолок медленно оседал прямо на него. Чтобы двигаться вперед, нужно было напрягать все силы. Кирпичи вываливались один за другим. Очень скоро он почувствовал, что через минуту не сможет выдерживать эту тяжесть. Затхлый воздух был настолько насыщен пылью, что Франк боялся задохнуться. Невольно заскулив, он попытался ползти быстрее, но и земля тут же посыпалась сильнее. Бэленджер полз уже как мог быстро. Кирпичи били его по ногам, пыль душила. От ужаса он уже выл в голос, упираясь коленями в пол, отталкиваясь, вдавливая локти в мягкую землю, вытягиваясь во весь рост. Ему казалось, что ноги уже перебиты, грохот обвала заглушал крик. Чьи-то руки схватили Франка, потащили вперед. Фонарь плясал в дрожащей руке. Пыль стояла столбом. Бэленджер чувствовал, что задыхается.

Громко застонав, он добрался до каменной лесенки, взбежал по ней и с ходу ударил плечом в деревянную дверь. Она сотряслась, но устояла. Франк толкнул еще раз. Дверь оказалась настолько ветхой, что соскочила с петель, но все равно не открылась. Что-то подпирало ее с той стороны. Ортега присоединился к Бэленджеру. Они навалились на дверь вдвоем, и в конце концов она медленно подалась. С той стороны что-то посыпалось, затрещало.

Сквозь все еще стоявшую столбом пыль Бэленджер увидел свет ламп. Они с Ортегой поднажали, и дверь рухнула, опрокинув еще несколько предметов. Кашляя от пыли, Франк прополз по двери и оказался в подвале, забитом старой мебелью. На деревянной лестнице, ведущей наверх, стоял мужчина в очках, смотревший на пришельцев с недоумением и страхом.

Бэленджер метнулся мимо него, как будто не заметил. Взлетев по лесенке, он оказался в зале, тоже забитом старой мебелью. Удушье никак не проходило. Увидев большую витрину, сквозь которую в помещение вливался солнечный свет, Франк поспешно выскочил за дверь и чуть не налетел на прохожего, торопливо шедшего по тротуару. Новый приступ кашля согнул его пополам. Лишь после того как спазм прошел и удалось поднять голову, Бэленджер увидел на двери вывеску «ГРИНВИЧ. АНТИКВАРНАЯ МЕБЕЛЬ».

Из помещения, зажимая рот носовым платком, вышел Ортега. Отняв платок от лица, он указал внутрь магазина.