Усмехнувшись, Валентин распахнул двери гостиной и отстранился, пропуская Себастьяна. Все головы в комнате повернулись к нему. О Господи! Валентин не шутил. Все Уитфелды, которых он когда-либо встречал – а он был уверен, что видел почти всех, – стояли в его гостиной.

– Добрый вечер, – произнес он, натянув маску доброжелательности.

Сегодня вечером он будет изображать любезного хозяина, даже если это убьет его. В конце концов, он привык к этой роли, хотя сегодня вечером она давалась труднее – и все потому, что сейчас он предпочел бы гнаться по Лондону за девушкой, которую одновременно хотел задушить и целовать до бесчувствия.

Орда Уитфелдов дружно поклонилась при его появлении.

– Ваша светлость, – выдохнул каждый, будто Себастьян спустился с небес, чтобы разделить трапезу с простыми смертными.

Вздохнув, он подошел к главе семейства.

– Эдмунд, – сказал он, пожимая руку патриарха. – Надеюсь, поездка в Лондон была приятной.

– Было шумно, но больше никаких жалоб. – Уитфелд подвинулся ближе. – Прошу прошения за нашествие. Салли решила, что наши девочки должны увидеть Лондон. Это означало, что мы должны взять с собой трех мужей, жениха, двух мальчишек Сьюзен и дочь Грейс.

– Чем больше народу, тем веселее, – ответил Себастьян. – Если вам что-то нужно, пожалуйста, скажите мне.

– Я только надеюсь, что никого не потерял в дороге.

– Я как-то задумался, не пришить ли колокольчики на платье Пип. Подумайте над этим.

– Не искушайте меня, – усмехнулся Эдмунд.

Следующие двадцать минут Себастьян пробирался через толпу Уитфелдов и их родственников. Они зимовали в позапрошлом году в Мельбурн-Парке, но Себастьян с тех пор не видел никого из них, кроме Эдмунда. Сегодня интерес сосредоточился на самых младших, Пип опекала свою юную кузину Роуз.

– Вы избегаете меня, ваша светлость? – проворковал за его спиной женский голос.

Себастьян обернулся.

– Мисс Энн. – Он с улыбкой кивнул миниатюрной молодой леди с медово-белокурыми волосами и серо-зелеными глазами. Насколько он помнил, эта девятнадцатилетняя особа единственная из Уитфелдов, у которой в голове есть нечто похожее на мозги. Кроме Кэролайн, конечно. – Я знаю, что ваша сестра пригласила вас в Лондон месяц назад. Почему вы задержались?

– Джоанна грозилась поехать со мной, поскольку она тоже одинока. Я не думала, что мудро отпустить ее в Лондон на весь светский сезон.

Учитывая, что Джоанна два года назад попыталась заманить в брачную ловушку Зака, Себастьян счел это разумным.

– Спасибо, – сказал он.

– Знаете, – продолжала Энн, взяв его под руку, – есть те, которые думают, что мы с вами были бы хорошей парой.

– И кто же это? – поднял бровь Себастьян. Опустив голову, Энн посмотрела на него сквозь длинные ресницы.

– Моя мама.

– А-а… Ну, моя дорогая, если бы вы не были на шестнадцать лет моложе меня и если бы это не пугало меня, тогда возможно.

Она рассмеялась:

– Я сказала ей, что вы мне не подходите. Но будьте осторожны с Джоанной. Она не хочет выходить замуж последней.

Взглянув в сторону Джоанны, Себастьян заметил, что глупая девица смотрит на него. Этого еще не хватало!

– Спасибо за предупреждение.

Энн похлопала его по руке:

– Мне нравится, что вы у меня в долгу.

Себастьян усмехнулся:

– Я упоминал, что общение с вами меня пугает?

– Да.

На первый взгляд Энн Уитфелд и Жозефина Эмбри были очень похожи – обе уверенные, умные, откровенные. Но если копнуть глубже, нет более несхожих людей. Энн на самом деле такова, какой кажется окружающим. Жозефина – это клубок противоречий, эмоций, чувств и капризов. В целом Энн, вероятно, была бы ему более подходящей парой, с ней легче справиться. Но он относился к Энн как к младшей сестре, которая, пожалуй, слишком умна. Жозефина же была женщиной, которую он хотел.

Себастьян задумался. Он хотел ее в своей постели, это да. Она была слишком опасна для его спокойствия и для чего-то большего. И это не считая того, что она, по всей вероятности, соучастница преступления.

– Ваша светлость?

Стэнтон стоял рядом, но Себастьян понятия не имел, в первый или в пятый раз обращается к нему дворецкий.

– Да, Стэнтон?

– Приглашать к столу?

– Разумеется.

– Обед подан, – объявил дворецкий и распахнул двойные двери. Когда он отступил в сторону, Гриффины и Уитфелды со смехом заторопились в столовую.

– Себастьян, – тихо окликнула Нелл, взяв его руку. Наклонившись, он поцеловал ее в макушку.

– Спасибо, что пришла.

На ее лице промелькнуло удивление.

– Пожалуйста.

– Только держи Джоанну подальше от меня, – продолжал он.

– Сделаю все, что в моих силах. – Сестра откашлялась. – Я заезжала к тебе вчера днем. Стэнтон сказал, что у тебя срочное дело в Итоне.

– Да.

– Ты взял с собой Шея.

Себастьян поднял бровь.

– Я часто беру Шея в деловые поездки. Что не так, Нелл?

– Ничего, если ты поехал по делу.

– Тогда все в порядке, – гладко солгал он. Никто ничего не узнает, пока он не решит, что имеет доказательства и пришло время их обнародовать. – Ты сомневаешься относительно моего лидерства в этом семействе?

Нелл высвободила руку.

– Я думала, что тебя что-то беспокоит, и ты мог бы прислушаться и к моему совету. Ты всегда в маске, Мельбурн, а когда ты ее снимаешь, выясняется, что на твоем настоящем лице тоже невозможно ничего прочесть, оно непроницаемо.

Себастьян наклонил голову:

– Спасибо, дорогая. Всегда полезно знать, что думают о тебе другие.

Он мог бы поспорить, что семейству не нужен глава, который гнется от каждого ветерка и что они, хотя и жалуются на твердость его характера, фактически во всем полагаются на него. Но такой разговор был бы пустой тратой времени. Он знал, что его семья должна быть в безопасности, и он обеспечит это, чего бы ему это ни стоило.

И поэтому сейчас он считает своей главной задачей дистанцировать семейство Гриффин от возможного скандала. Ни в коем случае не должен он думать о Жозефине Эмбри – ее гладкой коже, нежных губах и исходившем от нее очаровании новизны, заключающемся в том, что он не знает, что она скажет или сделает в следующий момент.

– …завтра на ленч, – говорила Нелл. – Думаю, ей понравится, поскольку она все время говорит, что хочет стать пиратом и путешествовать по миру.

Пенелопа. Должно быть, Нелл говорит о ней.

– Замечательно, – сымпровизировал он. – Большую часть дня я буду в парламенте.

Сестра несколько секунд смотрела на него.

– Я знаю, что ты живой человек, – наконец сказала она. – Я видела это.

– Что ж, продолжай свои наблюдения. У меня сегодня гости. – Он проводил ее к столу и сам уселся во главе.

Да, он человек. И там, где дело касается принцессы Жозефины, он должен поглубже прятать свою человеческую сущность.

Стоя на крыльце Бранбери-Хауса, Жозефина махала вслед карете Хейрека. Хотя общество герцога было приятным, она была рада, что он ушел. В последние несколько часов ей хотелось одного – закрыться в своей спальне и подумать.

Король стоял в холле позади нее, когда она обернулась.

– Думаю, Мельбурн оказал нам большую услугу, отказавшись от поста, – заметил он, сняв перчатки и отдав их Гримму. – Этот Чарлз любезный парень.

– Да, – улыбнулась она.

– Он хочет жениться на тебе.

Жозефина остановилась на полпути к лестнице. Мельбурн никогда не сделал бы предложения, сказала она себе.

– Думаю, да, – вслух произнесла она.

– Я пока не дал своего одобрения, – продолжал ее отец. – Во-первых, я познакомился с ним только сегодня утром, и, во-вторых, нужно учитывать время. С открытием завтра земельной конторы интерес к нам еще возрастет. А недели через две, когда наша популярность немного начнет падать, думаю, можно будет объявить о бракосочетании.

– Ты мог бы спросить, нравится ли он мне, – возразила Жозефина.