Шла ли на их встрече речь о брачном союзе между Рихецей, дочерью Эццо, и одним из представителей польской правящей династии, достоверно утверждать нельзя. Соглашения, достигнутые императором Оттоном III и князем Болеславом Храбрым в 1000 году в Гнесене, скорее всего обсуждались, но насколько глубоко, точно неизвестно.

Примирение короля и пфальцграфа Эццо ощутимо ослабило люксембургский альянс. На соборе 10 ноября 1012 года в Кобленце король добился от всех присутствующих епископов страны осуждения люксембуржцев. Епископу Метца Дитриху запретили служить мессы. Меры, принятые королем, скоро дали результат: несколькими днями позднее, 1 декабря 1012 года, состоялось заключение мира между Генрихом II и его люксембургской родней. Епископа Дитриха восстановили в его должности, отвергнутому герцогу Генриху V обещали в обозримом будущем возвратить управление отобранным у него герцогством. Временно герцогские обязанности в Баварии исполняла жена Генриха II – Кунигунда. И именно Кунигунда, а не Генрих II, в 1018 году вернула брату герцогство. Адальберт же вернулся назад в Трир, сложив с себя обязанности старшего пастора при монастыре Святого Павла. Там он и умер после 1037 года.

Только в 1016 году утвержденный архиепископ Трира Поппо окончательно констатировал установление мира в епархии. Когда все люксембуржцы безоговорочно подчинились королю, пфальцграф Эццо вернулся в семью, укрепив свое положение.

Весной 1012 года строительные работы по возведению новой соборной школы в Бамберге должны были быть завершены. Ради короля освящение собора назначили на 6 мая 1012 года: Генриху II в тот день исполнялось тридцать девять лет. Освящение проводил архиепископ Иоанн Акулейский в присутствии короля и тридцати епископов. Среди них находился епископ Мерзебурга Титмар. На соборе, созванном королем по окончании мероприятия в Бамберге, шурин короля, епископ Дитрих, получил резкий выговор за то, что позволил себе письменно оклеветать монарха перед папой.

Уже 1 июня 1012 года король снова в Мерзебурге на праздновании Троицы. Здесь он узнал, что 9 июня 1012 года архиепископ Магдебурга Тагино, один из самых надежных его соратников, скончался в крепости Ротенбург при Кеннерне восточнее Заале. На траурных мероприятиях в честь умершего архиепископа Тагино присутствовал среди прочих герцог Чехии Яромир, изгнанный с родины своим братом, Удальрихом. Непонятным остается поведение Генриха II, позднее, несмотря на хорошее отношение к герцогу Яромиру, утвердившего Удальриха на герцогство в Чехии.

Соборный капитул Магдебурга выразил желание видеть преемником умершего архиепископа Тагино старшего пастора Вальтгарда.14 июня 1012 года Генрих II удовлетворил его просьбу и назначил Вальтгарда архиепископом Магдебурга. Спустя несколько дней епископ Арнульф торжественно рукоположил Вальтгарда в сан в Магдебурге.

Уже в июле вновь назначенный архиепископ по поручению короля отправился в Польшу (без особого, впрочем, успеха) на переговоры с Болеславом Храбрым. Но епископство Вальтгарда продолжалось лишь несколько месяцев: он умер осенью 1012 года. На епископство в Магдебурге после него рукоположили Геро, прежде служившего капелланом при дворе короля. Посадив на епископство в Магдебурге человека из своего ближайшего окружения, король вновь получил контроль над важным в политическом смысле районом страны.

После переговоров с архиепископом Вальтгардом Болеслав уже 20 августа 1012 года напал на крепость Лебуза, его воины истребили почти все население крепости, разграбили ее и предали огню. Королева Кунигунда, находившаяся тогда в Мерзебурге, незамедлительно отдала приказ подготовить выступление королевской армии к восточным границам.

Генрих II вслед за получением тревожных новостей вернулся с западных границ. Так как неурегулированный конфликт с люксембуржцами не позволял начать наступление на востоке, королю, несмотря на все военные приготовления, не оставалось ничего другого, как заключить 1 ноября 1012 года в Арнебурге мир с поляками. Сразу после этого король вернулся на запад. Богатый событиями год двор завершил, как уже часто бывало, в королевской резиденции Пельде.

1013 год начался для короля, все еще находившегося в Саксонии, с тяжелой болезни. 24 февраля 1013 года монарх лишь ценой больших усилий добрался до королевского дворца Верла на реке Одер, около пятнадцати километров севернее Гослара. Из-за лечения ему пришлось задержаться там больше чем на месяц.

Запланированная поездка в Аахен на празднование Пасхи не состоялась, и король встретил Пасху вместе с епископом Мейнверком в Падерборне. К Троице двор находился снова в Мерзебурге у епископа Титмара. Еще зимой Мешко, сын Болеслава Храброго, посетил короля в Магдебурге, так что встреча с Болеславом в Мерзебурге была оговорена.

Правители в очередной раз заключили мир. Болеслав сохранил за собой в качестве лена Лужицы и Мисьненские земли, то есть добился для себя полноправного княжеского статуса в рейхе. В ответ он пообещал поддержать запланированный поход Генриха II на Рим. Мир в Мерзебурге являлся крайне важным для обоих: Болеслав нуждался в безопасности своего тыла на западе Польши для военного похода против России, а Генрих II замыслил коронацию на императорский трон – им требовалось относительное спокойствие на границе.

Гарантировать заключенный мир призваны были новые родственные отношения: сын Болеслава, Мешко, и Рихеца, дочь пфальцграфа Эццо и его жены Матильды, заключили брак. Мешко и Рихеца стали в 1025 году первой королевской парой, возведенной на трон в Польше. Задуманная еще в 1000 году Оттоном III и Болеславом родственная связь осуществилась на деле. Хотя союз Мешко и Рихецы не стал счастливым, лишь их потомство сохранило гены династии Оттонов в эпоху Новой истории. Рихеца, всеми покинутая, умерла 21 марта 1063 года в королевской резиденции Заальфельд, полученной ее отцом в 1012 году от короля Генриха II.

После заключения мира в Мерзебурге Генрих в очередной раз вернулся на запад страны, чтобы начать наконец подготовку ко второму итальянскому походу. 21 сентября 1013 года он возвратился в Мерзебург. И уже оттуда, впервые вместе с женой, через Баварию и Швабию направил войска в Италию.

Управляя страной по принципу постоянного присутствия, правители рода Оттонов вынуждены были вести крайне напряженный образ жизни. Жизнь монархов являлась попросту кочевой: решения принимались исключительно на том месте, где происходило событие, действия предпринимались там, где того требовала повседневная практика. Тогда у Оттонов не было какой-либо более или менее постоянной резиденции. Выездное царствование уходило своими корнями к традициям царствования армии (победительницы), сохранившимся со времен великого переселения народов. Мощь армии была решающим фактором для возвышения короля. Консолидация германского рейха вела к изменению психологии представительства королевской власти в стране. Кроме того, число придворных его величества во времена Генриха II значительно выросло и составляло, по разным оценкам, от четырех до пяти тысяч персон. Уже Генриху II удалось привлечь представителей епископата к «servitium regis». Это означает, что он привлек епископов к управлению сбором налоговых податей на территориях, находившихся в прямом управлении короля. Эта практика привела к изменению статуса королевских резиденций и в конце концов к образованию своего рода центров императорской политики на местах. Практика выездного царствования закончилась только к концу эры правления Гогенштауфенов. К кочевой жизни королей относилось также простое представительствование, которому в X-XI веках приписывалась чуть ли не функция посланника Бога. Так как у народа было не слишком много возможностей лицезреть короля, последний время от времени должен был демонстрировать свое присутствие в том или ином месте. Визит короля являлся для простого народа событием, приносящим благо и счастье. Касание полы его плаща или возложение монаршей руки на голову коленопреклоненного подданного означало для последнего величайшее счастье, сулило королевскую защиту и присмотр, прилив здоровья и помощь во всех жизненных ситуациях – так считалось среди простых людей. Способность и сверхчеловеческие силы творить благодатные дела, якобы данная королю Богом, носила название «королевская благодать». Но сию способность правитель должен был постоянно доказывать, ведь именно она приносила победу в войне над врагом и указывала королю правильный путь при принятии судьбоносных решений.