Дома она поставила воду для макарон, как вдруг в дверь позвонили. Хелен уже давно перестала ожидать, что Мэтью вернется за вещами, и все равно внутри у нее все сжалось, а сердце забилось чаще. Ее подташнивало от волнения, когда она на цыпочках пробиралась к двери, чтобы посмотреть в дверной глазок. Она увидела огонек – возможно, то горела свеча на белом фоне, напоминая ритуалы ку-клукс-клана. Лица не было видно, во всяком случае, в глазок. Она могла просто прокрасться на цыпочках обратно по коридору и спрятаться под пуховым одеялом, пока незваный гость не уйдет, но ее одолело любопытство. И потом, мысль о том, что кто-то вспомнил о ее дне рождения – даже если этот «кто-то» ненавидит ее и собирается плеснуть ей в лицо бензином, а потом поджечь той самой свечкой, – преисполнила ее благодарностью. Она повернула ключ в замке, предварительно накинув цепочку.

Она увидела белую коробку с огромным тортом. Торт был с кремом и свежими фруктами; с одной зажженной свечой в центре. Когда дверь приоткрылась, за коробкой Хелен увидела Софи. Софи держала торт в руках и смотрела на нее поверх коробки – надо сказать, довольно невыразительно.

– С днем рождения, – произнесла она без всякого выражения. – Сегодня ведь твой день рождения, не так ли?

Хелен была ошеломлена. Она часто представляла себе встречу с Софи, полной подавленности и гнева; и в самые плохие моменты она утешала себя удачно созданной – и совершенно невероятной – фантазией, в которой ее бывшая подруга приходит, чтобы сказать, что прощает ее за все. Потом они находят общий язык, как было до всего (только Хелен остается Хелен, а не Элинор, конечно). Но настоящая Софи, похоже, не подходила ни под один из сценариев. Она неловко переминалась в дверях с тортом и выглядела так, будто не знает, что делать дальше. Все-таки она принесла торт и даже воткнула в него свечку. Уже хорошо – если, конечно, торт не отравлен.

– Господи! Спасибо. – Хелен вспыхнула. – И как ты вспомнила? – Надо что-то предпринять, вспомнила она. Не стоять же здесь целую вечность. – Хочешь войти?

– Ну, хорошо. Только на минутку.

Хелен повела ее по коридору. Жаль, что в последние месяцы она так редко наводила в доме порядок!

– Значит, – сказала Софи, оглядываясь, – здесь жил Мэтью.

– Ну… да.

Последовавшая тишина показалась им обеим бесконечной.

– Ты пришла за его вещами? – спросила, наконец, Хелен.

Софи пропустила вопрос мимо ушей.

– Я получила твое послание.

– О… я тогда была пьяна. Извини. Я не хотела еще больше осложнять твою жизнь… – Она замолчала, совершенно выдохшись.

– Все в порядке, я в курсе. Ее зовут Александра. Я уже давно знаю о ней.

– Хорошо. – Хелен осознала, что Софи все еще держит коробку с тортом, и взяла ее у нее. – Какой красивый!

– В самом деле?

– Сейчас принесу нам чего-нибудь выпить. Ты ведь выпьешь со мной?

Она открыла бутылку «Пино-гри» и налила два больших бокала, затем вернулась в гостиную и села на стул напротив дивана, где теперь сидела Софи. Что, черт побери, происходит? Она набрала в грудь побольше воздуха.

– Софи, не пойми меня превратно, я очень рада тебя видеть, но я ничего не понимаю. В последний раз, как мы виделись – ну… скажем так, я не ожидала, что ты вспомнишь о моем дне рождения.

Софи сделала большой глоток вина.

– Если честно, сама не понимаю, что я здесь делаю. Мне стало не по себе оттого, что ты в свой день рождения, наверное, сидишь совсем одна…

– Потому что у меня нет друзей…

– …потому что у тебя нет друзей. Это понятно. – Софи криво улыбнулась. – И я хочу, чтобы ты знала кое-что, просто потому… ну, я просто хочу, чтобы ты знала. – Она глубоко вздохнула, глядя на Хелен поверх бокала. – Мы с Мэтью не вместе.

– Ну да, конечно… Александра.

– Нет. Александра появилась позже. Она появилась совсем недавно, на самом деле они познакомились на вечере для разведенных. Она милая, мне она нравится, но у них все только в самом начале, и потом, сомневаюсь, чтобы он долго оставался верным своей ровеснице.

– Она выглядит мило. – У Хелен не было представления, куда клонит Софи.

– Я ненавидела тебя в тот вечер, – продолжала Софи. – Ты не представляешь, что я пережила, когда узнала… что вы с Мэтью…

Хелен разглядывала грязное пятно на кофейном столике.

– Извини.

– Но я понимала, что ты говоришь правду, и он продолжает меня обманывать. Только я подумала, что ты говоришь так потому, что хочешь вернуть его себе…

Хелен хмыкнула, сама того не желая.

– А затем я осознала: не имеет значения, что тобой движет. Главное – он совсем не изменился и, скорее всего, уже не изменится. Так что я сказала, что не приму его обратно.

– И как он это воспринял?

– Кричал, шумел, винил во всем тебя. А в какой-то момент, кажется, даже собрался спросить тебя, нельзя ли ему вернуться, – он совершенно не умеет жить один.

– Ну и дела… я действительно все запутала. Если бы не я, тебе бы вовсе не пришлось с ним общаться. Надо было мне отшить его сразу, как он позвонил мне в дверь… Надо было сказать, что все неправильно и что он мне не нужен. И тогда всем было бы лучше.

– Ну, для начала не надо было трахаться с моим мужем.

– И это тоже. Извини.

– Я пришла сюда не для того, чтобы устраивать сцену. Просто решила, что ты тоже должна быть в курсе, как все обернулось. – Голос Софи стал мягче. – Я знаю, что ты тревожилась за меня. По крайней мере, такое у меня сложилось впечатление после того, как я прослушала твои пьяные послания.

Она поставила стакан на стол и встала. Хелен поняла, что больше всего на свете хочет удержать Софи и помириться с ней.

– Не уходи. Пожалуйста. Выпей еще вина.

Но Софи уже надевала пальто.

– По-моему, не стоит. Все как-то… странно. Я даже не знаю, как тебя называть.

– А как насчет торта? Во всяком случае, помоги мне его съесть. Ты принесла мне целый торт и хочешь оставить меня с ним наедине.

– О, – сказала Софи. – Совсем забыла. Торт придумал Лео.

– Лео?!

– Он сам его испек.

– Для меня?

– Нет, для кого-то другого. Конечно, для тебя. Хелен почувствовала, как комок поднимается в горле.

– Как он?

Софи испытующе посмотрела на нее и понизила голос, чтобы смягчить удар:

– Он женился.

Так вот оно что! Конец ее мечтам… Хелен иногда позволяла себе фантазировать, что Лео приходит к ней и говорит: он не может жить без нее, и ему плевать, что она трахалась с его отцом. Он все равно ее любит.

– Женился? На ком?

Софи рассмеялась.

– О, прости, неужели я сказала «женился»? Я хотела сказать, что он купил новую машину. Разумеется, он не женился.

Хелен с трудом улыбнулась.

– Как ты могла? То есть… наверное, я обошлась с тобой гораздо хуже… – добавила она, чувствуя потребность извиниться.

Софи перебила ее, все еще улыбаясь:

– По-моему, хватит об этом!

– И все-таки как он?

– Он в порядке. Велел передать тебе привет.

– В самом деле? И он испек мне торт?

– Он не сразу привык к мысли о том, что его отец и есть Карло – что он был причиной того, что вы не могли быть вместе. Настоящего Карло не существует в природе, верно? Я совсем запуталась…

– Конечно, нет! – Хелен возмутилась было, но тут же вспомнила, что не имеет права возмущаться. – Честно.

– Если ты когда-нибудь закрутишь с Лео и начнешь, водить его за нос, я тебя убью. Так и знай!

Если она когда-нибудь закрутит с Лео? Неужели Софи только что сказала именно это?

– А ты как считаешь? Неужели мы с ним когда-нибудь?..

Вопрос так и повис в воздухе.

– Эли… Хелен, мы должны двигаться очень маленькими шажками. Кто знает, что может случиться дальше, но главное, отныне никакой лжи! Только, правда.

Дальше? Она явно намекает па то, что они снова могут видеться. Значит, у их дружбы есть будущее. И кто знает, что еще.

– Конечно.

– Сказать по правде, я больше ничего не хочу слышать о тебе и Мэтью, но я должна разобраться, кто такая Хелен и кто такая Элинор, если ты понимаешь, что я имею в виду. Я даже не знаю, знаю ли я, кто ты такая. Знаю только одно: мне недостает моей подруги, кем бы она ни была, и я хочу ее вернуть.