Много лет спустя, в 1970-х годах, в Америке, России и Европе появились проекты развития методов использования сверхпроводников для передачи большого объема энергии под землей при использовании различных криогенных экранов. Брукхэвенская национальная лаборатория в Аптоне, Нью-Йорк, оказалась на переднем крае этих международных усилий. Брукхэвенский метод похож на метод Теслы за тем исключением, что целью современных исследований было охладить проводник до температуры нескольких градусов выше абсолютного нуля. Однако схожесть возрастает, если рассмотреть патент Теслы 1901 года № 685 012, в котором он описывает сверхохлаждение проводников для ощутимого понижения их сопротивления, таким образом понижая рассеяние энергии при прохождении тока. В этом заключается еще одна причина, по которой его новаторская работа осталась без признания, — возможно, потому, что она могла дать возможность патентному бюро США признать недействительными последующие заявки.
Маркони выиграл гонку за звание первого в радиопередаче дальнего действия, его успех мировая пресса создала в основном в отсутствие Теслы. Тесла с презрением отнесся к тем знакам восторга, которые последовали в Америке по поводу передачи результатов гонок яхт в проливе Лонг-Айлэнд-Саунд. Он объявил о своем плане управлять автоматической лодкой на Парижской выставке по радио — из своего офиса на Манхэттене! Тем временем, как напомнил ему Джордж Шерфф, у него возникла очень острая проблема с его банковским счетом. Он истратил 100 тыс. долларов за восемь месяцев в Колорадо.
К кому обратиться? К полковнику и миллионеру Дж. Астору? К Джорджу Вестингаузу? Томасу Райену? Дж. Пирпонту Моргану? С. Джордану Мотту? Хотя его высмеяли в прессе, его репутация среди капиталистов все еще оставалось хорошей. Особенно одна вещь потрясла столь твердолобых джентльменов — рекорд компании Вестингауза в установлении своей монополии на патенты переменного тока, несмотря на усилия конкурирующих промышленников.
В поисках нового капитала на развитие он снова стал частым посетителем клуба игроков в Пальмовом зале отеля «Уолдорф-Астория», и, конечно, «Дельмонико». С той же целью Тесла предложил охотно откликнувшемуся Роберту Джонсону, что сам он, Тесла, может написать статью в журнал «Century» об источниках энергии и технологии будущего. Он тяжело работал над этой статьей, которая была в конце концов озаглавлена: «Проблема увеличения энергии человечества», и появилась в июне 1900 года. Как большинство статей Теслы, она оказалась скорее длинным философским трудом, а не сообщением о его новейших исследованиях в Колорадо, как хотелось бы Джонсону. Тем не менее, она вызвала сенсацию. Частью этой сенсации она была обязана фотографиям, которые были сделаны в Колорадо и где изобретатель прибегнул к небольшому обману — используя не просто время экспозиции, а двойной экспозиции. Его изобразили спокойно сидящим на деревянном стуле, погруженным в свои записи, тогда как вокруг него вспыхивает и потрескивает молния, которая могла убить целую толпу людей. (Хотя можно было обратиться к местным фотографам в Колорадо, но Тесла пригласил мистера Али, своего любимого фотографа с Манхэттена, чтобы заснять эксперименты, проводимые с его усилителем.) Время экспозиции длилось час или два, что, конечно, произвело впечатление гораздо более плотного и яркого воздействия молнии, чем фотоснимки отдельных разрядов. И хотя сидящий на стуле не сидел там все это время, иначе он непременно был бы убит током, Тесла знал, для того чтобы сфокусировать внимание людей, необходимо усилить яркость эффекта.
Это был тяжелый труд моделирования, поскольку эксперименты и их фотографирование должны были производиться ночью, когда температура обычно была ниже нуля. В своем дневнике Тесла объяснил, как это было сделано: «Конечно, разряда не было, когда делали фотографии экспериментатора, как можно было себе представить. Сначала на пластину запечатлевали ток в темноте или при слабом свете, затем экспериментатор занимал свое место на стуле, и, в конце концов производилась экспозиция при дуговой лампе. Чтобы выявить общий вид и прочие детали, использовался световой заряд» [1]. Таким образом, при окончательной экспозиции через тело Теслы не просматривался пустой стул, как при рентгеновском снимке.
Результаты были столь удачными, о таких можно было только мечтать. При виде этих фотографий каждого охватывало изумление. Когда Тесла послал оттиск профессору А. Слаби, тогда еще находящемуся у истоков славы «отца немецкого радио», тот ответил, что Тесла, должно быть, открыл что-то уникальное и сам он «никогда ничего подобного не видел».
Дневник, который изобретатель вел в Колорадо, объясняет, что причиной его постоянных экспериментов с фотографиями было разочарование в результатах его исследований шаровых молний. Он писал об этом: «Очень важно использовать лучшие методы фотографирования токов, демонстрирующих эти явления. Необходимо создать более чувствительные пластины и экспериментировать с ними. Окрашивание фотослоев может также помочь и привести к более ценным наблюдениям» [2].
Он также продолжал думать «о ценности сильно возбужденных электронных ламп для фотографирования. В конечном счете, благодаря совершенствованию аппаратуры и точному выбору газа в лампе, мы должны сделать фотографа независимым от солнечного света и дать ему возможность повторять свои операции при тех же самых условиях... Такие трубки дадут ему возможность регулировать условия и по своему желанию регулировать световые эффекты» [3].
Статья в журнале «Century» с этими фотографиями и прогнозами ввергла его в самый эпицентр полемики. И хотя коллеги-ученые делали язвительные замечания, пресса в основном оставалось верной ему.
«Последнее время пресса сильно веселится над Николой Теслой и его прогнозами относительно того, что будет сделано в будущем при помощи электричества, — было написано в питтсбургской газете «Диспетч» (февраль, 23, 1901), вотчине Вестингауза. — Некоторые из его наиболее оптимистичных воззрений, таких, например, как отправка сигналов на Марс, породили мнение, что мистеру Тесле было бы лучше поменьше прогнозировать и побольше развивать свою деятельность в направлении осуществления теории на практике.
Тем не менее, недавнее решение окружного суда США Южного округа Огайо полностью признает тот факт, что Тесла ни в коей мере не лишен собственного зарегистрированного свидетельства о полном и всестороннем успехе...
У мистера Теслы столько энтузиазма и богатства фантазии по отношению к будущему, что это, естественно, порождает шутки! Но любой человек, не знающий, что Тесла стоит в первых рядах изобретателей в области электричества, является невеждой в современной истории этой области».
Убедительная поддержка пришла от редактора-электротехника Томаса Коммерфорда Мартина: «Мистер Тесла обладает способностью к видению, которая была нарушена вспышкой случайного метеора, но растущая убежденность его собратьев по профессии в том, что поскольку он видит дальше, то именно он первым увидел неяркие огни, мерцающие на новых и едва заметных континентах науки...
Известность, будь она хорошей или плохой, была именно тем, чего хотелось Тесле, так как ему все еще чрезвычайно важно было привлекать внимание потенциальных спонсоров. Одним из первых (но необязательно самых важных) персон, позволивших ему продвинуться вперед, был Стэнфорд Уайт, прославленный архитектор. Они встретились как-то раз вечером в Клубе игроков, помещение которого Уайт только что реконструировал. Почувствовав мгновенное взаимопонимание, они очень легко вступили в разговор. Уайт читал о видении Теслой будущего в журнале «Century» и был им потрясен. Когда изобретатель начал описывать устройства, которые он провидел для системы общемирового транслирования, архитектор превратился в энергичного участника великого замысла.
Этот великий замысел не был простой фантазией. Даже когда Тесла еще находился в Колорадо, осцилляторы и другое оборудование собиралась в мастерской Нью-Йорка под непосредственным присмотром Шерффа и помощника инженера. Секретность, как обычно, была строгой. Сразу же по возвращении Тесла связался с Вестингаузом, так как знал, что инженеры магната могут снабдить его построенными на заказ механизмами, которые были ему нужны.
