Успешное со всех точек зрения мероприятие стало пользоваться большей популярностью, чем все предыдущие проекты, и превратилось в регулярные вечерние концерты по пятницам. Они продолжали проводиться и тогда, когда сама Свободная школа, образно говоря, осталась на обочине истории. Рекламы как таковой этих концертов не было: ходили всякие слухи, сведения передавались, как говорится, «из уст в уста», и расклеивались отпечатанные на мимеографе листовки следующего содержания:

Рик Райт назвал ранние выступления ФЛОЙД «чистой воды экспериментом и временем, когда мы открывали для самих себя и тщательно изучали то, что пытались делать. Каждый вечер сопровождался невероятными слухами, потому что мы делали совершенно новые вещи и никто из нас не мог заранее представить реакцию публики». Поэт Пит Браун (Pete Brown) — представитель творческих личностей, занимающихся смежными искусствами, — вспоминает, что в помещении Церкви Всех Святых также регулярно проводились «потрясающе безумные джем-сейшены», один из которых «закончился тем, что Алексис Корнер (Alexis Korner), Артур Браун (Arthur Brown), Мик Фаррен (Mick Farren), Ник Мейсон и я хором исполнили «Lucille», что повергло в ужас многих, в том числе и нас самих!».

Тем не менее, Майлз вспоминает, как после обычного свето/ звуко-семинара ФЛОЙД отвечали на вопросы из зала, а «молодые авангардисты вроде меня спрашивали об экспериментах с разными формами восприятия и т.д. и т.п. Это было «воспитательно- познавательное мероприятие», и все относились к нему очень серьезно». Американская пара Джоэл и Тони Браун (Joel & Toni Brown) — друзья гуру ЛСД Тимоти Лири (Timothy Leary) — объявились на первом шоу ПИНК ФЛОЙД в этом помещении со слайд-проектором и продемонстрировали диковинные образы, проецируя их прямо на выступавшую группу. Хотя их слайды были далеки от фантасмагорических водоворотов световых шоу в Хейт-Эшбери, новинка произвела ошеломляющее впечатление и на группу, и на аудиторию, а также лично на Питера Дженнера, который, не теряя времени даром, с помощью своей жены Ми и Эндрю Кинга создал примитивную «психоделическую» светоустановку. Их модель состояла из цветных светофильтров и фонарей для подсветки и управлялась крайне просто — при помощи обычных, бытовых, переключателей. Позже установка была усовершенствована первым светорежиссером ФЛОЙД 17-летним вундеркиндом по имени Джо Гэннон (Joe Gannon) и соседями Барретта по квартире: Питером Уинном Уилсоном и Сюзи Голер-Райт. Тогда как другие коллективы то и дело пользовались светооборудованием того места, где они выступали, Уинн Уилсон припрятал списанную по месту его основной работы — театра в Вест-Энде — аппаратуру и переделал ее, с тем чтобы использовать на концертах ФЛОЙД. После этого Гэннон соединил фонари для подсветки и маломощные 500- и 1000-ваттные прожекторы, которыми он управлял с небольшого пульта с клавишами, сконструированного Уинном Уилсоном. Они также разработали плавающие слайды, ставшие фирменным знаком эпохи лондонского андеграунда.

«Питер стал наносить на слайды чернила доктора Мартина — очень ярких цветов, — объясняет Сюзи. — Мы капали различные химикалии: они перемешивались, и получалось здорово. Мы пользовались паяльной лампой, чтобы нагревать их, и феном для волос, чтобы охлаждать. Я наблюдала, как двигаются пузыри, и мне казалось, что это было замечательно».

«Мы считали, что делаем то же, чем они занимаются в Нью-Йорке и Калифорнии, — говорит Дженнер. — Но, по правде говоря, лишь немногие из нас были в Америке, тогда люди не меняли самолеты как перчатки. Привозные пластинки в магазинах стоили дорого, и их трудно было найти, рок-прессы не существовало, так что информации было очень мало, и ее качество оставляло желать лучшего. Ходили какие-то слухи о THE VELVET UNDERGROUND и THE JEFFERSON AIRPLANE».

Тогдашняя подружка Джона Хопкинса получила свою порцию славы, снявшись в 15-минутном отрывке ультраандеграундного фильма Энди Уорхола (Andy Warhol) «Тренер» («Couch»), где она исполняла роль женщины-начинки в сексуальном бутерброде с двумя темнокожими партнерами. Она только что вернулась из Нью-Йорка с захватывающим рассказом о The Exploding Plastic Inevitable — перфомансе с разностилевыми исполнителями, — проходившем в The Dom с участием THE VELVET UNDERGROUND. Эта же девица также привезла пленку с песнями Лу Рида (THE VELVETS еще только должны были выпустить свой первый альбом).

«Когда ко мне попали ФЛОЙД, — вспоминает Дженнер, — я решил, что должен стать рок-менеджером. Я услышал о THE VELVET UNDERGROUND на одной вечеринке, а позже мы прослушали их демонстрационные пленки — «Kiss The Boot Of Shiny Leather» («Целуй туфлю из сияющей кожи») и все такое. Я подумал, что они — весьма недурны, я должен быть их менеджером. Я позвонил Джону Кейлу (John Cale) и сказал: «Привет, я — Питер Дженнер. Мне кажется, я мог бы заняться вашим менеджментом». Кейл, игравший у ВЕЛЬВЕТ на электрической скрипке, разочаровал его, сообщив, что их делами уже занимается господин Уорхол. Дженнеру и его коллегам не оставалось ничего иного, как заняться копированием The Exploding Plastic Inevitable или танцзалов Хэйт-Эшбери «Авалон» и «Филмор» (или, вернее, копированием того, как они ПРЕДСТАВЛЯЛИ СЕБЕ то, что там происходит). «На самом деле мы не знали, что там происходит, — говорит Дженнер. — Тогда мы создали свою версию андеграунда. Когда я туда приехал, то увидел, что то, что у нас происходило, в корне отличалось от Америки. Из-за маломощных ламп свет пришлось установить высоко, и он давал огромные тени. Это было совершенно непохоже на парализующие вспышки высокотехнологичных светоустановок в зале «Филмор». Но все-таки во флойдовском светошоу было больше фантазии». Другое коренное отличие заключалось в том, что ни у THE JEFFERSON AIRPLANE, ни у THE GRATEFUL DEAD не было СВОИХ собственных светоустановок. В Сан-Франциско в большинстве случаев залы нанимали независимые световые команды — как, например, The Joshua Light Show. С самого начала у ФЛОЙД функции света и музыки были более тесно переплетены.

Дженнер рассказывает, что двадцать лет спустя он испытал чувство deja vu, когда сопровождал своего клиента Билли Брэгга (Billy Bragg) в его необычайно успешном турне по СССР и проявил живейший интерес к русскому року. «Русские обладали настолько скудными знаниями о западной музыке, что появлявшееся у них мало-мальски интересное развивалось немного не в том направлении. Из тех крох, что к ним просочились, они создали собственный мир. Впоследствии мир этот жил своей жизнью и обладал своими характерными чертами. Подобное незнание в Советском Союзе, наряду с огромным желанием узнать, что же происходит в данный момент в Великобритании, приводит к появлению своей собственной (советской) музыкальной сцены, подобно тому как было в Англии в конце 60-х».

Дженнер начал набирать персонал компании «Блэкхилл Энтерпрайзис» из жильцов своего дома. В здании на Элбрук-роуд проживал также ювелир Мик Миллиган (Mick Milligan) и его подруга Джун Чайлд (June Child), не считая около дюжины котов, большинство из которых были черными и имели кличку Squeaky. Этажом выше жил молодой мод-стиляга, сбежавший из провинции, Джон Марш (John Marsh). А одно время, по иронии судьбы, в той же квартире обитал и Майк Ратледж (Mike Ratledge) из THE SOFT MACHINE — соперников ФЛОЙД по андеграундной сцене. По моде тех времен, сия пестрая компания жила «одной коммуналкой», иногда пробавляясь лишь уцененными овощами и фруктами, не распроданными до закрытия рынка на Портобелло-роуд.