– Вся деревня только и говорит об этом, мисс! – запыхавшись, выпалила Лиззи, которая пробежала всю дорогу от фермы и постучала в дверь коттеджа, как только дети ушли в дом викария.

На какое-то безумное мгновение Мэдди показалось, это вернулся Нэш. Но это была всего лишь Лиззи.

– Что случилось, Лиззи? – спросила она, хотя отлично знала что.

– Вчера мой дядя зашел в гостиницу выпить, а там мистер Харрис рассказывал каждому желающему, что застукал вас с любовником в кровати. Многие его слушали и верили ему, мисс, включая дядюшку Билла, – сказала девушка, удрученно взглянув на Мэдди. – Он сначала не поверил. Он всегда недолюбливал мистера Харриса, но, вернувшись вчера домой из пивной, он спросил меня прямо, правда ли, что у вас живет мужчина. – Лиззи покраснела. – Меня удивил его вопрос, и я ответила «нет», но вы знаете, мисс, что я не умею врать, и он сразу понял, что что-то тут нечисто. Поэтому я объяснила, что ваш джентльмен – беспомощный инвалид, но дядюшка Билл не поверил мне. «Никакой беспомощный инвалид не смог бы сломать нос Харрису», – сказал он. Так-то вот!

– Понятно, – вздохнув, сказала Мэдди.

Скандальная новость распространялась быстрее, чем она предполагала.

– Так это правда, мисс? Я вижу, что вы плакали.

Мэдди покачала головой:

– Мистер Ренфру ничего плохого не сделал. Так и скажи своему дядюшке и всем остальным.

Она беспокоилась не о себе. Она отсюда уедет, и что думают о ней деревенские жители, не будет больше иметь никакого значения, но Нэш будет самым крупным землевладельцем в округе, и было бы несправедливо допускать, чтобы его обвиняли в том, в чем виновата она. Это был ее выбор.

Лиззи окинула ее пристальным взглядом.

– Если он не сделал ничего плохого, то почему же вы плакали?

– Он уехал, – сказала Мэдди, стараясь говорить как можно равнодушнее.

Но ничего у нее из этого не вышло.

– Ох, мисс, вы в него влюбились, не так ли? – прошептала Лиззи. – Ох, мисс!

Она заключила ее в теплые объятия, и от дружеского участия у Мэдди снова хлынули из глаз слезы.

Глупо плакать, когда все произошло по ее инициативе, мысленно бранила она себя. Просто она не знала, как это бывает, когда тебя переполняют чувства, а он уезжает, и ты знаешь, что все закончилось…

Мгновение спустя она высвободилась из объятий.

– Не обращай на меня внимания, – пробормотала она, доставая носовой платок. – Просто я дурочка, которая влюбилась в красивую физиономию, – объяснила она.

И позволила себе втайне насладиться несбыточными мечтами.

Лиззи утерла щеки Мэдди кончиком своего фартука.

– Такие уж мы обе с вами, мисс, – сказала она. – Женщины на то и созданы, чтобы отдавать свои сердца. Я даже вышла замуж за свою «красивую физиономию», но ничего хорошего из этого не получилось. Сердцееды о двух ногах – вот кто такие мой Рюбен и ваш мистер Ренфру.

Мэдди даже рассмеялась. Видимо, все женщины через это проходят. Через это прошла и ее мама, и бабушка.

– Дядюшка Билл вас не винит, мисс. Он говорит, что все эти утонченные джентльмены Одинаковы. Распутники – все, как один. Только и ждут, как бы воспользоваться удобным случаем… Но он говорит, – Лиззи в отчаянии поморщилась, – он говорит, чтобы я не смела и думать о том, чтобы стать служанкой у леди, потому что если какой-то утонченный джентльмен сумел погубить репутацию такой хорошей леди, как вы, то девчонке вроде меня, у которой слабость к красивым мужчинам, нечего даже надеяться остаться добродетельной. – Лиззи скорчила гримасу. – Но мне такая опасность не угрожает. Мой Рюбен излечил меня, и я больше не влюбляюсь в красавцев. Многие парни подкатывались ко мне, думая, что я, испытав удовольствия супружеской постели, чувствую себя одиноко – и в этом они, пожалуй, правы. – При воспоминании об этом лицо Лиззи приобрело мечтательно-нежное выражение. – Но если уж я не могу иметь Рюбена, то мне не нужно никого. – Она подмигнула Мэдди. – Тем более какого-нибудь потного неуклюжего деревенщину с огромными лапищами.

Мэдди постаралась улыбнуться, но у нее защемило сердце. Не неуклюжий деревенщина ее ждет, а привередливый старик с мягкой, белой, припудренной кожей и безупречно наманикюренными ногтями. Она едва подавила содрогание.

Разве сможет она вынести прикосновения мистера Хьюма после Нэша?

Но она должна, она должна. Если даже дядюшка Билл, который всегда был ее союзником, мог подумать о ней самое плохое…

До нее вдруг дошло, о чем говорит Лиззи:

– Он говорит, что я не должна больше ходить к вам на уроки, мисс, потому что вы замарали свое доброе имя… – Она взяла руки Мэдди в свои загрубевшие от работы ладони. – Не смотрите вы так, мисс. Я все равно прибегу, вот увидите. И мне наплевать на то, что говорит дядя Билл, потому что я все равно стану служанкой у леди. Я не собираюсь прожить с коровами всю оставшуюся жизнь. А если уж придется, то я твердо решила позаботиться о том, чтобы они были двуногие, красиво одетые и с хорошими манерами.

Она подмигнула, Мэдди фыркнула. Когда Лиззи была рядом, невозможно было оставаться мрачной.

– Уроки тебе больше не нужны. И я уже написала тебе рекомендацию. – Достав письмо из сумки, она отдала его Лиззи. – К тому же, я уезжаю из деревни.

Лиззи, не читая, положила документ в карман фартука.

– Спасибо, мисс. Уезжаете из деревни? Куда?

– Возвращаюсь в Лестершир. Туда, где жила в детстве.

– Но я думала… – начала было Лиззи и замолчала.

– Думала – что?

– Мне всегда казалось, что вам там не нравилось.

Мэдди печально развела руками.

– Да, не нравилось. Но теперь у меня нет выбора. Я не могу оставаться здесь. Мистер Харрис позаботился об этом.

– Этот молодящийся прощелыга? – пробормотала Лиззи, но отговаривать ее не стала.

То, что она с такой готовностью согласилась с отъездом Мэдди, лишний раз подтверждало правильность решения Мэдди уехать.

– Когда вы уезжаете?

– Завтра утром. Мы поедем почтово-пассажирским дилижансом до Солсбери, а там сделаем пересадку.

– Что сказали дети, когда вы сообщили им об этом?

– Я еще не сказала им.

Она, как обычно, отправила их на уроки, будучи не в силах отвечать на их вопросы сразу же после отъезда Нэша. Лиззи скорчила сочувственную гримаску.

– Чем вы будете заниматься в Лестершире, мисс?

Мэдди чуть помедлила, но держать это: в секрете не было никакого смысла.

– Я получила предложение выйти замуж.

Тот факт, что предложение было сделано не сейчас, не имел значения. Мистер Хьюм ждал ее долгие годы, так что предложение не утратило силы.

– От него? – радостно воскликнула Лиззи, но, увидев выражение лица Мэдди, помрачнела. – Значит, не от мистера Ренфру?

Мэдди покачала головой.

– От друга моего отца.

– Но он же старый! – сморщила нос Лиззи.

Мэдди кивнула.

– Богатый?

Мэдди снова кивнула.

– Я устала бороться за хлеб насущный, и дети так быстро вырастают из одежды.

– Ну что ж, если он богат, то это, наверное, не так уж плохо. Лучше, чем остаться здесь и позволить всяким старым сплетницами шептаться за вашей спиной и отворачиваться от вас при встрече, – грубовато сказала Лиззи. Она взглянула в окно, где сияло солнце, прогнавшее остатки утреннего тумана. – Я, пожалуй, пойду, мисс. Коров я уже подоила, но нужно еще сбивать масло, и если я не уйду сейчас же, то буду метаться как ошпаренная, чтобы все успеть.

Мэдди проводила ее до двери, и девушки обнялись.

– Ох, мисс, мне будет очень вас не хватать, – сказала Лиззи, чуть не плача.

Она тоже будет скучать, подумала Мэдди, крепко ее обнимая. Ей будет так одиноко…

– Лиззи! – вдруг воскликнула она, схватив ее за плечи. – Поедем со мной.

Лиззи вытаращила глаза.

– Куда? В Лестершир?

Мэдди кивнула.

– В качестве моей служанки. Мистер… человек, за которого я выхожу замуж, может без труда позволить себе нанять еще одну служанку, а мне очень важно иметь рядом друга.