Все глубже, все ярче чувствовали они реакции друг друга. Эйрин в конце концов полностью отдалась на волю своим новым ощущениям и испытывала непередаваемое наслаждение. Ей казалось, что теперь ее нельзя отделить от него, что они навечно слиты воедино. Не только тела, но и души их стали одним целым. Только теперь она поняла, что такое истинное чувство между мужчиной и женщиной. На свете не было ничего, что она хотела бы утаить от Дэниела. Ни с кем другим она не могла бы испытать ничего подобного…

Их дыхание еще не до конца выровнялось, когда кто-то постучал в дверь. Они оба напряглись в ожидании. Из-за двери прозвучал голос:

— Эйрин, впусти меня. Это я, Рони.

Она увидела, как рот Дэниела вытянулся в жесткую линию, а на глаза будто опустились ставни. Он грубо сжал ее тело руками и глазами дал понять, чтобы она молчала. Рони постучал еще два раза, потом они услышали звук удаляющихся шагов.

Дэниел отпустил ее и встал одним быстрым ловким движением. Эйрин села на постели, растерянно провела рукой по волосам и только хотела что-то сказать, как он опередил ее:

— Прошу прощения, если я помешал Рони. — Он натянул брюки и потянулся за рубашкой. — Надо было меня заранее предупредить о его визите.

Лицо Эйрин залила краска, она прикрылась одеялом до самого подбородка.

— Что ты говоришь? Он… Я ничего не знала.

Сидя на краю кровати, Дэниел яростно натягивал носки.

— Избавь меня от фальшивых оправданий. Если таков был план, то, считай, он удался.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду!

— Могу объяснить, — грубо ответил он. — Ты хотела переложить ответственность за то, что сделала сегодня вечером, на меня. Для убедительности даже разыгрывала сцены со слезами и угрозами кричать на весь дом. Что ж, тебе удалось убедить меня в своей искренности. И Рони как нельзя более кстати подошел на подставную роль. — Он саркастически рассмеялся. — Но все это преследовало одну цель: привести меня в смятение, вывести из равновесия. В результате я не мог остановиться и не оставил тебе выбора, Эйрин. — Глаза Эйрин стали круглыми от изумления, она потеряла дар речи. Дэниел холодно улыбнулся, так холодно, что ее сердце превратилось в ледышку. — Только не говори мне после всего этого, что не разбираешься в мужской натуре!

Она облизнула пересохшие от волнения губы.

— Но зачем мне?…

— Зачем? Чтобы остаться при своем часто повторяемом заявлении о том, что не будешь спать со мной ради контракта. — Эйрин продолжала безмолвно смотреть на него. — Ты использовала Рони сегодня вечером очень искусно. — Он потянулся за ботинками. — И наслаждалась своим успехом каждую минуту. Разве я не прав?

— Нет… Да, но… — Эйрин беспомощно замолчала, не находя слов. Дэниел встал.

— Теперь ты заполучила обоих братьев Паркеров. Это, конечно, достижение, Эйрин, но один из них выходит из игры. — Он нагнулся, взял край одеяла из ее судорожно сцепленных пальцев и откинул его. Она вздрогнула и судорожно сглотнула. — В последний раз хочу посмотреть на девчонку, которая чуть было не провела меня, как последнего дурака. — Пронзительный взгляд голубых глаз медленно скользил по ней, будто он старался запомнить каждый изгиб этого теперь так хорошо известного ему тела. Дэниел уже знал все его самые чувствительные точки, даже легчайшее прикосновение к которым заставляло Эйрин изгибаться в сладострастном порыве. — О да, — произнес он и презрительно посмотрел ей в глаза. — Ты прекрасная женщина. И к тому же — не менее прекрасная актриса.

Я уже начинаю подумывать: а не искусная ли игра все эти твои фобии, головокружения, заикание? И все-таки я даю тебе этот контракт. Ты его заработала.

Он выпустил одеяло, взял пиджак, галстук и вышел.

— Миссис Паркер? Позвольте мне войти. Это я, Эйрин Клиффорд. Мне нужно поговорить с вами.

Полчаса спустя после того, как Рони стучался к ней, она стояла перед дверью его матери. Вечер все еще продолжался. Но из-под двери комнаты Барбары пробивался свет.

Она постучала еще раз, и дверь резко распахнулась. В проеме стояла Барбара — в белом махровом халате, накинутом поверх ночной рубашки, со смытым уже макияжем. Но и в этом виде пожилая дама сохраняла аристократический облик.

— Эйрин, — сказала она с явным неудовольствием, — вы — последний человек, которого мне хотелось бы видеть в столь поздний час. Идите спать!

— Пожалуйста, не закрывайте передо мною дверь! — взмолилась Эйрин. — Мне так важно, чтобы вы поняли меня… Мне нужна помощь!

Барбара заколебалась, глядя на ее бледное, взволнованное лицо.

— Признаться, мне кажется, что с меня на сегодняшний день уже довольно неприятностей, которые вы вызываете. Но ладно, входите. Только предупреждаю вас, никаких эксцессов. — Она отодвинулась от входа и впустила Эйрин в огромную спальню с камином.

На столике рядом с кроватью стоял серебряный поднос с таким же чайником, чашкой, наполненной чаем, и изящной тарелкой с пирожным. Видимо, Барбара собиралась выпить перед сном чаю.

— Ну как же вы могли? — спросила миссис Паркер, садясь в кресло. — Не понимаю смысла вашей игры…

— Миссис Паркер, — прервала ее Эйрин, — позвольте мне все вам объяснить.

Глубоко вздохнув, она рассказал Барбаре всю историю, опустив только то, что произошло между нею и Дэниелом полчаса назад. Во время ее рассказа Барбара несколько раз открыла рот от удивления и в конце концов произнесла:

— Это все объясняет, но… — она беспомощно посмотрела на свою юную собеседницу, — но откуда мне знать, что все это правда?

Эйрин достала бархатную коробочку.

— Отдайте, пожалуйста, Дэниелу. Я не собиралась носить это кольцо. Но то уже совсем другая история. И Рони сможет подтвердить, зачем мы все это сделали. Не знаю, что заставило его стучаться ко мне ночью, но я не давала ему никаких поводов подумать, что между нами что- либо возможно. Я только попросила Рони не становиться между Дэниелом и Эйбл, чтобы дать им возможность восстановить распавшийся брак.

— Эйбл… — Барбара тяжело вздохнула. — Наверное, у нее есть свои причины. А Дэниел и Рони постоянно подкалывают друг друг!..

— Мне бы очень не хотелось думать, что их противостояние усилилось из-за меня. Такое развитие событий для меня не только нежеланно, но и совершенно неожиданно, поверьте.

Барбара целую минуту внимательно изучала ее — глубокие тени под глазами, бледное расстроенное лицо, слегка влажные волосы.

— Ну хорошо, — сказала она наконец, встала и пошла в ванную, где сполоснула свою чашку. Потом вернулась и налила в нее чай для Эйрин.

— Спасибо, — благодарно откликнулась та.

— Я не могу понять только одного, — медленно сказала Барбара. — Сам Дэниел или контракт на рекламу удерживали вас в Уайт-Роке, когда вы уже начали понимать положение вещей?

Эйрин отвернулась.

— Я сама старалась внушить ему, что… поступаю так, а не иначе сугубо в своих практических интересах. С Дэниелом мы слишком мало знакомы…

— Значит, вы не влюблены в него?

Это был вопрос, на который Эйрин очень не хотелось отвечать. Но невозможно было спрятаться от голубых глаз Барбары, так похожих на глаза сына. Она проглотила свой чай одним глотком и сказала:

— Думаю, что могла бы влюбиться в Дэниела. Но нет, я в него не влюблена. Барбара, хочу попросить вас о помощи… об одной услуге. Пожалуйста, передайте вашему сыну, что я отказываюсь от контрактов с его компанией. И еще, могу я уехать прямо сейчас? У меня уже все готово. Может быть, можно позвонить и заказать такси? — Она стиснула пальцы так, что косточки суставов побелели.

Барбара покачала головой.

— Нет, мы слишком далеко отовсюду. Но я постараюсь что-нибудь придумать. Дорогая, подождите, пожалуйста, немного у себя в комнате. Мой садовник иногда выполняет роль шофера. Попробую поднять его.

— А могу я подождать здесь?

Барбара посмотрела на Эйрин проницательным взглядом.

— Надеюсь, вы не боитесь Дэниела?

— Конечно нет. Но…

— Ну хорошо, посадите здесь. — Барбара не стала дожидаться разъяснений и вышла из комнаты.