Охранник рассказал, что заглянул к Сьюзен, когда заступил на дежурство. Вскоре после того, как рабочие уронили дрель, он заметил, как она выскочила из здания, словно опаздывала на срочную встречу. В руках у нее была кипа бумаг, и она на ходу бросила ему ключи — видно, очень сильно торопилась.

— Да тут еще это…

Мужчина сокрушенно покачал головой и посмотрел на разбитый пол — судя по всему, он занимал все его мысли.

Появившийся в зале охранник застал конец их разговора.

— Доктор Милтон? — переспросил он. — Я ходил к ней, чтобы предупредить насчет проблем с электричеством. Не женщина, а комок нервов — сначала даже не хотела мне открывать. Она что, всегда такая?

— Нет, — ответил Дэвид.

Он поблагодарил первого охранника и, пробормотав «простите», вытащил мобильный телефон. По дороге Ди уже дважды набирала номер Сьюзен, но Дэвид решил сделать еще одну попытку. Все, что он услышал, был голос автоответчика. Ди уже оставила сестре два очень нервных сообщения, и Дэвид не знал, что к ним добавить. Он отключил связь, не дослушав запись на автоответчике.

Охранник предложил позвонить Дэвиду и Ди, если узнает что-то новое или увидит Сьюзен. Они оставили ему номера своих телефонов, поблагодарили, извинившись за беспокойство, и медленно вернулись к машине, на которую еще никто не успел налепить наклейку со штрафом.

— Ди, — сказал Дэвид, когда они сели в салон, — мне кажется, она запаниковала и легла на дно. Если уж мы не знаем, где ее найти, то другие и подавно. Думаю, она испугалась, что у нее могут быть проблемы, и решила спрятаться. Все, что нам остается, это ждать. Я уверен, она умнее нас обоих, и с ней все будет хорошо.

Ди ответила не сразу. У нее был довольно скверный вид. Слезы, размазанная тушь и остаток хмеля состарили ее лет на десять.

— Будет лучше, если ты переночуешь в гостинице, — добавил Дэвид, трогаясь с места. — Мы заедем в дом профессора в Сити, возьмем кое-какие из твоих вещей, а потом подыщем тебе какой-нибудь отель.

Американка не стала возражать. Все силы ее вдруг покинули, и она только устало кивнула, предоставив Дэвиду делать то, что он считает нужным.

До дома они добрались через пятнадцать минут. Дэвид попросил у Ди ключи и пересадил ее на место водителя, оставив включенным мотор.

— Если что-нибудь случится, просто уезжай. Я справлюсь.

— Я не знаю, как переключать передачи, — пробормотала американка осипшим голосом.

Дэвид задумался.

— Ладно, тогда запри двери изнутри и посигналь, если по надобится помощь. Я быстро.

Выйдя из машины, он открыл багажник и достал из него раздвижную трость, которую брал с собой на встречу с Дассом. Он сунул ее в карман и, захлопнув крышку, жестом показал Ди, что можно запирать дверцы.

Перед домом он огляделся. Особняк выглядел безлюдным. Ставни на первом этаже были плотно закрыты.

Дэвид поднялся по ступенькам и внимательно осмотрел входную дверь. Огромный замок был нетронут, на блестящем металле не осталось никаких царапин и следов, говоривших о непрошеных гостях.

Вставив ключ в замок, он распахнул дверь и вошел в темную прихожую. Падавший с улицы свет позволял разглядеть начало большой лестницы. Дэвид передвинул кадку с пальмой так, чтобы она не дала закрыться двери, и тихо двинулся наверх.

На втором этаже не было штор, и городские огни переливались в окнах. Пару раз какой-то шум заставил Дэвида застыть на месте, вглядываясь в сумрак и прислушиваясь, но он так и не понял, что это был за звук и откуда доносился, изнутри или снаружи.

Он вошел в ближайшую спальню. Портьеры на окнах были раздвинуты, и за стеклом чернело большое развесистое дерево, подсвеченное желтым электричеством. Листья беспокойно колыхались на ветру, отбрасывая на стены дрожащие тени.

Дэвид прихватил косметичку Ди, сумочку с туалетными принадлежностями и полупустой чемодан, лежавший на диване. Он вернулся тем же путем в прихожую и, выглянув на улицу, увидел, что снаружи ничего не изменилось. Ди сидела в машине и смотрела на него сквозь стекло.

Он убрал вещи в багажник и попросил Ди опустить окно.

— Раз уж мы здесь, я могу забрать все остальное. Что там еще есть? — спросил он.

— Два больших чемодана и куча вещей, разбросанных по комнате, — подумав, ответила американка.

Дэвид подождал, пока она закроет окно, и вернулся в темный дом.

Через пару минут он появился на пороге с двумя чемоданами и набитой сумкой. Ногой он отодвинул кадку в сторону, и входная дверь захлопнулась сама собой.

Дэвид положил чемоданы на заднее сиденье и сел за руль. Он блокировал изнутри все двери и тронулся с места. Несколько минут они ехали молча.

— Ты уже придумала, где переночуешь? — заговорил он.

— В «Хилтоне» есть номер, зарезервированный на мою компанию, — вспомнила Ди.

— Ладно, тогда начнем с Парк-лейн, — натянуто улыбнулся Дэвид.

После второго звонка кто-то постучал в дверь.

Банджо настежь распахнул дверь. На нем был алый шелковый халат с пестрыми разводами, в руке он держал водяной пистолет — что-то вроде диснеевского варианта штурмовой винтовки.

— Опять вы за свое? — завопил он, размахивая игрушкой.

Потом он заметил стоявшего на пороге Дэвида и умолк.

— Признайся, это детишки тебя подговорили? — спросил Банджо. — Скажи правду, и я не буду сердиться.

Разглядев Дэвида получше, Банджо заметил, что тот плохо выбрит и с трудом держится на ногах. Костюм на его друге выглядел так, словно он спал прямо в одежде.

— Ты похож на мою сестру Дорин, когда она родила двойню, — заявил Банджо. Он окинул взглядом улицу и, вскинув оружие к плечу, предложил Дэвиду войти. — Я сказал ей тогда то же самое, что хочу сказать тебе теперь: давай-ка вскипятим чаю.

Банджо провел его на крошечную кухню с грубо сколоченным столом и старым вытертым линолеумом, похожим на сгоревшую лепешку.

Пока его товарищ ставил на плиту помятый чайник, Дэвид плюхнулся на скрипучий стул.

— Вид у тебя жутко утомленный, парень. Сварганить тебе что-нибудь на завтрак?

Дэвид покачал головой, и Банджо сконцентрировался на чае. Он начал суетиться у плиты, что-то бормоча себе под нос и украдкой поглядывая на Дэвида. Разбитые шлепанцы то и дело сваливались у него с ног, и ему приходилось шаркать ими по полу, точно гейше.

Скоро на столе появился чай. Чашку Дэвида Банджо поставил на большое белое пятно, дочиста съевшее нарисованный на этом месте клетчатый узор.

Усевшись за стол, он вдруг нахмурился.

— Слушай, дело не в папе римском? С ним все в порядке?

На лице Дэвида появилась кривая улыбка, как у рыбы, которую подцепили крючком за верхнюю губу.

Банджо добавил:

— Я никогда не понимал, что такое «неуместный юмор», помнишь?

С минуту они молчали, улыбаясь друг другу как старые друзья. В разрывы облаков вдруг проглянуло солнце и ярко осветило стены. На один миг кухня превратилась в крошечный сияющий мирок, где золотистыми снежинками плавала утренняя пыль. Потом небо снова затянуло, и комната померкла. Банджо поежился в своем халате.

— Значит, проблема со Сьюзен? — спросил он мягко.

Дэвид кивнул и наклонился, чтобы отпить чаю. Он исподлобья посмотрел на друга.

— Хочешь, расскажу тебе все правду? — поинтересовался он каким-то безнадежным тоном.

— Конечно. — На губах Банджо блеснула теплая улыбка. — Можешь говорить мне все, что хочешь.

— Только ты мне не поверишь, — честно предупредил Дэвид.

Банджо покачал головой.

— Я надеялся, что ты лучше меня знаешь. Кстати, интересное начало.

Когда Дэвид закончил излагать свою историю, они допивали уже третью чашку чая. Банджо спокойно выслушал его рассказ от начала до конца.

— Насчет Сьюзен ты абсолютно прав, — заметил он. — Она легла на дно. Думаю, сейчас она занимается тем же, чем и ты: ищет какого-нибудь старого приятеля, чтобы пересидеть всю эту бучу.

Дэвид помассировал затекший затылок и кивнул.

— А что ты делал этой ночью? — спросил Банджо.