— Начнем с того, — проговорил Сунир, — что вам следует почитать Марка Твена, чтобы узнать основные факты о Шекспире. Он написал целую книгу на эту тему.

— Марк Твен написал книгу о Шекспире? — удивленно спросил Джейк. — А почему я о ней не слышал?

— Я об этом и говорю. Возможно, кое-кто не хотел, чтобы вы о ней узнали. Она внутри его автобиографии.

— У меня есть эта книга, но в оглавлении о Шекспире ни слова. Правда, дальше оглавления я пока не продвинулся.

Сунир покачал головой.

— Она либо там, либо ее изъяли. Некоторые издатели по собственной инициативе подвергли цензуре кое-какие скандальные высказывания Марка Твена, особенно по данной теме. Но дело в том, что это не просто голословные высказывания. Они основаны на фактах, известных в его время, равно как и в наше.

— Ну, в моей книге ничего о Шекспире нет, к сожалению.

— Вы уверены? Вы прочитали названия всех глав?

— Да.

— Там упоминается сэр Сидни Ли? Он был знаменитым биографом Шекспира.

Джейк задумался.

— Мне нужно проверить. Имя кажется мне знакомым, но я не уверен.

— Прошу вас, посмотрите. Книга у вас здесь, в Лондоне?

— По правде говоря, да.

Во время их разговора Мелисса как-то странно на него смотрела.

— Папа, ты же не собираешься верить во всю эту чушь собачью?

— Я журналист. Моя работа заключается в том, чтобы собирать факты, представлять их на суд читателя и давать ему возможность самому делать выводы, — раздраженно ответил он.

— Ты попусту тратишь время, — проворчала она, глядя в свою чашку так, словно пыталась прочитать по ней предсказание судьбы.

— Марк Твен расскажет вам основные вещи, — продолжал Сунир. — Поэтому я не стану их повторять. Но есть еще несколько фактов, неизвестных широкой публике.

— Например? — сердито поинтересовалась Мелисса, которую такой поворот событий совершенно не обрадовал.

— Отец Шекспира был контрабандистом и мелким политиком, отсидевшим срок в тюрьме. Это подтвержденные документами факты. Однако если вы отправитесь в Стратфорд, вас попытаются убедить в том, что он был уважаемым общественным деятелем, образованным человеком и гражданином, удостоенным рыцарского звания.

Мелисса нахмурилась и откусила кусок булочки.

— Так и было, именно по этой причине у него был собственный герб, — заявила она.

— Герб можно купить. Родители Шекспира были неграмотными людьми, но он, возможно, ходил в стратфордскую начальную школу и доучился до третьего класса, — сказал Бальсавар.

— Шекспир учился в школе в Стратфорде и получил там прекрасное образование, и это всем известный и не вызывающий сомнений факт, — заявила Мелисса.

— Установленный авторитарно, а не при помощи доказательств, — возразил Бальсавар, который наконец понял, что она не на его стороне.

— Три класса? — переспросил Джейк.

— Деревенская школа была начальной, и в то время в ней было только три класса.

— Которые, да будет вам известно, эквивалентны шести нынешним, — сердито сказала Мелисса.

— Понимаете, моя дочь изучает Елизаветинскую эпоху и пишет докторскую диссертацию.

Сунир удивленно на нее взглянул и пожал плечами.

— Но это же прекрасно. Если мне удастся убедить одного ученого в правдивости моих выводов, она сможет заручиться поддержкой остальных.

— И не мечтайте, — заявила Мелисса. — Шекспир занимает прочное место в истории литературы, как никто другой.

— Если забыть о реальных фактах, — со вздохом проговорил Бальсавар. — Именно об этом и должна была рассказать миру наша книга.

Мелисса энергично покачала головой.

— Установлено и не вызывает сомнений, что в стратфордской школе прекрасно преподавали латынь, и этого было достаточно, чтобы дать ему серьезную основу для написания его пьес.

— Латынь на уровне третьего класса? — недоверчиво спросил Джейк.

— Которая соответствовала шестому классу, — настаивала на своем Мелисса. — Это была превосходная школа.

— И вы действительно в это верите? — спросил Сунир. — В сельском городке, да еще в те времена? Вы, выпускница университета и будущий доктор философии, на самом деле верите, что такое возможно? Что простой деревенский парень мог писать пьесы о Греции и Риме, об Италии, и Франции, и Шотландии, о любви, медицине, истории, человек, проучившийся на двадцать лет меньше вас, не имевший никакого доступа к профессорам, библиотекам, человек, который никогда не путешествовал и не имел никаких источников информации?

Мелисса сердито тряхнула головой.

— Мне кажется, что в ваших словах слишком много предположений.

— Дорогая моя, — проговорил Сунир, — вся биография Шекспира представляет собой одно сплошное предположение.

— Так-так, — вмешался Джейк. — Давайте слегка притормозим. Вы утверждаете, что у него не было книг?

— Он не оставил после себя ни одной книги. Однако он был состоятельным человеком, — продолжал Сунир.

— Минутку, — перебил его Джейк. — Я изучал Шекспира в колледже. Насколько я помню, в «Буре» у него есть строчка о том, что его библиотека — это целое графство. Я отказываюсь верить в то, что он мог сказать такое, не имея ни одной книги.

Сунир развел руками.

— Именно это я и пытаюсь вам сказать. — Он немного помолчал. — Почитайте Твена. Почитайте «Последнюю волю и завещание Шекспира».

Джейк пару мгновений не сводил с него глаз, пытаясь сообразить, почему эти слова вызвали у него беспокойство.

— Последняя воля и завещание. — И тут он сообразил. — Разумеется: ПВЗ. Последняя воля и завещание.

Он сделал мысленную заметку: проверить Твена, а также завещание Шекспира, потом бросил короткий взгляд на Мелиссу, которая только покачала головой и отвернулась.

— То, что в его завещании не упомянуто ни одной книги, еще не означает… — начала она.

— Послушайте, он был писателем. Скольких писателей, у которых нет книг, вы знаете? А вот актер Эдвард Аллейн[22] оставил целую библиотеку. По завещанию.

— Может, Шекспир читал книги Эдварда Аллейна.

— Только не в Стратфорде. Что же касается предположительного образования на уровне шестого класса, полученного им в стратфордской школе, не существует документальных подтверждений того, что он туда вообще ходил, как и в какую-либо другую школу, — добавил Сунир. — Что на самом деле очень странно, потому что школы вели тщательный учет своих учеников. Правительство Елизаветинской эпохи уделяло огромное внимание ведению документации и сохранению ее для истории. Они записывали все. Вы будете удивлены, узнав, сколько в архивах существует томов, где зарегистрированы самые незначительные события, тогда происходившие.

— Значит, вот почему возникли сомнения в том, что Шекспир получил образование, — сказал Джейк.

— Это только начало. И конец, потому что он никогда не учился ни в колледже, ни в университете, а также не существует его переписки. Кроме того, он никогда и нигде не бывал.

— Неправда, — яростно возразила Мелисса. — В нескольких книгах имеются свидетельства о том, что он побывал в Ланкастере и, возможно, даже в Шотландии. И не вызывает сомнений, что он был в Лондоне, а это уже путешествие.

— Прекрасно. Но на континенте он не бывал, хотя действие большинства его пьес происходит именно там. Подумайте также о том, что Просперо дал своей дочери образование, невзирая на сложности, с этим связанные, в то время как сам Шекспир не озаботился тем, чтобы хотя бы кто-нибудь из его детей учился грамоте, несмотря на вполне приличные средства, которыми он располагал. Можно предположить, что, поскольку он был великим писателем, он мог бы, по крайней мере, об этом подумать.

— Он не дал образования своим детям? — удивленно уставившись на Сунира, спросил Джейк и снова посмотрел на Мелиссу, которая в очередной раз пожала плечами и отвернулась.

— Для того времени это нормально, — фыркнула она. — Мало кто из англичан, живших за пределами больших городов, учил своих детей грамоте.