— Ты что — пьяный? Людмила где?

— А-а, Людмила! С ней всё в порядке. Вот она, недалеко. Хотите с ней поговорить?

— Мне сейчас некогда шутить. Позвони через полчаса или приезжай сам. Мы решим все проблемы.

Вячеслав Карлович повесил трубку и вышел из кабинета в просторный светлый холл. Охранник, сидевший в кресле, увидел шефа и немедленно встал, соблюдая субординацию.

Сергей в это время был у Людмилы. Приехав утром, он поставил свою скромную машину рядом с шикарным «Паджеро». Вчерашний вечер они неплохо провели вместе. С девушкой было очень интересно разговаривать на любую тему. Сергей подумал, что, называя «новых русских» тупыми и недалёкими, народная молва не всегда оказывается права. Возможно, их отождествляют с бандитами, но это неверно. Только образованные люди могут развивать экономику. По словам Людмилы, нам нужна «бархатная» буржуазная революция! В развитых странах со спокойной и сытой жизнью она произошла столетия назад. Слово «буржуазия» происходит от французского «буржуа». Дословно — горожанин. Это любой человек, обеспечивающий себя и семью, не нанимаясь на работу к кому-то, а находя свой способ самостоятельно зарабатывать на жизнь. Это самая инициативная и деятельная часть населения. И скорее к ней можно отнести торговца на рынке или ларечника, чем сырьевого капиталиста — олигарха, нажившего миллиарды благодаря заигрываниям с первыми лицами государства и оказанию им различных услуг.

Сергей как студент с любопытством слушал Людмилу.

— Подоходные налоги, введенные государством, начисто исключают возможность формирования среднего класса — главной силы государства. Какой нормальный человек будет платить ползарплаты дяде, который только обирает и ничего не дает взамен! — говорила она. Действительно, когда при Горбачеве налоги были менее десяти процентов, народ шил джинсы, выпускал нехитрые товары. Страна бурлила от инициативы новых буржуа. Вскоре можно было бы увидеть качественные отечественные товары. Не было бы такого размаха преступности, ухода экономики в тень. Введя сумасшедшие налоги, «реформаторы» нанесли смертельный удар по предпринимателям, новой, зарождающейся общности россиян, а с ними и по всему среднему классу.

Глядя со стороны, было заметно некоторое несоответствие: нарядно, даже празднично одетая красивая девушка смотрелась как-то нереально в обычной городской квартире со старыми обоями. А её чёрный брючный костюм с выступающей из-под пиджака белой блузкой совсем не гармонировал с потёртыми джинсами Сергея. Что делать — обстоятельства.

Людмила настояла на том, чтобы Сергей позвонил Егорову. Перед тем как рассказать все отцу, она хотела еще раз лично убедиться в намерениях Егорова, записав беседу на магнитофон. Беседы не получилось, однако косвенно Вячеслав Карлович подтвердил сказанное Сергеем.

— Я позвоню отцу. Он лучше нас знает, что делать.

— Звони. Договорись о встрече.

— Виктора Михайловича сейчас нет, — ответила секретарша. — Он будет через минут сорок. Что ему передать?

— Пусть позвонит мне на мобильный.

— Хорошо, Людочка, я передам.

Вячеслав Карлович вышел из офиса и направился к машине.

— Тут будем брать? — спросил парень, сидевший на заднем сиденье.

— Не в масть. Подождем. Тут у него охраны много. Могут шухер поднять. Давай за ним.

Черный джип директора охранного агентства завелся и выехал за ворота. Немедленно следом за ним от дома отъехала тёмно-синяя «Вольво-850», одним из пассажиров которой был не кто иной, как ближайший соратник Мономаха Гусь.

Чёрный «Гранд Чероки» благополучно миновал центральную часть города, Комсомольский проспект и выехал на Мосфильмовскую улицу. До дома, в котором ничего не подозревавшие Сергей и Людмила ждали звонка от ее отца, оставалось несколько кварталов. Теперь ничто не мешает Егорову довести до конца свой зловещий замысел.

Для верности он набрал номер телефона квартиры:

— Я вас слушаю, — ответила Людмила, но в ответ — короткие гудки.

— Кто там? — спросил Сергей.

— Ошиблись…

Она легкомысленно сидела на подоконнике и смотрела в окно на проезжающие мимо автомобили. Сергей стоял рядом, держа ее за руку.

— Вот и молодец, что дома, — проговорил Вячеслав Карлович, выключая мобильник.

Он сделал левый поворот и подъехал к торцу дома номер двенадцать по Мосфильмовской, возле которого ещё издали заметил джип Людмилы и машину Сергея. С левой стороны, ближе к киностудии «Мосфильм», расположен небольшой, опустевший по причине холодной поры парк. Только по утрам и вечерам одинокие «собачники» выгуливают в нем своих четвероногих друзей, опасливо озираясь по сторонам. Около него и остановился черный джип.

Людмила вскрикнула, крепко сжав руку Сергея:

— Егоров приехал! Как он узнал адрес? Мне страшно!

— Не бойся. Мы же в квартире.

— Но он же знает, что мы здесь! Машины наши видел. И по телефону, значит, это он звонил, проверял — дома мы или нет.

— Позвони отцу на мобильный, — бросил Сергей.

Людмила взяла телефон, продолжая смотреть в окно.

— Абонент не отвечает или временно недоступен… — ответил голос.

Вячеслав Карлович захлопнул дверь и нажал кнопку пульта центрального замка. В этот момент рядом остановилась тёмно-синяя «Вольво». Высокий рыжий парень открыл заднюю дверь, держа в руке карту Москвы. На нее и обратил внимание Егоров, обдумывая, что это может означать. Карта в руке парня усыпила его бдительность.

— Здравствуйте, — улыбнулся парень. — Вы не подскажете, как к Киевскому вокзалу проехать?

— Чего? — уставился на парня Егоров.

— Киевский вокзал, — повторил парень, продолжая улыбаться. Он встал во весь свой рост, показывая карту.

— А-а. Не знаю, — отрезал Егоров, собираясь ехать дальше.

В этот момент из-под карты показалось сопло газового баллона, от которого прямо в лицо директора ударила мощная струя аэрозоля. Вслед за этим на шею сзади обрушился удар чем-то тяжелым. Директор потерял сознание. Сильные руки подхватили обмякшее тело и усадили на заднее сиденье «Вольво». Кто-то плеснул на него водкой — для запаха. Если остановит милиция — напился приятель.

— Заберите ствол, — распорядился Гусь, разглядев под курткой директора кабуру.

— С тачкой что делать будем, потом заберём?

— Позвони Пузырю — пусть перегонит. Документы с ключами под сиденье положи.

Сергей и Людмила завороженно стояли у окна, наблюдая эту странную сцену.

— Кто это? — преодолев замешательство, спросила девушка.

— Не знаю. Но думаю — люди Мономаха. Если это так, то Вячеслав Карлович нам больше не страшен…

В себя Вячеслав Карлович пришел не скоро. Когда он открыл глаза, то увидел, что лежит на цементном полу в помещении с мрачными кирпичными стенами. Руки скованы наручниками. Вместо окон зияли дыры, кое-где забитые досками. Кругом — окурки, строительный мусор, пустые бутылки, бумага. Неподалеку стояли трое молодых парней. Гуся среди них уже не было. Один из них, худощавый и невысокий, подошел к Егорову и с вызывающей улыбкой поинтересовался:

— Оклемался, пидор?

Директор поднял на парня глаза.

— Вы хоть кто? — выдавил из себя директор.

— А ты не догадываешься?!

— Вы меня ни с кем не спутали?

— Да что ты! Ты тот самый херов пиротехник.

Парень, как заправский дознаватель, сделал паузу, давая возможность пленнику проникнуться своим положением.

— Значит, ты уже начал истреблять воров?

Егоров молчал. Он понял, что это не ошибка и не случайность. За ним охотились, и он попался.

— Что молчишь, фуфломет! Язык проглотил? Кто заказал Мономаха?!! — вдруг резко выкрикнул парень. — Почему бы тебе во всём не сознаться? Всё равно жить осталось недолго.