— Наконец-то! Умираю, как последний лох.

Он сорвал пробку, лихо махнул прямо из горлышка ровно половину и передал бутылку девушке. Та сделала так же, только не получилось. Водка попала не в то горло. Девица поперхнулась и долго не могла откашляться, покрывая все хорошим матом.

— Ничего, научишься, — по-отечески похлопал её по спине Боря.

Опохмелившись, Боря почувствовал, как живительная жидкость пошла по трубам, отзываясь приятным потеплением во всем теле. Голова начала понемногу проясняться, а самочувствие заметно улучшилось.

Он притянул к себе девицу и без лишних слов полез к ней под юбку. Та довольно хихикала.

— Ах ты, хитрая! У тебя же там ни чего нет!

Девица улыбалась.

— Конечно, нет! Я хочу к тебе…

Нана вытаращила глаза и, не в силах смотреть на происходящее, отвернулась к окну.

— Чего смотришь, сука?! Тоже хочешь?! — пьяно заорал Боря.

— Обойдётся! — пропищала девица. — У тебя сейчас я, — притворно захныкала она. — Запри её в ванной, что бы она на нас не пялилась. Или ты её уже окучил? — противно захихикала девица.

— Да нужна мне эта корова, пусть её негры трахают, — возмутился Боря, а девица довольно засмеялась.

— В ванную нельзя, дура! Сбежать может или повесится ещё. Отвечай потом за неё перед пацанами.

Ротвейлер подошёл к заложнице, схватил её за ворот и подтащил к батарее центрального отопления.

— Давай сюда руку, сука! Убил бы корову! Один порожняк с тобой гоняем целый день!

Нана молча выполнила требование бандита и протянула ему руку.

Боря пристегнул её наручниками к трубе, а сам довольный вернулся к девице.

Они устроились на тахте. Ротвейлер издал звук довольного самца, прижал к себе ее бедра, потерся о них и глубоко вздохнул. Девица не заставила себя долго упрашивать и принялась расстегивать Ротвейлеру штаны. Покончив с ширинкой, она медленно забралась к нему в трусы и натолкнулась на твердую, как палка, мужскую плоть.

— О-го-го, — радостно вскрикнула она, а Ротвейлер довольно закатил глаза.

Поиграв немного с «толстой палкой», девица сноровисто сняла с парня брюки вместе с трусами, после чего скинула с себя всю одежду, и Боря, раздвинув девице ноги, немедля вошёл в неё, не отвлекаясь на какую-то там подготовку.

Не думая более о заложнице, партнеры забылись в вихре любовной утехи.

Нана отвернулась к стене и пыталась не слушать лезущие ей в уши сладостные стоны двух пьяных любовников, устроивших свое сексуальное пиршество всего в двух метрах от нее. Такого скотства и унижения Нана в своей жизни ещё не видела. Однако думала она только о побеге.

«Нужно ждать, когда охранять меня будет Галя. Она не такая внимательная и злая, как этот Боря, а его сегодня ночью как раз и не будет».

Нана слышала, как Ротвейлер отпрашивался у Николая в «отпуск» — на пару дней съездить к родным, повидаться после отсидки. Он полгода назад освободился и за это время даже не съездил домой.

Это хорошо, это реальный шанс остаться без усиленной охраны и попытаться убежать. От этого сейчас зависит ее жизнь. Бандиты слов на ветер бросать не любят, значит, перспективы у Наны незавидные. А подбирать ключики к Гале Нана начала уже давно и, судя по всему, — небезуспешно. Женщина уже успела заметить у нее некоторые странности в поведении. Именно эти странности она и решила использовать для осуществления задуманного…

Через несколько минут Боря закончил дело и не спеша оделся. Девица, прихватив свою одежду, побежала в ванную.

Ротвейлер переключился на выполнение «служебных обязанностей».

— Мы тебя «чехам» отдадим, тупая корова, если бабок завтра не будет! — снова начал стращать женщину Боря.

«Чехами» он называл чеченскую группировку, известную своей жестокостью, безжалостностью и наглостью. Даже достаточно мощные местные группировки не любили лишний раз с ними, связываться. Только при большой необходимости. Во время чеченской войны «чехи» в Москве немного поутихли, видимо, чувствуя определенную ответственность за происходившие события. Да и милиция не давала им покоя постоянными облавами и проверками.

Со стороны славянских группировок также заметно ухудшилось отношение к «черным», и в это время нашим даже удалось взять некоторый реванш в переделе сфер влияния.

Весь последний оставшийся ей для возвращения денег день Нана звонила многочисленным знакомым и просила денег — «перекрутиться», при этом Боря был с ней и продолжал слушать разговоры по параллельному аппарату.

— Наночка, с тобой всё в порядке? — спрашивали её на другом конце линии.

— Да, у меня всё нормально.

— Мы тебе звоним, звоним, но телефон не отвечает.

— Я сейчас дома у ребят Серг… — она не успела договорить. Сильный удар по шее заставил ее замолчать. Она вскрикнула и упала со стула, выронив трубку. Боря нажал на рычаг — связь была прервана.

— Ах ты, сука! Ты что, скотина, по-русски ни ху… не понимаешь?! — разозлился Боря и ещё раз ударил её по голове. — Тебе сколько раз нужно говорить, чтоб свой базар фильтровала?!

— Простите меня, Боря, я нечаянно, я не хотела. Больше не повторится! Больше не повторится! — несколько раз пообещала она.

— Мне с тобой тут некогда базлать, скурвившаяся сука! Я тебе что — биксота голимая?! — начал чесать Ротвейлер. — В наглянку со мной решила?! Да я тебя тут и без «чехов» так разделаю, нечего будет ушивать…

Через некоторое время Боря успокоился и отстал от Наны. Та продолжила свою работу на телефоне.

Надо сказать, что Нана была совершенно уникальным человеком. Она многое повидала и была готова ко всему. Поэтому иногда казалось, что даже страх она играла. Может, знала, что с таким долгом никто ее убивать не будет. Возможно, надеялась договориться с бандитами и, заплатив им какую-то сумму, уладить тем самым проблему. Она понимала, что Дима с Сережей для этих бандюг — никто, лохи. И кинуть лохов для этих тупоголовых баранов было бы даже почетно. Еще в институте Нана Зурабовна занималась психологией, астрологией и знала, с кем и как надо себя вести, чтобы выйти победителем из любой ситуации. Она уже сильно отличалась от той девушки, что приехала в Москву много лет назад.

Потихоньку Нана начала приручать охранявшую её Галю, подарила ей свою новую модную кофточку (всё равно отнимут) и не забыла рассказать о двух её голодных детях, живущих сейчас с бабушкой в Грузии, ради которых она и пошла на все. Нужны деньги, чтобы вывезти их оттуда, ведь там почти настоящая война. В другой раз ненавязчиво пожаловалась ей, какие все мужики плохие, и она очень хотела бы иметь подругу, которой полностью могла бы доверить свою душу…

А однажды обычной булавкой она где-то слегка уколола Галю и сняла этим боль в шее.

Нана никогда и ничего не делала просто так.

Вечером приехал Николай. Боря вытянулся по струнке, как солдат перед старшиной.

— Что нового? Сколько ещё собрали?

— Да порожняк один с ней гоняем, — злился Боря. — За целый день эта сука только полторы штуки нашла. А ездил с ней на другой конец Москвы. Может, ей в рыло заехать? — с надеждой спросил Боря. У него явно чесались руки.

— Только тронь. Сам схватишь.

— Нана Зурабовна, — обратился к ней Николай, — если дело так пойдёт и дальше, то боюсь, в срок вы не уложитесь и вынудите нас пойти на крайние меры. А мне бы не хотелось. Вы такая молодая, симпатичная. Всего тридцать с небольшим, по паспорту, — подчёркнуто вежливо говорил Николай. — Я вас очень прошу, удесятерите вашу энергию в собирании денег.

— Да я и так ищу целый день, — запричитала она и пустила слезу, — но у меня ещё много вариантов, мы успеем. Николай, а можно мне с вами поговорить?

— Конечно. Выйди, — приказал он Борису.