– Давно в городе? Надолго? Как там старина Ринк? – вопросы сыпались как из ведра.

Привыкший к намного более сдержанным в своем любопытстве слугам, Мариан удивленно хмыкнул.

– Только вчера вечером приехал, думаю насовсем. С Ринком все нормально, – по порядку отрапортовал Элвуд, по опыту детских лет помня, что от старого пирата не ответив, отделаться не удастся.

– Сколько раз хотел его проведать, да так и не собрался.

Два управляющих не то чтоб дружили. Скорее в свое время приятельствовали, в шутку называя друг друга «собратьями по несчастью». Причем, на последнем слове оба косились в сторону хозяйских детей.

– Что же мы на пороге стоим, – наконец опомнившись посторонился великан с прохода. И тут же повернувшись в сторону дома рявкнул: – Лито! Встречай гостей! К молодому господину друзья пришли!

Входная дверь тут же открылась, как будто за ней только и ждали этого приглашения, и на крыльцо шагнула маленькая фигурка. Кожа с зеленоватым оттенком, непропорционально длинные, по человеческим меркам, руки для такого невысокого роста. Огромные, сильно оттопыренные уши, темные глаза, большой крючковатый нос, почти безгубый длинный рот. За последние три года Лито ничуть не изменился. Гримаса на его лице, должно быть изображала приветливую улыбку. Неожиданно он произнес:

– А я знал что вы скоро приедете, господин Элвуд! – и чуть помедлив добавил: – Здравствуйте!

– Здравствуй, – чуть опешил Роклан. – И откуда же ты знал о моем появлении? Заранее я о своем приезде никому не сообщал.

– Просто чувствовал, – пожал плечами Лито, как будто речь шла о чем то само собой разумеющимся.

Тут, до этого молчавший баронский сын, явно не привыкший топтаться на пороге, решил наконец подать голос:

– Вот и прекрасно! Соответственно ты так же чувствуешь когда и насколько приехал господин Элвуд, и не будешь, как некоторые, донимать нас другими интересующими тебя вопросами, потому что все равно уже знаешь ответы. – с нескрываемой иронией сказал Риан, полностью игнорируя недовольное сопение Корда за спиной, явно уловившего намек в свою сторону. – Тогда мы можем наконец увидеть нашего друга?

– Конечно, конечно, – сразу засуетился маленький гоблин. – проходите! Хозяин очень обрадуется!

Поднимаясь по ступенькам крыльца, Эл испытывал сильное волнение. Больше всего мучил вопрос: узнает ли его Джадс, или, как почти три года назад, будет смотреть словно на совершенно чужого человека. Вдобавок к этим переживаниям, внутри дома на него накатила волна ностальгии. Как никак, с этим местом у него было связанно множество детских и юношеских воспоминаний. Зайдя в гостиную, его взор непроизвольно опустился в пол, где после бурного знакомства двух детей оставалось пятно, от пролитого во время потасовки супа. Естественно никаких следов произошедшего там уже давно не было. Ковер, который так и не удалось полностью отчистить, поменяли меньше чем через месяц после происшествия. И Элвуд, конечно, не мог этого не знать. Просто, когда он переступил порог этой комнаты, все подробности его первой встречи с младшим сыном ювелира всплыли в памяти с такой отчетливостью, как будто это было вчера.

Подняв взгляд, Роклан встретился глазами с сидевшим за столом Джадсом. День только начинал клониться к закату, и света проникающего в помещение через большие окна вполне хватало, что бы заметить перемены в лучшую сторону, произошедшие с его другом с момента их последней встречи.

Сейчас он уже не выглядел до предела изможденным, каким Эл его помнил после освобождения. Исчезли черные круги вокруг глаз, кожа приобрела более здоровый оттенок, а на щеках даже появилось какое то подобие румянца. К тому же, Локрин явно набрал вес и больше не напоминал то учебное пособие, по которому они в университете изучали строение человеческого скелета. Конечно, ни шрам от ожога через все лицо, ни седина никуда не девались. Эти следы навсегда останутся постоянным напоминанием о кошмаре, который ему довелось пережить. Так же как и трость, прислоненная к подлокотнику кресла. Со слов Мариана, Роклан знал, что их товарищ может потихоньку передвигаться без посторонней помощи, только опираясь на палку или костыль. Сломанное во время истязаний в плену колено, неправильно срослось и полностью наступать на ногу, из-за дикой боли, уже никогда не удастся.

Джадс, в свою очередь, очень пристально разглядывал Элвуда. В глазах читалось напряжение, как будто он усиленно пытался что-то вспомнить. Наконец его губы тронула легкая улыбка.

– Эл? – полувопросительным тоном тихо произнес он.

– Да, дружище, – слова комом застревали в горле, глаза предательски щипало, мысли разбегались. Хотелось подойти и крепко обнять своего друга, с которым было так много всего вместе пережито и связывало столько общих воспоминаний. Роклан сдержался, помня о реакции бывшего пленника, на проявления бурной радости по поводу его освобождения. Сделав несколько шагов в сторону сидевшего, он задал единственный пришедший в тот момент на ум вопрос: – Как ты тебя чувствуешь?

– Хорошо, – создавалось впечатление, что говорить ему удается с большим трудом. И все же, приложив усилие он продолжил: – Во всяком случае, лучше чем раньше. Рад тебя видеть!

Стоящие в дверях Риан и Лито переглянулись в немом удивлении. Это была самая длинная связанная речь, которую они слышали от больного за последние три года. Обычно, да и то после долгих и упорных попыток его разговорить короткие, односложные ответы, из которых наиболее частыми являлись простые «да» и «нет», являлись единственным результатом. Джадс, между тем продолжал их изумлять. Неожиданно, он сам подал Элвуду руку и повторил;

– Очень рад!

Роклан взял протянутую ладонь, стараясь, от волнения, не сжать слишком сильно. От избытка чувств, совершено не зная, что сказать, он молча стоял, держа друга за руку.

Затянувшуюся паузу прервал гоблин:

– Присаживайтесь господа. Сейчас Нагна накроет на стол.

Элвуд занял место с лева от Джадса, Риан устроился рядом с ним. С права от кресла хозяина дома, Лито пододвинул себе необычно высокий для человека стул. По специально прибитым между ножками перекладинам, образующим подобие лестницы, он ловко забрался на сиденье.

Жена Корда, Нагна, худощавая пожилая женщина, с вечно мрачным выражением лица, начала подавать ужин, лишь сухо кивнув на вежливое приветствие Элвуда. Сколько он ее знал, она всегда была такой неприветливой, при всем желании, ему не удалось бы вспомнить улыбку на ее лице. Судя по всему, в их с великаном браке, любви не было ни капли. Во всяком случае, за те десять лет, в течение которых Эл часто бывал в доме ювелира, он ни разу не видел даже намека на проявление нежности, как со стороны старого моряка к своей жене, так и в обратном направлении. Возможно поэтому и детей у них не было.

Маленький гоблин, между тем, привычно ухаживал за Локрином. Протянув длинные конечности, одним сноровистым движением обмотал вокруг его шеи салфетку, и тут же принялся накладывать ему в тарелку из только что поставленного Нагной на стол большого блюда, заячье рагу, заботливо отделяя мясо от костей и нарезая на мелкие кусочки. Сам Джадс не обращал на эти манипуляции никакого внимания, продолжая неотрывно смотреть на Эла. По всей видимости, в его окутанном туманом мозгу понемногу всплывали воспоминания, связанные с сидящим рядом человеком, долгие годы являвшимся для него лучшим другом. Наконец, приложив видимое усилие, он спросил:

– Надолго?

– Скорее всего насовсем, – в который раз за последние сутки ответил на этот вопрос Роклан. – Так что теперь буду часто заходить в гости, если пустишь, конечно. – Шутливо добавил он.

– Пущу. – Совершенно серьезно сказал Джадс. Снова повисло молчание. Риан разлил вино по бокалам, на которые в честь прихода гостей, заменили обычные кружки. Элвуд поднялся, желая произнести тост.