Бальсавара ее вопрос привел в настоящее смятение.

— В этом-то и проблема. После того как я передал доктору Льюису свои заметки, он перестал с кем бы то ни было общаться и даже мне отказывался рассказать о том, к каким выводам он пришел. Однако я знаю, это нечто такое, что потрясет все устои, и мне страшно.

Джейк, делая вид, что не замечает возмущенного взгляда Мелиссы, постарался незаметно достать из кармана мятную конфетку. Ему совсем не понравилось то, что он услышал.

— Но вам известно, что преступление было скрыто?

— Совершенно верно.

— И кто же совершил это жуткое преступление? — спросила Мелисса с некоторой долей сарказма в голосе.

Азиат колебался пару мгновений, как будто боялся, что его сразит на месте молния или сожрет мстительный зверь, сошедший прямо со страниц «Беовульфа». Затем он взглянул на Флемингов, отца и дочь, широко раскрытыми глазами, словно испугавшись вдруг, что это они поглотят его живьем, как только услышат ответ. Девушка смотрела на него враждебно, а ее отец — с любопытством. Он отвернулся, уставившись на далекие башни университета, и прошептал имя, едва слышно, медленно, точно проклятие:

— Это был Шекспир. Уильям Шекспир: Ворон-Выскочка.

Мелисса резко выдохнула.

— Это имеет какое-то отношение к Роберту Грину? — спросил Джейк после того, как понял, что снова может говорить.

Сунира его вопрос явно удивил, но он едва заметно кивнул.

— Разумеется, Роберт Грин был его Немезидой.

— Грин имел в виду Шекспира? — вскричал потрясенный Джейк.

— Да, но Грин завидовал более талантливому писателю, — возразила Мелисса.

— Тому, кто воровал чужие произведения?

Она открыла рот, собираясь запротестовать, но тут же его захлопнула.

— Как ворон, который ворует перья.

Джейк уставился на Бальсавара, ничего не понимая. И тут до него наконец дошло.

— Вы хотите сказать, что кто-то другой написал пьесы, а Шекспир их украл?

— Это открытие лежало в основе нашей книги. А теперь вы говорите, что она исчезла — вместе с доктором Льюисом!

— Чушь какая-то, — заявила Мелисса. — Эти обвинения в адрес Шекспира обсуждались миллион раз, и все знают, что они бездоказательны. Можете мне поверить, я это совершенно точно знаю.

— Сэр, умоляю вас. Рассмотрите факты сами, а потом примените к ним вашу обычную логику, — взмолился Бальсавар, не сводя с Джейка глаз. — А потом вы должны помочь мне найти книгу. Нашу книгу.

— Да, но каковы они — эти ваши «факты»? Известно, что целые правительства выдумывали или изменяли факты, чтобы они соответствовали определенным действиям или ситуациям. Это знают все.

— Профессора тоже, доктор Бальсавар, — заметила Мелисса.

— Прошу вас, называйте меня Сунир, — проговорил он. — И я полностью с вами согласен. — Он напряженно наклонился к ним. — Возможно, как и в политике, в академическом мире предположения часто превращаются в факты; если никто не опровергает их достаточно долго, они становятся доктриной, а затем жесткой догмой. Как в случае с Шекспиром.

— Папа, этот человек отнимает у нас время, — сказала Мелисса. — В том, что он говорит, нет ничего нового, это всего лишь спекулятивное копание в грязи.

Сунир поморщился.

— Извините меня, я вообще не должен был ничего вам говорить. Если он узнает, что я с вами встречался, он меня убьет.

«В буквальном смысле слова?» — подумал Джейк.

— Кто? Доктор Льюис? Сомневаюсь. Он хотел, чтобы я прочитал его книгу.

— Возможно, не он один, — пробормотал Бальсавар. — В любом случае, мне нужно найти книгу.

— Понятно, — проговорил Джейк. — Значит, копии у вас нет?

Сунир покачал головой.

— Нет. Он обещал дать мне копию, но, к сожалению, не дал.

— Но вы знаете, что в ней было?

— Частично, — ответил индус. — То, что я ему передал. Остальное догадки.

Джейк напряженно огляделся по сторонам.

— Но даже в этом случае вам может угрожать опасность, — сказал он. — Вам известно, что его кабинет и квартира разгромлены?

— Ты мне этого не говорил, — удивленно глядя на Джейка, проговорила Мелисса.

— Извини, не хотел тебя волновать. — Он повернулся к Суниру, который заметно побледнел.

— Я тоже об этом не знал, — с тревогой в голосе сказал тот.

Мелисса оттащила Джейка в сторону.

— Папа, откуда нам знать, что этот человек не преступник? Он же сам сказал, что заинтересован в книге.

— Как мне убедить вас в том, что это не так? — проговорил Сунир, снова оглядываясь по сторонам.

— Расскажите все, что вам известно, — потребовал Джейк.

— Мы должны отсюда уйти, здесь небезопасно, — взмолился Бальсавар.

Они направились к воротам музея, а Мелисса лишь покачала головой.

— Давайте вернемся к Шекспиру. Как, по-вашему, такое преступление могло скрываться на протяжении нескольких веков от тысяч ученых, которые за все эти годы от корки до корки изучили все документы, касающиеся его творчества?

— А сколько, по-вашему, миллионов людей продолжают думать, что землю за семь дней сотворил Бог? — спросил Сунир. — Люди верят в то, во что хотят верить, или в то, что им говорят.

— Нужно найти место, где мы могли бы поговорить, — сказал Джейк, который уже начал ощущать сырость и холод. — Предпочтительно такое, где тепло и не дует ветер.

Они вышли с музейной площади и повернули на маленькую улочку с множеством сувенирных лавок, кафе и ресторанов. Джейк оглянулся через плечо. Крупный мужчина находился в квартале от них и уходить явно не спешил.

— Черт! — выругался он. — Он все еще идет за нами.

— Быстрее, — прошептал Сунир, не осмеливаясь оглянуться. — Сюда!

Он провел их по маленькой улочке, почти проулку, которая заканчивалась крошечной чайной.

— Это же тупик, — запротестовала Мелисса.

— Нет, там есть черный ход. И я не думаю, что он осмелится последовать за нами внутрь. Заведение такое маленькое, что там не спрячешься, а нас трое против одного — если до этого дойдет.

— О господи! — возмутилась Мелисса.

Чайная, в которой, как и во многих заведениях Лондона, была воссоздана атмосфера другого времени и места, оказалась на удивление теплой и уютной. Даже огонь в камине горел. Бальсавар был прав: их преследователь, или преследователи, не стал заходить внутрь. Так что, по крайней мере, на какое-то время они остались одни и могли спокойно поговорить. Как только они согрелись, благодаря теплу от камина и горячему чаю с булочками, Сунир наконец был готов им все объяснить, а Джейк — его выслушать. Мелисса пила чай маленькими глоточками и с мрачным видом наблюдала за дверью.

— Итак, почему вы решили нам все рассказать? — спросила она. — Если Льюис угрожал вам, а эта книга — такой страшный секрет?

— Потому что он исчез! Разве не это вы сами только что сказали? — вскричал он в отчаянии. — Правда о Шекспире была доступна на протяжении нескольких веков для того, кто смотрел внимательно, — добавил он. — И многим она уже известна. Если книгу не удастся вернуть, если что-то случилось с моим коллегой, тогда, по крайней мере, кто-то еще должен узнать правду. Я убежден, что, если вы, сэр, как журналист изучите известные факты, вы сразу увидите, что Шекспир был вором, укравшим работу другого человека.

Мелисса сердито фыркнула, а Джейк кивнул.

— Это справедливо, — сказал он. — Поэтому давайте начнем с Марка Твена. У меня есть основания полагать, что Льюис изучал не только произведения Роберта Грина, но и его работы тоже. — Он пока не собирался раскрывать Бальсавару содержимое всего списка Льюиса. Как и у Мелиссы, у него не было причин доверять этому человеку.

— Очень хорошо. Значит, вам и о нем известно.

«Ничего нам не известно», — подумал Джейк.

— Расскажите нам.