VI. УШЕДШИЙ Проходите, женщины, проходите мимо. Не маните ласками говорящих глаз. Чуждо мне, ушедшему, что было так любимо. Проходите мимо. Я не знаю вас. Горе всем связавшим доверчивое счастье С ласками обманщиц, с приветами любви! Полюби бесстрастье, свет и самовластье. Только в этом счастье. Только так живи. Тени говорящие дрожавших и припавших, Тянетесь вы медленно в темнеющую даль. Было ль, было ль счастие в тех встречах отмелькавших? Может быть и было. Теперь – одна печаль. В дебрях беспролётных, в шелестах болотных Ты навек погибнешь, если любишь их. Уходи от этих ласковых животных, Ты, что должен выковать озарённый стих. Горе всем припавшим к соблазнам и покою, Горе полюбившим приветную тюрьму. Горе всем связавшим свою судьбу с чужою, Не понявшим счастья всегда быть одному! VII. НА ГОРНОМ ПУТИ На каменногорных откосах Ликующий отблеск разлит. – Задумчиво поднял я посох, Ступил на холодный гранит. Открылись мне горные кряжи. Весь мир и тревожен и нов, С тех пор как стою я на страже, Питомец беспечных пиров! Ах, были и пляски, и девы На тех прозвеневших пирах! Гитарно-родные напевы Молили остаться в шатрах. Соблазны ликующих рынков Дарили свой красочный бред, Любил я и мощь поединков, И пьяное счастье побед! И все я сурово отринул. Безжалостно крикнул: прости! Звенящий бокал опрокинул — И вот я — на горном пути. Ненужны мне радости пира И гордого гордая честь. — Несу я сознание мира, Боюсь, что не в силах донесть. Все круче мой путь и безвестней. Весь мир и тревожен и нов. За мной мои звонкие песни Кружатся как рой мотыльков. Толпой прихотливо неровной Они обвевают меня. Они напевают любовно, Они напевают звеня: – «Идешь ты к утесистым кряжам, К сверканиям льдистой страны, Мы людям расскажем, расскажем Твои затаенные сны. Мы будем им ласковой вестью О путнике в горном пути. Мы будем звенящею местью Для всех, кто не хочет идти! Когда же к утесистым кряжам Дойдешь ты в упорной борьбе, Мы людям расскажем, расскажем, Расскажем им все о тебе». VIII. В КЕЛЬЕ
Упорный дождь. Пригнулись сосны, И стонут тонкие стволы. И меркнет мир, глухой и косный, В захватах властвующей мглы. Упорный дождь. Но в тихой келье Я – затворенный властелин. И мне покорствует веселье Моих рассудочных глубин. Я мир эфиров темно-синий И неожиданных зарниц, – Презрел для вычерченных линий, Умом означенных границ… Я не пойду в поля и рощи, Пригнуться к шелестам травы, Пить беспредельность светлой мощи, Пить ликованья синевы. И темный Город, гулкий Город Я также вольно превозмог, Где мир разорван и распорот Зияньем криков и тревог. Не блеск послушных механизмов, Не мягкий шелест темных рощ, – Но цепь упругих силлогизмов, Ума отчетливая мощь. Ума упорные усилья И озарения минут – Мои восторги и воскрылья, Меня смущенного влекут!.. И вот, в мерцаньи тихих келий, Под мглой затянутых небес, Я – бражник, жаждущий веселий. Я – схимник, жаждущий чудес! IX. БЕЗЗАКОННИК Пусть врывается ветер, бушующий, сильный, Пусть врывается ветер в окно! Пусть врывается ветер сюда, где могильно И как в затхлой пещере темно. Я – унылый пещерник, а теперь беззаконник, – Погрязал в созерцательном сне. – Я кричу, я на влажный вскочил подоконник: Пусть врывается ветер ко мне!.. Проходил я безбрежность тревожных сознаний, Я сознанья сплетал, сочетал без конца, И в бреду погружений без просветов и граней Был хаос искажений души и лица. О, я ведал вбиранье соблазнов и бредов, О, я ведал впиванье вещающих книг. Потаенность внемирных обходов изведав, Я к тревожности жутких сознаний приник… И теперь не хочу, не хочу сознаваний. Снова мир упоительно-нов. Я хочу быть свободным для криков, для браней И для солнечно-ярких пиров! Я отброшу, смеясь, власяницу из вервий, Ужас книжных, наваленных груд, Под которыми тихо шевелятся черви, Соработники злобных минут… Ветер, веявший викингам, дружный варягам, Направлявший всем смелым ладью, Эти тучи идут неуверенным шагом. – Дай им силу свою! О, какое блаженство в полетных скитаньях, От планет до планет средь безмирных пространств. В роковых бушеваньях, в опьяненных свистаньях И в срываньях враждебных убранств! Ветер! Ветер! Мой вождь и союзник, Ветер вольных сторон! Я теперь беззакониях, я не узник, не узник. Я свободе опять возвращен! |
