— А почему он к тебе наладился? Ты что, мимо кассы уже кому-то помогал? — неожиданно зло посмотрел на него Мономах.

— Что ты, Валера, — Слепой уже не рад был, что затронул эту тему. — Просто он решил, что я смогу ему помочь подыскать какого-нибудь гастролёра, недорогого.

— Он у тебя под «крышей», что ли, этот коммерсант?

— Нет, просто так.

— Слушай, Слепой, я тебе уже говорил, что просто так людей только отморозки одни валят или шизофреники. Это не наши с тобой проблемы. Пусть этот фраер их сам и решает. Нам незачем этим мараться. Мне, конечно, не в падлу [Не в тягость.] грев вам потом гнать на зону, только вы мне тут нужны!

— Я так и думал, только хотел посоветоваться. А то у меня есть один заезжий мочила.

— Я же сказал, — чуть повысил голос Валера. — Ты что, мозги отморозил? Хочешь на этап загрузиться в столыпинский вагончик и на десятку пойти?!

— Валера, ну не грузи, в натуре. Я же только посоветоваться с тобой хотел.

— Я тебя не гружу. Ты такой же вор, как и я, вот и советую.

Заканчивая разговор, Мономах из чистого любопытства спросил:

— А кого хочет «заказать» твой фраер?

— Да мелочь какая-то: ранний один, военный. Игорь говорит, долг не отдал.

— Тем более незачем братве в это дело лезть. У него есть «крыша»?

— Конечно, есть.

— Кто?

— Южная бригада.

— Ну так пусть она и разбирается. Почему он к ним не обратился?

— Не знаю. Может, чистеньким хочет быть. Не нравится мне это. Кто его знает, что за военный и что за долги.

— Не марайся. Понял? — не допускающим возражений тоном произнёс Валера.

— Понял.

— А то притащишь на хвосте мусоров из отдела по борьбе с заказными убийствами. Они любят под таких вот фраерков косить. Тоже прикинуты нормально, на крутых тачках. В общем, всё, тема закрыта.

И тут Мономаха как током стукнуло. Бывает такое — раз, и мозг безошибочно выхватывает из всякого хлама повседневных проблем, разговоров и забот что-то главное и важное в данный момент.

«А не тот ли это молодой военный, про которого говорил Константинович?»

Может, это и есть Инженер, от которого с одной стороны исходит угроза для него, для вора в законе Мономаха, а с другой — Инженер пытается ее предотвратить? А с третьей, Инженера почему-то хотят «заказать» и уже подыскивают недорогого киллера.

— Молодого, говоришь, военного? — встал со стула авторитет. — А сколько он должен, этот парень, твой фраер не сказал?

— Да чё-то десятки две, кажись, или три.

— Сколько кладёт твой фраер?

— Немного — пару «штук». Так, на конфеты.

— Тебе чего, на воле надоело? Без баланды скучаешь, — опять взорвался авторитет, — из-за двух штук в дерьмо лезть!

— Но, Валера, я же посоветоваться, — растерялся Слепой от нового наезда авторитета.

— Ладно, — успокоился Мономах, — передай своему приятелю, что подумаешь. Пока не отказывай. И проверь как следует, что он за фрукт такой. Может, у него самого рыльце в пушку, почему он своей «крыше» не верит. — Понял, Валера. Сделаем.

Мономах ещё не знал, что происходит, но своим отточенным за долгие годы, почти собачьим чутьём чувствовал, что речь идёт именно об Инженере. Судьба самым непостижимым образом переплетает жизни и судьбы двух совершенно разных людей: вора в законе по кличке Мономах и незнакомого ему парня, офицера ФАПСИ, правда, теперь уже бывшего офицера, Сергея, заочно получившего кличку Инженер. Это то, о чем предупреждал экстрасенс.

«В чём угроза, как не пропустить удар?» — вертелось в голове у Мономаха.

Пока происходили описанные выше события, в загородном доме председателя правления банка «Реал» Петра Борисовича Подгорелова, развалившись в уютных креслах, сидели двое. Они пили дорогой коньяк и обсуждали ситуацию с долгом. Один из них, полноватый, лысый мужчина, среднего роста, куривший сигареты «Давидар», был хозяином дома, а второй — бывший начальник его службы безопасности Вячеслав Карлович Егоров.

Между ними шла следующая неторопливая беседа:

— Слава, ты же говорил, там лохи сидят, им можно бабки не возвращать. Теперь оказалось, что они под «крышей» вора в законе. А раз они наезжают — может, лучше вернуть им этот сраный кредит? — предложил банкир. — Он нам не так уж и нужен. Мы с тобой в этом году и без него неплохо поднялись [Заработали.]. Что ты уперся в эти деньги? Хочешь показать бандитам, что ты со своей ментовской крышей или сам по себе круче их?

— Дело не в кредите. Ты не понимаешь, что эти уркаганы просто хотят прибрать нас к рукам. О каком кредите может идти речь, если вся банковская система страны была разрушена в одночасье семнадцатого августа. Кредит — это только предлог. Они могли бы и подождать, если бы хотели, но они объявляют нам войну. Если мы пойдём на уступки, считай, что бизнеса у тебя больше нет.

— Слава, может, не всё так мрачно, отдадим бабки и всё. А то они ещё, чего доброго, киллера на нас наведут. В Москве каждый день кого-то убивают, все привыкли к этой необъявленной войне.

— Тут главное — кто кого опередит. Поэтому нужно немедленно убирать этого урку Мономаха, и тогда его сявки заткнутся навсегда. А деньги мы с тобой разделим поровну.

— Слушай, Слава, разве обязательно убивать? Может, лучше договориться как-то?

— Как договориться?! С кем?! С уголовниками? А если они завтра твою жену или дочь попросят им отдать, что — отдавать?!

— Слава, послушай, тебя уже повело не туда, при чем тут это?

— Да при том! Ведь это только начало. Они уберут меня, возьмут тебя под свою «крышу». Потом подсадят тебе своего человека в правление. А потом и ты исчезнешь, а банк перейдёт к ним. По закону! Ты понимаешь, Борисович! Это что, непонятно?! — разошелся Вячеслав Карлович.

— Но ты же говорил, что у тебя связи на самом верху МВД? У тебя у самого целое подразделение головорезов, оружие…

— Ну и что? Связи связями, а киллеру они по… Ему заплатят, и все, завтра нас не будет, а будут они. Сейчас жизнь такая.

— Ну ладно, что делать будем? — спросил банкир. Видимо, доводы Вячеслава Карловича его окончательно убедили.

— Я же сказал, что! Нужно убирать Мономаха. Больше мы никому не по зубам! Короче, я все продумаю, а ты готовь бабки. Мы его в порошок сотрем и следа не оставим! — раздухарился директор охранного агентства.

— Ладно. Только смотри, чтобы у меня потом не было головной боли. Я бабки тебе плачу, ты и думай, как мне покой обеспечить.

— Я уже давно все продумал и человека нашел такого, которого никогда не найдут.

— Это твои проблемы, я не хочу ничего знать. Даже и не рассказывай ничего. Давай лучше ещё по одной накатим, и хватит на сегодня.