– Что-то не так, ваше высочество? – спросил он.

– Нет. Я думала, что вы ускользнули прочь, снова пренебрегая своими обязанностям по отношению ко мне.

– Я никогда не забываю свои обязанности, ваше высочество.

Да, и все это знают. Его нельзя подкупить или принудить.

– Вот мы и пришли. Идите вперед, ваше высочество.

При словах Мея она подняла глаза. Король и королева сидели рядом в ложе и смотрели в ее сторону. Хейрек стоял чуть в стороне, пристально глядя на фейерверк, и держал в руке бокал с красным вином. Жозефина не видела Милтона, хотя в пестрой веселой толпе было трудно его разглядеть.

– Как прогулка, дочь? – спросил отец, поманив ее к себе.

– Очень познавательно. – Она пыталась сдержать дрожь, когда отпустила руку лейтенанта Мея.

Обернувшись к Мельбурну, чтобы поблагодарить его за услуги гида, она заметила быстро крадущегося к ним Милтона. В его руке блеснула сталь. О Господи!

Не раздумывая, Жозефина бросилась на Мельбурна, вцепилась в его лацканы и изо всех сил потянула к себе. Она крепко поцеловала его и, спотыкаясь, потащила от Милтона в сторону ложи. Руки Себастьяна рефлексивно сомкнулись вокруг нее, но Жозефина это едва заметила, встав между ним и капитаном.

– Мельбурн сделает мне предложение, – сказала она самым громким голосом, молясь, чтобы Милтон и отец ее услышали, – и я ответила «да»!

Себастьян едва разобрал выкрик Жозефины, но сцену видели все. Он схватил ее за плечи, чтобы отпихнуть как можно дальше. Черт бы ее побрал!

Он тоже заметил нож в руке нырнувшего в толпу Милтона, и тысячи мыслей взорвали его мозг. Она была права. Эмбри решил убить его сегодня вечером. И Жозефина Эмбри только что спасла ему жизнь.

В этот миг его мир дрогнул. Сглотнув, Себастьян крепко прижал Жозефину к своему боку.

– Я хотел сначала спросить вашего разрешения, ваше величество, – объявил он. – Но чувства захлестнули меня.

– Они захлестнули нас обоих, – добавила она дрожащим голосом.

Себастьян рискнул взглянуть на нее. Ее лицо было таким же белым, как, видимо, и у него, она была на грани истерики.

Странно, но это его успокоило. Он должен взять ответственность на себя. Милтон с ножом где-то здесь, и Жозефина, возможно, теперь тоже в опасности. Потом будет время разбираться, что произошло, а сейчас надо устроить настоящую суматоху.

– Надеюсь, вы простите нашу оплошность и дадите нам свое благословение, – продолжал Себастьян, провожая Жозефину к ложе.

Эмбри, услышав слова дочери, побледнел почти так же, как и она. Значит, и его это заявление застало врасплох. Сейчас все присутствующие уже слышали новость: герцог Мельбурн только что объявил о своем браке с Жозефиной, принцессой Коста-Хабичуэлы.

– Отпустите меня, – пробормотала Жозефина сквозь сжатые зубы.

– Молчите, – выдохнул Себастьян, остановившись перед ее родителями. – Ваши величества…

– Добро пожаловать в нашу семью, Мельбурн! – проревел Эмбри, сообщая всем, кто случайно пропустил вопль Жозефины, что только что состоялась помолвка. – Полагаю, теперь я должен называть вас Себастьяном.

Себастьян стиснул челюсти.

– Да, пожалуйста.

Герцог Хейрек, про которого почти забыли, так резко отшвырнул стул, что сломал перила ложи.

– Минуточку, – прорычал он. – У нас с вами соглашение, ваше величество. Я не…

– Мы беседовали, Чарлз, – прервал Эмбри, – но не заключали соглашения. А сейчас, пожалуйста, воздержитесь, мы обсудим это позже в частном порядке.

– Определенно обсудим. – Разъяренно глянув на Себастьяна, Хейрек шагнул в толпу.

– Пожалуй, и нам нужно идти, – неожиданно сказала королева Мария. – Мы создали настоящее столпотворение, а у нас только два охранника…

– Ты, как всегда, права, дорогая. Лейтенант, проводите нас к карете.

Себастьян не поправил королеву, что остался только один охранник. Вокруг слишком много людей, и если капитан Милтон все еще намерен убить его, ни к чему информировать о своих подозрениях.

– Мельбурн!

Он вздрогнул, услышав обращение Шея. В тоне брата чувствовалось изумление. Взяв себя в руки, Себастьян повернулся к нему:

– Мы обсудим это позже, Шарлемань. Я должен проводить свою нареченную и ее родителей к карете.

Шей взял себя в руки, сообразив, что еще одна публичная сцена в семействе Гриффин только ухудшит положение.

– Конечно, – ответил брат, отступив в сторону, когда лейтенант, Эмбри и его супруга вышли из ложи.

Все еще крепко сжимая руку Жозефины, Себастьян потянул ее вниз по ступенькам.

– Мне больно, – прошипела Жозефина.

– Меня это не слишком волнует, – ответил он, чуть ослабив хватку, но держал Жозефину рядом с собой.

– Я спасла вам жизнь.

– Спасибо. Могли бы крикнуть: «Убивают!» Это было бы столь же эффективно, но меньше народу сейчас глазело бы на нас и сплетничало.

– Можно подумать, что я хочу выйти за вас, – парировала она. – У меня была только секунда. Я ничего другого придумать не успела.

Скорее, она не могла придумать ничего другого, чтобы не разоблачить родителей и не выставить их мошенниками, кем они и были на самом деле.

– Нам с вами нужно очень серьезно поговорить в очень приватной обстановке, – тихо сказал он. – И вы скажете мне все, что знаете, чтобы я мог найти способ вытащить нас из беды.

– Я и есть беда, – шепотом ответила она.

И десять минут назад он поклялся себе порвать с ней все связи! Шекспиру с его замысловатыми сюжетами даже не снился тот хаос, в который угодил Себастьян.

Из толпы появился капитан Милтон. Он пробормотал что-то королю, тот покачал головой. Себастьян прищурился. Как ни крепко держал он себя в руках в последние дни, его контроль над собой истощался. Скверно, но ему придется улыбаться человеку, который, скорее всего, заказал его убийство. Поскольку к компании присоединился потенциальный убийца, слова надо тщательно взвешивать.

– Себастьян, – торопливо прошептала Жозефина, – не выдавайте, что вы знаете о…

– Ваше величество, – перебил он, когда они подошли к карете, – я должен снова извиниться, что сначала не обсудил вопрос брака с вами. Прошу вас, меня понять. Пожалуйста, поезжайте домой в моей карете и дайте мне несколько часов, чтобы проконсультироваться с моими юристами и должным образом представить вам, что я могу сделать для Коста-Хабичуэлы в обмен на руку Жозефины.

Настороженность на лице короля сменилась самодовольной миной.

Напыщенный чурбан.

– Это очень благородно с вашей стороны, Себастьян. Увидимся утром. – Он подал руку.

Себастьян неохотно отпустил Жозефину и пожал руку королю. Если бы он считался только с собой, он придушил бы негодяя.

– До завтра. – Он натянул на лицо улыбку.

Грин закрыл дверцу кареты и отступил. Конюх и Толлинз обменялись взглядами, которые Себастьян не мог помять, потом Толлинз прикрикнул на лошадей и карета укатила.

– Куда, ваша светлость? – спросил конюх, когда лейтенант Мей и капитан Милтон помчались за каретой, оставив их в темноте.

– Не помню, чтобы я просил вас остаться, – заявил Себастьян, повернувшись к слуге.

– Прошу прощения, ваша светлость, но ливрейный грум – это не моя обязанность. Как я понимаю, вы взяли меня присматривать за происходящим, что я и делаю.

– Гм. – Себастьян оглядел толпу кучеров, лошадей, карет. В небе вспыхивали фейерверки. – Мне нужно добраться домой, – сказал он, направившись к мосту. Еще рано. Пип, вероятно, не спит. Он не хотел, чтобы дочь услышала новости от кого-то другого.

– Я найму экипаж, – сказал не отстававший Грин.

Себастьяну нужно было несколько минут уединения, чтобы подумать. Но он знал, что у Эмбри есть другие солдаты, и нет гарантии, что трюк Жозефины их остановит. Он понимал, что поставил короля перед дилеммой: выбрать дополнительное богатство или возможность навсегда закрыть рот тому, кто мог его выдать.