— НЕ МОЙ! — означали они.

Затем державшие Шанго ветви отбросили его прочь, так же как человек отбрасывает обглоданную кость. Воин полетел кубарем сквозь ветки и листья, прикрыв голову руками, сгруппировавшись так, насколько это было возможно, чтобы остаться в живых. Ветви погасили скорость и, сумев судорожно за что-то уцепиться, содрав кожу с ладоней, негр повис на дереве. Впрочем, ненадолго. Ветка обломилась, и он упал вниз. К счастью, было не очень высоко, и приземлился он на мягкое, но, тем не менее, падение было довольно чувствительным — на мгновение у Шанго потемнело в глазах.

Когда помутнение прошло, воин обнаружил себя недалеко от заросшей дороги. На ней стоял его конь и лениво щипал траву. Неподалеку лежал меч. Было светло — наступило утро. Солнце пробилось, сквозь осенние тучи и добралось даже сюда, вглубь этого странного леса. Леса, где деревья не шевелились от ветра, а листья зимой были так же зелены как и летом. Мрачно Шанго побрел к своему оружию, поднял его и вложил в ножны. Удивительно, что они не оторвались от ночных передряг. Да и вообще можно было подумать, что все, что с ним произошло — просто почудилось ему. Однако синяки, раны и царапины на руках, ногах, ладонях и костяшках правого кулака свидетельствовали об ином.

Шанго оседлал коня. В свете дня следы от копыт были явственно видны, поэтому направление было определить не сложно. Не испытывая больше судьбу, черный человек пустил лошадь галопом и до конца леса добрался без приключений.

Случившееся с ним не давало ему покоя, поэтому, когда он увидел ближайший крестьянский домик и пожилую женщину, работающую во дворе, он подъехал к ней. Женщина настороженно наблюдала за всадником.

— Здравствуй матушка, — начал Шанго.

— Здоровья и тебе, — она, успокоившись, кивнула. — Чего тебе… — она запнулась, видимо обратив внимание на цвет кожи своего собеседника, но все-таки закончила, — сынок?

— Матушка, этой ночью я проезжал через лес…

— Старый Лес? — ее глаза испуганно расширились.

— Да, — кивнул Шанго и принялся рассказывать то, что с ним произошло, уповая на то, что женщина суеверно не заставит его убирается прочь, а то и позовет кого-то из местных мужиков. Не то, что бы он очень боялся, но все же…

Женщина, тем не менее, слушала внимательно. Нельзя сказать, что пожилая крестьянка не была испугана, но она и не перебивала его. Однако, когда воин дошел до описания рогатого лика, она мелко задрожала и упала на колени, тем самым заставив Шанго недоуменно замолкнуть.

— Цернуннос, — прошептала она.

До белоснежных стен Тарантии, Шанго добрался устав душевно и физически. Стояла середина дня, лучи тусклого зимнего солнца весело отражались от городских укреплений, однако наемнику особой радости это зрелище не приносило — лишь вызывало резь в воспаленных глазах. Две ночи без сна (пару часов он все-таки подремал в имении Авлия, но этого было явно недостаточно), выматывающая дорога, схватка на постоялом дворе и сводящее с ума происшествие в Старом Лесу давали о себе знать. Поэтому все, чего сейчас хотел черный воин — это найти спокойное место, где можно закрыть глаза и на время забыть обо всем. Машинально пройдя через формальности у городских ворот, он направился знакомой дорогой в то единственное заведение, которое ему сейчас было необходимо — таверну старого Мизимуса.

На немой вопрос трактирщика Шанго отрицательно покрутил головой, одновременно прикрывая рукой зевающий рот. Тот понимающе кивнул и подвинул через стойку ключ от комнаты, которую воин обычно занимал. Днем в таверне было практически пусто и очень тихо, поэтому, как только голова Шанго коснулась постели, он сразу заснул.

Пробудился он ближе к вечеру, под звонкие звуки ударных инструментов, гармонично вписывающихся в мелодичные музыку, идущую из общего зала. Осознав, что спать уже совершенно не хочется, наемник решил, что пора промочить горло, да и перекусить чего-нибудь.

Обширное помещение популярной столичной таверны было битком набито народом. Разномастные посетители, разукрашенные девки, служки-подавальщики и музыканты наполняли его жизнью. Уже сейчас было жарковато, а через несколько часов здесь станет вообще душно, но, как и всегда, никто жаловаться не будет. Впрочем, на случай беспорядков у Мизимуса имелось и несколько крепких вышибал. В запахах, носящихся в воздухе смешались как вонь от немытых тел, так и амбре различных благовоний, но превалировал надо всем аромат жарящегося мяса, столь сладостный, что у Шанго сразу забурлило в животе. Тремя прыжками он преодолел пространство до стойки трактирщика, чуть не сбив по дороге служку, и облокотился об нее.

— М-м-м, Мизимус, этот аппетитный аромат сводит меня с ума! — сказал Шанго мечтательно.

— Ага, — ухмыльнулся трактирщик, — я тоже рад тебя видеть. Сейчас ты выглядишь гораздо лучше, чем то подобие человека, что я увидел днем.

Хозяин повернулся и крикнул:

— Клос, принеси одну порцию! Прямо с огня! И кувшин аргосского!

— Лучше две, — заметил улыбающийся негр.

— Две порции, Клос! Ну, — продолжил разговор с воином трактирщик, — как дела? Надолго к нам или проездом?

— Несмотря на сегодняшнюю ночку, — хмыкнул Шанго, — дела в целом идут превосходно. Я ненадолго. Завтра с утра, наверное, уже уезжаю.

— Куда на этот раз?

— Ты… — как раз в это время принесли еду. Негр впился своими белоснежными зубами в еще скворчащее свиное ребро и отметил, — клянусь Абасси, какая вкуснотища! Ты, — повторил он с набитым ртом, — никогда не догадаешься, куда я собрался.

— Ну и? — заинтересованно молвил Мизимус.

— В Киммерию!

— В Киммерию? — переспросил трактирщик, а потом захохотал.

— Что здесь смешного-то?

— Уроженец Черных королевств, зимой, в холодную Киммерию! Прости, мой друг, но это действительно смешно. Чего ты там забыл?

— Скажем так — заказ одного из нанимателей.

— Все равно непонятно, что там можно найти в этой Киммерии. По слухам там только горы, камни и киммерийцы, которые на всем этом живут. Впрочем, Митра с тобой. А что, ты там говорил, с сегодняшней ночью?

— Ну, как сказать.… В это ты вообще не поверишь…. Да и долго рассказывать.

— Давай, рассказывай, — улыбнулся Мизимус, — я длинные истории люблю.

— Сам захотел, — пожал плечами Шанго и принялся кратко описывать то, что с ним произошло.

— Странно, очень странно, — проговорил трактирщик, когда негр закончил. Теперь ему весело уже не было. — Я слышал, конечно, про Старый Лес, но от того, что ты сейчас рассказал, просто жуть берет.

— Ага, а представь, каково было мне?! — вымучено засмеялся Шанго.

— Да уж.…. Не в жизнь не хотел бы оказаться на твоем месте. Ты уверен, что тебе это просто не показалось? Ну, там, одурманен был Лесом.

— Я уверен. Люди там тоже пропадали из-за дурмана, по-твоему?

— Ладно, ладно.

— Слушай, — проговорил черный, — что такое или кто такой этот Цернуннос? Бабка, которая мне это выдала, больше ни в какую говорить ничего не хотела.

— Цернуннос? Давненько я это имя не слышал. Это бог древний. Леса и лесной живности. Меня им в детстве родители пугали, — Мизимус покачал головой. — Значит, он настоящий, получается.… С ума сойти! В лес больше ни ногой, храни меня Солнцеликий.

В это время к стойке подошла одна из полуголых девиц и, увидев Шанго, взвизгнула и бросилась ему на шею.

— Ну, ну, Люпина, аккуратней, — повозмущался для приличия улыбающийся воин, тем не менее, не предпринимая никаких попыток сопротивления, — ты меня задушишь!

— Вот еще, — чмокнув его в щеку, проговорила девушка, — трех, таких как я, не хватит. Давно приехал?

— Днем…

— Так давно? — она надула губки. — Мог бы и поздороваться!

— Ну, прости. Я просто валился с ног от усталости — еле до кровати дополз.

— Ерунда, какая! Я бы нашла способ…, — Люпина провела острым язычком по своим губам, — тебя взбодрить.